Приготовив напиток, я вылила его в четыре больших стакана и поставила их перед любимым местом Эйдена за столом. Рядом с ними положила два яблока. В этот момент, как по часам, загремела лестница это спускался Эйден.
Обычное утро с обычной рутиной.
Вторым признаком, что сегодня не мой день, было хмурое лицо Эйдена, но я слишком тщательно мыла блендер, чтобы заметить это.
Доброе утро, сказала я, не поворачиваясь к нему.
Тишина. Я знала, что он не ответит, но все равно здоровалась с ним. Воспитание давало о себе знать.
Все шло своим чередом. Эйден пил свой смузи, я мыла грязную посуду. Собравшись, он первым нарушил тишину низким и хриплым со сна голосом.
Какие планы на сегодня?
В девять у тебя интервью на радио.
Эйден проворчал что-то в ответ.
Потом приедут репортеры с телеканала.
Он снова проворчал, но на этот раз без особого энтузиазма.
И в этом его трудно было винить. Я сама не понимала, зачем менеджер Эйдена сделал такой упор на местных новостях. Одно дело давать интервью в отеле, в пресс-центре или в раздевалке после матча. И совсем другое встречаться с журналистами у себя дома. Весь вчерашний день я провела, приводя в порядок кухню и гостиную.
Потом у тебя обед в доме для престарелых, которому ты пожертвовал деньги. Ты дал согласие в прошлом месяце, сказала я и взглянула на Эйдена, почти ожидая, что он передумает и откажется туда ехать.
Но Эйден лишь едва заметно кивнул.
Мне поехать с тобой? спросила я на всякий случай. Я почти всегда сопровождала его везде в Далласе, но была бы рада, если бы смогла отвертеться.
Да, сонно буркнул он.
Проклятье.
Хорошо. Мы должны выехать в восемь, чтобы не опоздать.
Он поднял два пальца в жесте, который означал «согласен», «принято» или что-то вроде этого. Допив смузи, Эйден встал и отдал мне пустые стаканы.
Я буду в спортзале. Позови меня за пятнадцать минут до отъезда, чтобы я успел принять душ.
Будет сделано, босс.
Ванесса!
Я отправила брату сообщение и сунула свой личный телефон в задний карман джинсов, прежде чем заглянуть в комнату, где Эйден ждал интервью.
Да, сэр?
Я хочу еще воды.
Он сидел на краю дивана, уставившись в свой телефон. Он не отвечал на сообщения фанатов, если я не настаивала, не оплачивал счета и не писал в своих соцсетях всем этим занималась я. Что он делал в телефоне, было выше моего понимания.
И мне было не настолько любопытно, чтобы подглядывать.
Хорошо, сейчас принесу, ответила я, пытаясь вспомнить, где видела комнату отдыха.
Мне потребовалось куда больше времени, чем я ожидала, чтобы найти торговый автомат, потому что, разумеется, нигде нет ни одного журналиста, когда они так нужны. Купив наконец две бутылки, я поспешила назад в зеленую комнату.
Ты что, ходила за ними на Фиджи? резко сказал Эйден, когда я вошла.
Э-э
Что?
Я нахмурилась и моргнула. В комнате, кроме него, сидели две женщины. Слишком много макияжа, слишком глубокие декольте. Девушки, впрочем, меня не беспокоили. Все мое внимание было обращено на босса. Временного боса. Временного босса, напомнила я себе.
Что-то не так? осторожно спросила я, глядя ему прямо в глаза. Ситуация была такая неловкая, что девушки начали ерзать как в детстве, когда родители твоего друга ругают его прямо при тебе.
Нет, он так же пристально смотрел на меня, и его ответ был больше похож на хлопок, чем на слово.
Нет.
Почему я вообще утруждаю себя тупыми вопросами? Серьезно. Я подумала, что, возможно, лучше было просто промолчать. Но эти его угрюмые выходки начали действовать мне на нервы. Одно дело его обычная ворчливость, а это совсем другое. Тот факт, что он снова повел себя как кретин на людях, отложился у меня в голове, но его было достаточно легко проигнорировать и вытеснить из сознания, не заостряя на нем внимания, потому что я не была знакома с девушками, сидящими в комнате, и никогда их больше не увижу. Но то, что он сказал на виду у Кристиана, было совсем другой историей.
Теребя материал своего платка, я впилась взглядом в мордочку с усиками и не отводила от нее взгляда.
Я знаю, наверное, я не вправе поднимать такие темы, но если ты хочешь о чем-то поговорить
Каждое мое слово было пропитано злостью.
Все его внимание тоже было сосредоточено на мне. Эйден, одетый в свои обычные свободные шорты и футболку, выпрямился и положил телефон на бедро.
Ты права. Я плачу тебе не за то, чтобы ты высказывала свое мнение.
Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять.
Я подавила чувство, будто мой желудок в огне, и постаралась держать себя в руках. Я знала, каково это, когда к тебе придираются. Я знала, каково это, когда люди, о которых ты должен заботиться, дерьмово с тобой обращаются.
Я не собиралась плакать из-за Эйдена. Я не плакала из-за людей, которые не заслуживали моих слез, и Эйдену особенно гребаному Эйдену меня не сломить. Ни сейчас, ни когда-либо еще.
Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять.
Он был прав. Мне действительно платили за то, чтобы я, стиснув зубы, выполняла свои обязанности. Скоро я уйду от него. Это все будет уже не мое дело. Прикусив щеку, я заставила себя отпустить ситуацию, хотя позже, оглядываясь назад, я поняла, что это действие далось мне тяжелее всего в жизни.
Я аккуратно поставила бутылки на стол.
Тебе еще что-нибудь нужно? спросила я ровным, бесцветным голосом, но, возможно, при этом дышала как дракон.
Нет, буркнул в ответ этот грубый ублюдок.
Я улыбнулась ему, хотя была уверена, что у меня раздувались ноздри. Я все еще не обращала внимания на женщин, которые уже поднялись на ноги. Не нужно было спрашивать, чтобы понять, что они напросились составить ему компанию и теперь жалели об этом. Пусть.
Я буду в коридоре.
Я выскользнула за дверь и прислонилась спиной к стене, сжав кулаки. Через мгновение из комнаты выскочили и две незнакомки. Они склонились друг к другу, о чем-то перешептываясь, и поспешили прочь. Это был не первый случай, когда женщины пытались подобраться к Эйдену, но безрезультатно. Впрочем, мне не было до них дела. Я была слишком зла, чтобы задуматься о ком-то, кроме той задницы в комнате ожидания.
В чем, черт возьми, его проблема?
Я не стала говорить ему о письмах разъяренных фанатов, которые он получил после того, как отменил встречу в Сан-Антонио, хотя ему все равно было бы плевать. Тревор и Роб в последнее время не донимали нас звонками. Травмированная нога его, похоже, не беспокоила. Так в чем дело? У него было все, чего он хотел.
Что, черт побери, могло быть не так в его почти идеальном маленьком мире?
Мисс, окликнули меня из коридора. Мы готовы к интервью с мистером Грейвсом.
Хорошо, кивнула я, выдавив из себя улыбку.
Я перестала улыбаться, прежде чем заглянуть в комнату и окинуть Миранду холодным взглядом, потому что все во мне бушевало при виде его лица.
Они готовы.
Всю дорогу домой с интервью мы напряженно молчали. Как только мы приехали, Эйден исчез в спортзале, так и не сказав ни слова, а я принялась яростно мыть пол на кухне и в гостиной, ожидая прихода съемочной группы. Конечно, пол не был виноват в поведении Эйдена, но у меня не было другого способа излить свое негодование.
Я только добралась до коридора, который вел от холла к ванной и залу, когда услышала раздраженный голос Эйдена:
Меня уже тошнит от твоих советов. Я сам знаю, что для меня лучше.
Э-э, что?
Нет, это ты меня послушай. Может быть, я продлю контракт, может быть, нет, но я не хочу, чтобы ты раздавал обещания, которые я не собираюсь выполнять, продолжал Эйден, его голос был пропитан ядом.
Он, что, собирался покинуть Даллас?
Не преувеличивай свои заслуги. Все, что у меня есть, заработано моим тяжким трудом, а не чьим-то еще, добавил Эйден после короткой паузы.
С кем он разговаривал? С Робом? С Тревором?