Я преодолела порыв достать кошелек и потрясла головой, выбрасывая из нее зримый образ гибридного славяно-еврейского банкира. Пропущу-ка я, пожалуй, господина Чернорученко. Кто там следующий?
Седьмым в списке числился Федор Федорович Быков, директор оптовой продовольственной базы. Я почесала в затылке. У меня лично был только один знакомый Федя хулиганистый одноклассник, жизненный путь которого я наблюдала пунктирно: «волчий билет» в восьмом классе ПТУ армия вещевой рынок зона снова рынок снова зона и потом как-то вдруг частная сеть дорогих магазинов. Один Федя закономерно проассоциировался с другим, и директор базы Быков представился мне здоровенным мордоворотом с забритой под машинку низколобой головой и толстой красной шеей, зажатой тугим воротником белой сорочки. Господи, да какое поздравление можно написать такому типу? «Федя, кореш, чисто с юбилеем тебя, в натуре!»
Идея с олицетворением адресатов позорно провалилась. Что бы еще придумать? Я порылась в сумке, нашла завалявшийся в складках огрызок маленькой шоколадки и слопала его вместе с неопределенного происхождения крошками и обрывком станиоля. Мозги, получившие допинг, заработали неохотно, как проржавевший механизм, и с жутким скрежетом.
У вас телефончик звонит, видя, что я игнорирую раздражающий звук, подсказала мне Катя.
Оказывается, скрежет издавали не шестеренки в моей черепной коробке, а мобильник, в режиме вибрации гигантским тараканом сноровисто ползущий по ламинированной столешнице. Я перехватила жужжащее «насекомое» на пути в корзину для бумаг и поднесла к уху.
Кыся, привет! весело закричал мой муж. Как ты там?
Нормально, буркнула я.
Катя посмотрела на меня с откровенным сомнением.
Чего звонишь? недружелюбно спросила я супруга, отрывающего меня от значительной и важной работы по восстановлению нормальных параметров творческого потенциала.
Кыся, я тут подсчитал на досуге и обнаружил, что моя последняя статья в «Мире компьютеров» уже двадцатая! Это же юбилей получается! Поздравь меня!
Я тихо зарычала. Коллеги отклеили заинтересованные взгляды от мониторов и прилепили их ко мне.
Ну, что ты молчишь? теребил меня Колян.
Уважаемый муж! Примите искренние поздравления с Вашим юбилеем от всего коллектива нашей семьи! провозгласила я, сбиваясь на угрожающее рычание. Вы вносите значительный вклад в важное и нужное дело ознакомления компьютерных пользователей с новинками открытого программного обеспечения! Двадцатая статья это рубеж, когда отшлифованные за годы активной работы навыки специалиста умножаются на присущие Вам прекрасные человеческие качества природную доброту, отзывчивость, сердечность! От всей души желаем Вам ни в коем случае не подводить итогов, сохранять бодрость, оптимизм, хороший аппетит и крепкий сон! Ура!!!
Сдохнуть можно! восхищенно прошептала Катя.
Аминь! донесся из угла ехидный голос дизайнера Коки, которого я еще не успела толком разглядеть, так как его закрывал огромный монитор.
Кыся, ты не заболела? после паузы встревоженно спросил Колян.
Я абсолютно здорова! рявкнула я.
Выключила трубку и обвела тяжелым взглядом коллег, которые тактично удержались от того, чтобы озвучить свои соображения и комментарии.
Возьми, это тебе! Катя потянулась через проход, разделяющий наши столы, и поставила передо мной маленький телефончик из мягкой резины.
Катюша, сказала я сначала тихо, а потом все повышая голос. Я понимаю, что должна казаться совершенной идиоткой, причем буйно помешанной, но неужели я буду выглядеть более нормально, если начну вести разговоры по игрушечному телефону?!
А прикольно будет! оживился Кока, высовываясь из-за своего монитора.
Не дождетесь, твердо сказала я.
Не надо по нему звонить, это не телефон, а стресс-бол: такая штука для снятия нервного напряжения, мягко пояснила Катя. Его можно тискать в руке или швырять об пол.
Помогает?
Мне нет! сообщил Кока. Я бы предпочел стресс-бол в человеческом облике, такую большую резиновую куклу с набором масок по числу сотрудников компании!
Две с лишним тысячи оригинальных масок? Полноцветных, на картоне, с вырезкой? профессионально заинтересовалась Катя. Если печатать в типографии, это будет стоить жутких денег!
И милая девушка с готовностью потянулась за калькулятором.
Дизайнер Кока демонически захохотал и рухнул на клавиатуру. Я подняла правую руку с указательным перстом, приготовленным для вращения у виска, но в последний момент проявила деликатность и просто поправила завиток волос над ухом.
Лично я обычно втыкаю в эту штуку кнопки и булавки, хищно улыбнувшись, сообщила мне незаметно подошедшая Мария.
Помогает? повторила я.
С каждым днем все меньше, но я уже приготовила отличное бритвенное лезвие! Мария мечтательно прищурилась, очевидно, воображая, как она будет пластать острым лезвием несчастный телефончик, превращая его в нарезку-ассорти.
Сказать, что к концу первого своего рабочего дня в «ТелекомКоме» я одурела значило ничего не сказать. У меня жутко болела голова, а перед глазами, стоило только их закрыть, заплясали маленькие изумрудные человечки все, как один, в конусообразных картонных шапочках, с пищалками, хлопушками и кусками жирного именинного пирога, которыми зеленые поганцы норовили запустить прямо в меня. Задремав в маршрутке по пути домой, я нервно вздрагивала.
Окончательно одурев, я перепутала маршрутки: села в машину, следующую в сторону моего собственного дома, а вовсе не в Пионерский, как я планировала ранее. Очнулась, когда поворачивать было уже поздно, и решила сначала немного отдохнуть в родных пенатах, а уже потом вечерком, когда спадет жара, потихоньку двигаться в Пионерский. На тот случай, если там объявился кто-нибудь из хозяев Моржик или Ирка, я из квартиры позвонила приятелям на домашний телефон. Никто мне не ответил. Я с сочувствием подумала о Томке, вероятно, страдающем от голода и жажды, повесила трубку, и тут телефон ожил по собственной инициативе.
Звонил Пискля, которому хотелось знать, увенчались ли успехом мои поиски неведомого «добра». Я злобно гаркнула: «Нет», и мерзавчик противным голосом посоветовал мне наведаться к почтовому ящику.
Бросив трубку на обувницу, я сгоняла на первый этаж, сквозь небольшую толпу каких-то граждан и гражданок протолкалась к ящику и вынула из него вторую пшеничную косу с плодово-ягодной заколкой. Банда Писклявого полностью обкорнала Ирку!
Убью скотину! в бессильной ярости вскричала я, представив себе подружку с кошмарной стрижкой выздоравливающего тифозника. И гневно топнула ногой, наступив на щегольской дырчатый штиблет какого-то дядьки. Мужик ни единым словом не выразил своего неудовольствия, но посмотрел на меня так пристально, словно хотел запомнить в лицо.
Не обратив на это внимания, я взбежала по лестнице, хлопнула дверью и закричала в трубку:
Послушай, ты! Прекрати играть в шарады! Хоть объясни по-человечески, что именно я должна найти!
Ценность, как-то неуверенно ответил Пискля. Чужую, не принадлежащую твоей подруге.
Какую ценность? Хоть размеры назови! Что мне искать, жемчужные зерна россыпью или слиток серебра размером с холодильник?
Какой холодильник? опешил Пискля.
Двухкамерный «Самсунг»? предположила я, машинально покосившись в сторону кухни.
Ты что, нашла ничейный холодильник? после паузы спросил Пискля.
Мне показалось, что на заднем плане в этот момент слышны были еще какие-то голоса, но заговоривший Пискля их заглушил.
А что, скажешь, холодильник это не ценность? завелась я. Хороший холодильник он дорогого стоит! Впрочем, я не находила никаких бесхозных холодильников, тут я снова покосилась на собственный морозильный агрегат, который вполне можно было назвать бесхозным, так как о его наполнении в отсутствие Колянов я совершенно не заботилась.