Понедельник
Тяжелый день понедельник начался с того, что я проспала время подъема. Это меня огорчило, но совсем немного. Гораздо больше я расстроилась, когда вспомнила события вчерашнего дня в частности, похищение Ирки и вторжение в мою квартиру неизвестно кого. У меня даже аппетит пропал, так что я не стала завтракать, даже чаю не попила, сразу двинула на работу, в свои телевизионные рудники.
Вздернув заранее собранный рюкзачок на спину, я вышла на лестничную площадку, крепко-накрепко закрыла свою дверь, дернула ключ и тут обнаружила, что он прочно застрял в замке. Это еще что за новость? До сих пор замок не барахлил!
Я еще раз дернула непослушный ключ, потом еще и еще безрезультатно! При этом проворачиваться в замке он не отказывался, крутился, как гимнаст на турнике, только вылезать из скважины категорически не желал. Я открыла дверь, снова ее захлопнула, еще раз заперла, но на строптивый ключ это никак не повлияло. Я толкнула дверь плечом не надеясь таким образом разъединить слившиеся в экстазе ключ и скважину, а просто для разрядки нервного напряжения. До чего же глупая ситуация! Уйти я не могу не бросать же без присмотра дверь с гостеприимно торчащим из нее ключиком! И вернуться в квартиру тоже не могу все по той же самой причине!
В сердцах я бухнула в дверь кулаком и вдруг услышала:
Замрите, гражданочка. Вы у нас кто будете?
Я не замерла, наоборот, резко повернулась и внимательно посмотрела на человека, задающего такие оригинальные вопросы. «Кто вы будете у нас!» Я знаю только, кто я есть у меня!
И кем же я могу быть, по-вашему? поинтересовалась я, прикидывая, не поскандалить ли с этим не в меру любопытным типом.
Непокорный ключ меня жутко разозлил, и было бы неплохо выплеснуть на кого-нибудь свое раздражение!
Какие у вас есть варианты? спросила я.
Тощий носатый дядька с седыми усами, неаппетитно свисающими с губ, как две дохлые мохнатые гусеницы серого цвета, выпятил вперед костистый подбородок. Гусеницы конвульсивно дернулись и снова замерли.
Запросто можете оказаться воровкой-домушницей или невезучей медвежатницей. В любом случае хорошо бы взглянуть на ваши документики, скучно промолвил усатый, заставив гусениц поплясать в соответствии с артикуляцией.
Это зрелище меня так увлекло, что смысл сказанного дошел до меня с опозданием.
Насчет взлома это вы не по адресу, секунд через пять обиженно заявила я. Это моя квартира, я тут живу.
Документики попрошу, слабо трепыхнулись гусеницы.
Паспорт у меня дома, но я за ним не пойду, потому что не могу вытащить ключ из замка и не собираюсь бросать дверь без присмотра, когда на площадке торчит подозрительный тип вроде вас, на одном дыхании протарахтела я, разозлившись пуще прежнего.
Решено, сейчас поскандалю с этим нудным дядькой, так что он пожалеет, что ко мне привязался!
Могу показать служебное удостоверение, оно у меня в кармане лежит, только не знаю, зачем я буду это делать? Вы-то сами кто такой будете? У вас и у нас?
Полковник Червяченко, сонно моргнул дядька.
Червяченко это от слова «червяк», да? Вот здорово! бестактно восхитилась я. Слушайте, полковник, а вы такие усы нарочно отпустили, под фамилию?
Нет, усы я отпустил под бороду, дядька неожиданно мило улыбнулся, и мохнатые червяки усов изогнулись полукружьями. Я зимой в отпуск ходил, отпустил бороду, а к ней до комплекта усы просились. Потом, конечно, бороду сбрить пришлось, а усы так и остались.
Прижились, заметила я, оттаивая.
Улыбающийся Червяченко выглядел вполне симпатично, и я решила простить ему ошибку: в самом деле, со стороны я, наверное, и впрямь смахивала на взломщицу.
Усы, лапы и хвост вот мои документы, миролюбиво пошутила я, протягивая полковнику свое служебное удостоверение.
Вместе с нормальным настроением ко мне вернулась и способность соображать.
Секундочку! вслух подумала я. А что вы, полковник, делаете на нашей лестничной площадке? И вообще, вы полковник чего?
Телеви-и-идение! изучив мое удостоверение, протянул Червяченко вне прямой связи с моим вопросом.
Он скорчил гримасу отвращения и вернул мне красную книжицу, держа ее за уголок двумя пальцами, как дохлую мышь.
Да, телевидение! с вызовом сказала я, снова начиная ершиться. А что вы имеете против? Нет, не отвечайте, я и так знаю, почему ваши органы недолюбливают журналистов: мы тоже ведем расследования и зачастую гораздо более успешно. Молчите! Не возражайте мне, все равно не переубедите, у меня в вашем ведомстве есть пара добрых приятелей, мы с ними все время спорим на эту тему. Молчите, говорю! Лучше скажите, что случилось? Кого-то из соседей ограбили?
Конечно, об ограблении я подумала потому, что и в моей квартире кто-то побывал без спроса и разрешения, да еще ключ, застрявший в замке, наводил на мысль о том, что с ним что-то приключилось. Не с ключом он все время был при мне, а с замком, в котором кто-то вполне мог поковыряться. Помнится, в милые сердцу школьные годы мои одноклассники заталкивали в замочные скважины запертых кабинетов спички и монетки, чтобы заблокировать механизм замка и сорвать урок.
Почему обязательно ограбили? ухватился за мои слова оживившийся полковник.
Подумав секундочку, я не стала пересказывать ему ход своих мыслей. Я подозревала, что несанкционированное проникновение неизвестного лица или группы лиц в мою квартиру находится в одной связи с похищением Ирки и поисками неведомого добра, а в таком случае мне следовало избегать контактов с правоохранительными органами. Не дай бог, похитители решат, что я нарушила их запрет, обратилась в милицию, еще выполнят свою угрозу и навредят моей Ирке! Нет уж, никому ничего не скажу. Лучше, наоборот, натрясу информации из полковника.
А теперь вы покажите мне свои документы, потребовала я.
Вместо красной книжечки удостоверения Червяченко протянул мне маленькую карточку.
«Ваш участковый уполномоченный милиции Бондарь Семен Иванович», прочитала я.
Перевернула карточку там были ФИО и служебные телефоны начальника окружного УВД и ГУВД края. Правда, никто из них не носил фамилию Червяченко. Видно, мой собеседник исполнял роль посыльного. Такой полковник на побегушках!
Это мне зачем? удивилась я.
Информация к сведению. Вдруг пригодится? Я в каждую квартиру такую визитку отдаю.
Ну, ладно, так уж и быть, я готова поверить, что вы не жулик, смилостивилась я.
Тогда я верю, что вы не домушница, сказал полковник, смешно подергав гусеницами. Давайте, помогу вам с ключом.
Я склонна думать, что у мужчин взаимопонимание с элементарными механизмами налажено гораздо лучше, чем у женщин. Наверное, эти простые устройства я имею в виду, механизмы и мужчины, чувствуют друг друга на каком-то субмолекулярном уровне. А женщины со свойственными им непредсказуемостью и многовариантностью поступков вызывают у примитивных механизмов (мужчин, дверных замков и так далее) что-то вроде классовой вражды, выражением которой становятся забастовки и бунты. Вот и сейчас, стоило только настоящему полковнику протянуть руку к замку, как ключ чуть ли не сам выпрыгнул из скважины в подставленную ладонь.
Спасибо, забрав у Червяченко ключик, вежливо сказала я.
При этом не удержалась и покосилась на дядьку с подозрением: может, это он тут у нас медвежатник?
Не за что, тряхнул гусеницами полковник.
В этот момент бесшумно открылась дверь квартиры Куропаткиных, и на лестничную площадку выступила Марина, и без того нескладная фигура которой была перекошена под тяжестью большого ведра. Емкость была накрыта крышкой, но это нисколько не мешало догадаться о ее содержимом. Ведро распространяло характерный запах хорошо выдержанных кухонных отбросов, такой концентрированный, что крысы, тараканы, грифоны и гиены должны были начать массированное наступление на квартиру Куропаткиных уже несколько часов назад.