Сира, дорогая, ты словно алмаз, считающий себя кварцем. Маленький львенок, из-за размера полагающий себя уличным котом. Ты не невежественна и не слаба. У тебя есть все, что нужно. Уверена, если ты поговоришь с братом, поговоришь с шахом, нам всем будет лучше. Ты никогда не узнаешь свою силу, пока не попробуешь.
Я сжала ее руку. Если бы только я сказала эти слова своим дочерям, внучкам и правнучкам, пока они еще дышали.
Она закрыла глаза, и из них полились слезы. Похоже, я тронула ее сердце.
Ты правда так думаешь?
Я это знаю, милая.
Мне хотелось спросить ее о Хадрите и чувствах к нему. Но как это возможно, не раскрывая, что я шпионю за ними? Хадрит и Сира редко встречались в открытую, так что я не должна была знать. Можно ли как-нибудь выпытать?
Сира, ты когда-нибудь думала найти себе мужа?
Учитывая нашу дружбу, можно предположить, что мы уже не раз это обсудили. Но мы с Сирой не говорили о таком, я по очевидным причинам, но почему она никогда не затрагивала эту тему, я толком не понимала.
Конечно, думала. Мне почти двадцать четыре. Но никто не делал предложения.
Трудно в это поверить. Сотни визирей и пашей с радостью заполучили бы сестру кагана, для себя или сыновей. В Аланье полно богатых купцов, Философов, шейхов, и такая девушка не могла остаться незамеченной.
Ты когда-нибудь спрашивала шаха Тамаза, делал ли кто-нибудь предложение? Он твой опекун, они должны были обращаться к нему.
Разве он не сказал бы мне?
Вовсе не обязательно, если он считал предложения неподходящими. Ты должна спросить его. Я игриво подняла бровь: Если только если только у тебя нет никого на примете.
На ее розовеющих щеках образовались ямочки, когда она улыбнулась.
Ну, может быть. То есть я не знаю.
Ради Лат, кто же он? Ты не можешь скрывать это от меня!
Она выпрямилась и решительно откинула прядь волос со лба.
Ладно, это Хадрит.
Так и что же мне делать? Поощрять этот ужасный союз или зародить сомнения? Подруга поддержала бы, но Хадрит разнюхивал повсюду, словно ищейка, и мог разрушить все, что я построила. Что бы я сказала, будь Сира моей дочерью?
Если все получится, мы с тобой будем видеться чаще, сказала я. Они с Кярсом большие друзья. Даже лучшие друзья. И они так сильно похожи. В хорошем смысле и в некотором не очень хорошем.
Она нахмурилась:
Например?
Например, на прошлой неделе э-э-э, знаешь, мне не следовало говорить. Забудь об этом.
Она подалась вперед:
Скажи мне.
Я сжала руки.
Я шла на Большой базар и увидела Хадрита выходящим из.
Откуда?
Ты знаешь.
Из дома наслаждений?
Я кивнула.
Сира отвела взгляд, больше опечаленный, чем удивленный.
Он встречается с разными людьми. Иногда ему нужно водить визирей и послов в такие места, чтобы заключать сделки и тому подобное.
Ты права. Хотя было кое-что еще.
Сира поставила локти на стол.
Что еще?
В другой день я видела его с дочерью Великого адмирала. Ты ее знаешь, девчонка с огненно-рыжими волосами. Наполовину кармазийка. Они выглядели
Влюбленными?
В ее голосе сквозил страх.
Я бы использовала более сильное слово.
Готово. Ее зрачки расширились от гнева, и она снова ссутулилась. Похоже, я преуспела.
Ты пытаешься отговорить меня, сказала она. Почему? Или, может, я не.
Нет, дорогая, я не.
Ты ревнуешь?
Я видела ее кулак под столом.
Что? Нет, я просто забочусь о тебе.
Вовсе нет. Думаю, ты знаешь, насколько могуществен Хадрит, и не хочешь, чтобы я оказалась рядом с такой силой. Потому что тогда она станет соперничать с твоей.
Уф. В груди нарастало разочарование. Я просчиталась. Возможно, я недооценила ее амбиции, и теперь разговор, который так хорошо начался, пошел наперекосяк.
Сира, я просто хочу, чтобы ты была счастлива.
Скажи, ты сама счастлива?
Я покачала головой в припадке честности. Если бы она знала всю глубину моего отчаяния.
Счастье для дураков, сказала она. Для пьяниц. Для искателей удовольствий. Я не ищу счастья. Я выросла в таком месте, где целые племена сражаются за то, чтобы есть крыс. Потом меня привезли сюда и дали все, что можно только представить. Мы похожи больше, чем она может поверить. Знаешь, почему шах Тамаз не нашел мне мужа, несмотря на мой возраст? Потому что я его заложница. А зачем нужен заложник, если его нельзя использовать как предмет торга или пожертвовать, когда понадобится? Думаешь, я не понимаю, что если силгизы нападут, он купит ценой моей жизни время на то, чтобы вернулся твой возлюбленный вместе с его гулямами? Думаешь, я не понимаю, что могу оказаться в петле?
Дорогая, я не
Хадрит, при всех его жутких недостатках, может спасти меня от этого. Спасет от этого.
Ты разве не знаешь, что он тебя использует?! выпалила я. Как безрассудно раскрывать то, чего я не должна была знать. Говоришь о предмете торга, но что ты для него? Лишь пешка, которой он так же пожертвует.
Так вот кем ты меня считаешь? холодно усмехнулась она. Ты соблазнила Кярса и думаешь, я не сумею так же с Хадритом? Ты действительно считаешь себя лучше, не так ли?
Я не соблазняла Кярса! Я никто. Во имя Лат, я же рабыня!
Сира покачала головой и усмехнулась:
Верно, но ты мать его единственного сына. Твой статус никогда не будет подвергнут сомнению, отныне и до тех пор, пока малыш Селук не умрет от старости, а к тому времени ты уже будешь лежать в могиле. Твоя жизнь в безопасности, к твоему счастью. Не мешай мне обезопасить свою.
Будь прокляты святые! Она поняла мою озабоченность совсем не так. Как и мои дочери, если быть честной.
Что ты сказала? удивленно подняла брови она.
Что? Я ничего не говорила.
Ты сказала «Будь прокляты святые».
О Лат, я думала вслух.
Нет, ты не так расслышала.
Я слышала вполне ясно. «Будь прокляты святые». Ты следуешь Путем потомков?
Я покачала головой, слишком быстро:
Нет, конечно нет, это же ересь.
И все же я слышала.
Нужно что-то придумать. Что угодно.
Моя мать следовала Пути потомков. Она все время так говорила. Порой, когда я волнуюсь, ее слова сами срываются с языка. Не знаю почему.
Это была не совсем ложь.
Молчание затянулось. Наконец Сира кивнула:
Моя мать тоже следовала следует Пути потомков. Вообще-то вся моя семья.
Нет. Силгизы не были истинными последователями Пути потомков. Они проклинали святых и почитали Потомков, но совершенно неправильно. Поскольку все правильное искоренили. Как я была разочарована, узнав, что одно из немногих племен, заявлявших, что идет истинным путем, тоже заблудилось.
Ты до сих пор веришь? спросила Сира.
Нет, конечно нет. Шейхи разъяснили, какая все это ересь.
Но ты провела здесь всего лишь год. Несомненно, в душе ты еще должна верить.
Это запрещено в Аланье.
Я не спрашиваю, запрещено ли это. Я спросила, веришь ли ты. Ждешь ли прихода Просвещенных? Открытия Врат и всего остального?
Все это были неправильные верования. Потомки никогда не говорили ни о вратах, ни о каких-то Просвещенных. Нам приписали это люди, которые пытались разобраться, но ничего не поняли. И все же одними своими намерениями те, кто сегодня заявлял, что следует Путем потомков, уже были лучше, чем все эти обожатели святых. Если мне удастся восстановить истинный Путь, я буду молиться, чтобы они и все прочие стеклись к нему.
Нет! сказала я. Я молюсь святым, как и все остальные.
Она вздохнула, почти разочарованно. Затем закусила губу там, где осталась рана, и кивнула:
У меня есть идея.
Сира встала и устремилась к двойным дверям.
Куда ты? спросила я.
Она обернулась, оживленная и порозовевшая:
За городские стены. Поговорить с братом. Пожалуйста, прости мою грубость. Спасибо за кофе и беседу, дорогая подруга. Скоро увидимся, ладно?
Может, даже раньше, чем ты думаешь.
Что я натворила? Что собирается сделать Сира? Чтобы узнать, насколько я все испортила, я залезла в шкаф и заставила свою душу войти в дронго. Я скользила, наверное, со второго неба, где небосвод был бесцветный и безоблачный, к облакам, а затем ниже. Я глубоко вдыхала и созерцала мир в его бесконечности. А затем спикировала на верхушку желтой юрты у стен Кандбаджара.