Ты сказала полдень? Ничего себе Хм, приятного аппетита. И я захлопну за собой дверь.
Рот зевал, тело истомно потягивалось, одной ночи на восстановление мне не хватило.
Ты идёшь с нами. Вставай Кать.
А где Лео?
Он в гостиной, ищет в телевизоре французские каналы.
А они там разве есть?
Откуда мне знать. Вставай уже. Или ты пойдёшь в пижаме?
Подруга с иронией разглядывала мой помятый вид. Майка и шорты с кошачьими лапками мало предназначены для похода в кафе. Но я не собиралась никуда идти, особенно туда, где будет присутствовать кто-либо с фамилией Загородневых.
Не скажу, что причина в пижаме, но я точно никуда не иду, мне пришлось вложить в голос всё упрямство, которое по словам мамы я унаследовала от неё же.
Только Алиса оказалась хитрее. Она вдруг стянула покрывало, которое до сих пор прикрывало мне ноги, сцапала одну из них и принялась щекотать ступню.
А-ха-ха Алиска Перестань!
Ты идёшь с нами обедать?
Только не это а-ха-ха, ну погоди. Вот я до тебя доберусь.
И я попробовала добраться, честно. Пусть моё телосложение не настолько спортивно, как хотелось бы, но я никакой не задохлик. Алиса же уселась в изножье кровати спиной ко мне, и на удивление крепко удерживая ступню, не переставая щекотала.
Я как ни пыталась вырвать ногу или подобраться сбоку, подруга умело прикрывалась спиной и мастерски уворачивалась, словно репетировала сцену множество раз. Мои шлепки вреда ей не приносили, не драться же нам в самом деле. К тому же громкие вопли быстро расходовали силы. Я пощекотала Алису между рёбер, но она даже не шелохнулась.
А-а-а, ты не боишься щекоток!
Не-а, папа приучил. В детстве он так часто меня щекотал, что в итоге я привыкла и перестала бояться. Я не расслышала, ты идёшь с нами или нет?
Да иду я, иду! А-ха-ха Наглая шантажистка. Чёрт. Ты же мёртвого достанешь своими выкрутасами.
Алиса отпустила мою ногу сразу же, как только добилась согласия. И мой истерический гогот моментально обернулся глухим раздражением: Ты никогда не слушаешь, что тебе говорят. Как тебя Лео терпит?
Лео меня не терпит, он меня любит Ты не обижайся, Кать. Я слышу, что ты говоришь. Но также помню, что в твоём холодильнике пусто. А после обеда мы с Лео тебя проводим.
Куда она собралась меня провожать, если совершенно не ориентировалась в городе, я уточнять не стала.
Ну уж нет. Я иду обедать, но после уезжаю домой. Одна! припечатала резко, впрочем, не надеясь на успех.
Как хочешь. Одна, значит одна, легко согласилась подруга. Я испытала её паузой и буравящим взглядом, но никакого подвоха не заметила. То, что она притворщица с колоссальным стажем мне было известно давно, но Алиса лишь недоумённо переспросила:
Что?
Ничего. Я в душ. Через 15 минут буду готова.
Кафе располагалось неподалёку, за несколько кварталов. Но я была рада прогуляться пешком. Даже летний зной не смущал. Могучие клёны, высаженные цепочкой между дорогой и тротуаром, давали широкую ажурную тень из вороха ярко-зелёных остроконечных листьев, чтобы не опасаться теплового удара. На асфальте тротуара темнели причудливые криво изогнутые тени. Старый городской центр совмещал в себе старинные и современные постройки, что выглядело вразнобой и даже фальшиво. Но ощущение «я дома» поднимало настроение вверх. Наша с мамой квартира находилась в одном из спальных микрорайонов, в школу я ходила там же, поэтому в центре мне доводилось бывать не часто.
Привет молодёжь. Выспались? Пётр Аркадьевич уже занял один из столов на открытой летней террасе и потягивал лимонад в запотевшем стакане.
Я и Лео да. А Катю с трудом растолкала.
Все посмотрели на меня, и я потупила взгляд, опуская подбородок ниже, уши опалило жаром.
Наверно воздух на родине слаще, чем в Париже, съехидничала Алиса.
Солнышко, что скажешь, твой друг рискнёт попробовать русскую кухню или ему специально лягушачьих лап наловить? Здесь неподалёку парк с фонтанами, голодным не останется.
Пап, у тебя устаревшая информация. Французы питаются не только лягушками, рассмеялась Алиса. Я же смотрела на Лео, который не догадывался, что говорили о нём. Он сидел со спокойным отрешённым лицом, медленно поворачивая голову то вправо, то влево происходящее за столом его нисколько не касалось, его взгляд задерживался на посетителях кафе, прохожих, и даже на автобусах с автомобилями, что безостановочно сновали вдоль улицы. Я понадеялась, что он не сильно разочаровался, что в российской глубинке в 35 градусную жару ездили на современном транспорте, а не на оленьих упряжках. Бессмертный шаблон про оленей, медведя с балалайкой, русскую водку и самых красивых девушек за последний год набил оскомину.
Как ты? я обратилась к нему на французском.
Отлично, Лео ответил искренней улыбкой, и его глаза сверкнули чистой радостью. Непросто очутиться в чужой стране и без знаний языка.
Ты не против национальных блюд? Отец Алисы хочет тебя угостить.
Я не против, преувеличенно бодро высказался он, но сразу сдулся, только если это съедобно.
Алиса услышала и хлопнула его по плечу: Не дрейфь, Лёва, обещаю, что наша окрошка повкуснее ваших улиток будет.
Лео не рискнул произнести вслух новое слово «окрошка», но шевелил губами и кивал в такт слогам. А тем временем Пётр Аркадьевич, подозвав официанта сделал заказ для всех. По названиям блюд я поняла, что Загородневы решили провести гастрономическую экскурсию боем. Мне оставалось безмолвно сочувствовать и уповать на крепость французского желудка, а также веру Лео в Алису.
Почти не вслушиваясь в речь за столом, я некрасиво пялилась по сторонам. Отец с дочерью оживлённо переговаривались, они соскучились и при каждой встрече активно устраняли пробелы. Зачем Алиса потащила с собой Лео оставалось загадкой. Было бы намного проще прилети она сама по себе. Мы вроде как взрослые, но подруга не тяготилась общением с отцом. Быстро промелькнувшее совестливое воспоминание о себе же заставило меня прикусить язык. Когда я не видела маму год, то следующий месяц ходила за ней хвостиком.
Молодая брюнетка с двумя детьми и пожилой женщиной зашли на летнюю площадку и выбирали столик. Моё внимание зацепило то, что руководила всеми светловолосая маленькая девочка, не старше лет пяти.
Мам, я не хочу за этот столик.
Почему солнышко? Здесь большая тень, а нам нужен отдых после прогулки.
Ещё вчера из аэропорта мы успели оценить нынешнюю жару. Климат-контроль в автомобиле Петра Аркадьевича, а после кондиционер в его квартире настроили меня на доброжелательный лад, что перед сном я поблагодарила небеса за знакомство с неугомонной Алисой. Её склонность болтать без умолку, не обращая внимания на внезапное одиночество по причине спасшихся бегством собеседников, в благодушные минуты меня даже умиляла.
Пойдём за тот! Девочка махнула рукой в нашу сторону и тут случилось необычное.
Пётр Аркадьевич полуобернулся на звонкий детский голос и с него сошло лицо. Вот прям за секунду. Когда мы пришли он весь сиял, особенно при взгляде на Алису. Даже поднялся с кресла при нашем появлении и отодвинул стул для дочери, а Лео повторил то же самое для меня. Если Пётр Аркадьевич обращался к Алисе, то обязательно накрывал её ладонь своей, наверно хотел убедиться, что видел не мираж. Сейчас он побледнел. Я испугалась, что ему плохо с сердцем. Алискин отец на вид совсем не старый, но кто знает. Не юноша уже. Может у него заболевания какие имелись, хронические. Я хотела позвать официанта, чтобы принёс холодной воды со льдом, но Пётр Аркадьевич меня опередил.
Мира! он окликнул одну из женщин и все четверо новоприбывших посмотрели на него. Странно. Он звал Миру, а обернулись все, кто пришёл вместе с ней. Даже её сын.