От Апостола Хисти до вульгарного поэта. Я скрестила руки на груди. Какое падение.
От умирающей от голода девчонки до жемчужины гарема. Лат возвышает и унижает, как хочет.
А откуда ты знаешь, что когда-то я голодала? Откуда ты вообще знаешь что-либо обо мне?
Он постучал по своей голове:
Как ты думаешь, почему каждое утро у моего трона выстраиваются сотни человек? Проницательность могучая штука.
Сегодня я всего лишь девушка из гарема. Завтра стану султаншей, это вторая сверху ступень, какой может достичь в Аланье женщина. А когда Кярс взойдет на престол, мой титул станет самым высоким: султанша султанш.
Эше усмехнулся:
Когда-то у меня был титул. Еще какой. Жители Святой Зелтурии мне завидовали, и я наслаждался сиянием своего титула. Но скоро понял, что титулы не то, кто ты есть. Их дают, и их можно отнять. Помни это, Сира.
В конце песчаной дороги мы разошлись. Что за необыкновенный день. Борьба за власть или подлинный заговор я надеялась, что завтрашним событиям это не помешает. Став женой Кярса, я получу больше власти и сумею выяснить правду. Я надеялась помочь всем, всей стране, теми путями, которые доступны лишь султанше султанш.
Вернувшись в гарем, я увидела, что целители, евнухи, наложницы и служанки столпились у большой комнаты в конце коридора. Комнаты Зедры.
Что случилось? спросила я у Самбала, который тоже только что подошел.
Он прикрыл рот рукой и сказал:
Султанша она заболела!
Ты про Зедру?
Он кивнул дрожа. Да, тяжелый выдался день!
Я протиснулась сквозь толпу и скользнула в комнату. Зедра лежала на кровати, в окружении целителей в белых одеждах. Мирима бросила на меня хмурый взгляд, пот стекал у нее по лбу. С колотящимся сердцем я приблизилась к своей подруге.
Что случилось? спросила я.
Мирима покачала головой, ее взгляд смягчился.
Неужели она. начала я, проглотив тревогу и слезы.
Дыхание у нее хорошее, сказал целитель с миниатюрными водяными часами в руке. Сердцебиение в норме. Явных ран нет.
Почему она не приходит в себя? спросила Мирима.
Это требует дальнейших исследований.
Мирима глубоко вздохнула:
Сира, ты недавно с ней говорила. Она хорошо себя чувствовала?
Я припомнила наш разговор в танцевальном зале. Зедра выглядела несколько встревоженной, хотя ничего необычного.
С ней все было хорошо.
Я бы предпочел, чтобы вы разогнали это сборище, сказал целитель, указав на толпу, как будто отмахивался от мухи.
Вон отсюда, все! Мирима указала на Самбала и меня: А вы двое останьтесь.
Вид у Зедры был вялый. Рот чуть приоткрыт, она как будто кричала от боли.
Исцели ее, Лат, взмолилась я.
Мирима провела рукой по моим волосам:
Дорогая, завтра у тебя важный день. Не хочу, чтобы этот ужасный инцидент обременял тебя еще больше. Будь уверена, мы сделаем все для исцеления твоей любимой подруги.
Я кивнула. В голове мелькали страшные мысли. А вдруг это колдун ранил Зедру? А вдруг в следующий раз он ранит меня? В гареме больше не безопасно.
Самбал, Мирима обернулась к евнуху. Брат поручил мне подготовить нашу дражайшую Сиру к завтрашней церемонии, поэтому я вверяю тебе заботу о Зедре.
Церемонии? растерянно улыбнулся Самбал.
Сира выходит замуж.
У Самбала отвисла челюсть, и он повернулся ко мне:
Госпожа, я так рад за вас. Я молюсь, чтобы это темное облако не омрачило дождем ваш самый радостный день.
Больше ты не будешь называть ее госпожой. Теперь она султанша.
Самбал захлопал в ладоши, как делали маленькие обезьянки на площади Смеха.
Клянусь Лат, это выдающийся день. Я так счастлив за вас, сул-тан-ша! Кто же этот благословенный счастливец?
Мирима погладила меня по щеке.
Эта милая девушка выйдет замуж за наследного принца.
За наследного принца! взвизгнул Самбал. Он прикрыл рот ладонью, чтобы спрятать потрясение. Я готов запрыгать от радости. Полететь до самой луны. Схватить звезды и осыпать ими всех присутствующих.
Самбал обернулся к Зедре, и его радость внезапно угасла. Казалось, никто из нас не знал, смеяться или рыдать. Мирима мрачно улыбалась. А меня сокрушал груз событий. Мне хотелось плакать и молиться за Зедру, а еще примерить все платья и украшения, которые Мирима, без сомнения, для меня приготовила. Как жонглировать двумя противоположными чувствами?
Я хотела бы отдохнуть немного, сказала я.
Голова у меня отяжелела.
Разумеется, дорогая. Мирима обняла меня. Иногда эта женщина холодна, но всякий раз, когда она проявляла заботу, я так скучала по маме. Отдыхай, сколько потребуется. Я зайду к тебе позже, да?
Я отправилась в свою комнату. Там уже была Вера, сидела на моей кровати. На мой взгляд, это слишком фамильярно, ведь кровать это личное, интимное место. Когда я вошла, Вера встала.
Прошу прощения, госпожа, сказала она. Глаза у нее были красные и слезились. Я только султанша была так добра ко мне. Не могу вынести мысли о том, что она страдает.
Она стояла и плакала, сгорбившись и опустив голову.
Не могла бы ты оставить меня? сказала я. Мне нужно побыть одной.
Вместо этого она бросилась ко мне, обняла, а потом зарыдала, уткнувшись в мою подмышку.
Я нашла ее такой, в шкафу, с застывшим от ужаса взглядом. Кто-то причинил ей боль!
О Лат! Это мог быть только колдун. Но я должна быть сильной.
Я уверена, что с ней все будет хорошо. Я похлопала Веру по спине, хотя сама была точно так же встревожена и растеряна. Мирима придет ко мне позже. И ты можешь присоединиться к ней, ладно?
Вера подняла на меня растерянный взгляд, а потом прижалась губами к моим губам. Я отшатнулась.
Не сейчас. Я сказала, что хочу остаться одна.
Но она продолжала рыдать, а потом еще крепче прижалась ко мне.
Прекрати! Не хотелось быть резкой, но как еще заставить ее уйти? Пожалуйста, уходи!
Я как будто гнала прилипчивую попрошайку.
Вера выбежала, по ее щекам текли слезы. Выговаривая ей, я лишь усугубила тяжесть своего груза, и у меня тоже увлажнились глаза. Но я смогу извиниться позже.
Я рухнула на постель, едва в силах думать. За один день произошло больше, чем за последние восемь лет. Я надеялась и молилась о том, чтобы завтрашний день оказался лучше.
6. Зедра
Утес на краю времен. Так он называл эту гору.
Я как будто взобралась на высочайшую вершину и увидела печальные, унылые небеса. Во всех направлениях простиралась бесконечность, а внизу, за краем утеса, ничего, кроме черноты. Сверху небо заливала полоса света, словно бог прорезал саблей полог, закрывающий мир. «Это кольцо, когда-то говорил мне Отец. Мы видим лишь одну его сторону. Вот почему оно кажется плоским».
Здесь не было ни тепла, ни холода. Ни ветерка. Только неподвижность, безмолвие и безжизненность.
На краю утеса стоял человек. Он стоял здесь тысячу лет. Ждал. Наблюдал. Слушал.
Я.
Заговорив, я задохнулась. Голос был таким надтреснутым, будто в горле проделали тысячу дыр. А лицо морщинистым и жестким, как камень. Волосы были такими белыми и тонкими, что казались ненастоящими. Я пошла к нему, и усталые колени подгибались от моего собственного веса.
Отец, сказала я.
Он по-прежнему стоял ко мне спиной, даже не взглянув в мою сторону.
Отец.
Я опустилась на колени. Они хрустнули.
Нет, Зедра, прозвучал его голос с небес. Ты не имеешь права называть меня так.
Мои руки непрерывно дрожали, словно по венам разливался мороз.
Что со мной произошло?
Знаешь, как меня огорчает, что наше выживание зависит от тебя? Я не удивлен, что у тебя ничего не вышло.
У меня не вышло? Но что произошло? Я ничего не помню.
Я же велел тебе задушить эмоции. Фанаа. Работать с холодной головой, по тщательному плану. Но, к несчастью для нас и для всех, ты не сумела. Какая ужасная судьба с моими святыми Потомками будет покончено из-за твоей непригодности. Из-за твоей слабости.
Нет. Как такое может быть?