Но все самое важное происходило в спальне у Брежнева, и именно это событие среди ночи притащило к нему на дачу так называемое «малое Политбюро»: Суслова, Андропова, Устинова и Громыко. Эти люди сейчас стояли в углу спальни скорбными траурными изваяниями, в то время как врачи под руководством профессора Чазова при помощи переносного дефибриллятора и непрямого массажа сердца боролись за жизнь вождя второй по силе сущей сверхдержавы на планете и, как мне кажется, проигрывали эту борьбу.
И тут же по другую сторону кровати, напротив прихвостней и подхалимов, стояла супруга Дорогого Леонида Ильича, в отчаянии заломив руки. Она и в печали, и в радости прожила со своим мужем пятьдесят лет, родила двоих детей, прошла все ступени его карьеры от «бедного студента» до генерального секретаря ЦК КПСС, стоические переносила старческий сатириаз своего стареющего супруга, до первого инсульта не пропускавшего, по словам свидетелей и очевидцев, ни одной юбки, и старалась сделать так, чтобы в его доме все было устроено так, как он привык. Она никогда ни на что не претендовала и ни во что не вмешивалась, за исключением одного вопроса. Виктория Петровна была страстной любительницей фигурного катания, и благодаря ей в Советском Союзе развилась школа по этому виду спорта на уровне «впереди планеты всей», а соревнования фигуристов по советскому Центральному Телевидению неизменно показывали только в прайм-тайм.
Там, в нашем прошлом, невнятно бормочущий полутруп Генерального секретаря прожил еще шесть лет, ввел войска в Афганистан, пережил Московскую Олимпиаду, довел эпоху своего имени до маразма и стал первым участником гонок генсеков на катафалках. Однако в этом мире он может уйти в небытие прямо сейчас, потому что, насколько я понимаю, остановившееся сердце никак не хочет запускаться вновь, портативный кардиограф на прикроватном столике выписывает на бумаге прямую линию, хотя врачи все не оставляют своих усилий вернуть этого человека к жизни.
Наблюдать дальше через просмотровое окно, с риском получить на руки труп Дорогого Леонида Ильича, уже не было никакой возможности. Поэтому я открыл полноценный портал, и вместе со мной внутрь шагнули Кобра, Птица, Колдун, Анастасия и Бригитта Бергман, а уже за нашими спинами в спальню проникли первопризывные амазонки в полной боевой экипировке. Глаза у членов Политбюро, а также незаметной, как тень, супруги Брежнева при виде этой картины расширились, как у героев японской мультипликации. Но это было еще далеко не все: за изголовьем брежневской кровати объявилась наша малышка Лилия.
Замерли все! скомандовала она, положив ладони на виски пациенту.
Все присутствующие, в том числе суетящиеся возле умирающего врачи, оставаясь в полном сознании, застыли в самых нелепых позах. Особенно глупо и смешно выглядел молодой врач, вздевший вверх электроды дефибриллятора, но так и не приложивший их к обнаженной груди Генерального секретаря ЦК КПСС. Тем временем магическим зрением я видел, что с пальцев Лилии с частотой шестьдесят раз в секунду, стекают энергетические импульсы, пробегая по нервной системе пациента и зажигая в районе сердца светящееся энергетическое кольцо. Вот кардиограф неуверенно пискнул, а перо самописца вычертило зубец сердечного сокращения. Почти сразу же писк повторился, а потом еще и еще. Брежнев вытянулся, глубоко вздохнул и его сердце забилось в ровном ритме. Лилия еще немного подержала ладони у него на висках, а затем убрала их в стороны.
Ну вот и все, сказала она, отирая с чела трудовой пот. Отмерли все. Пациент жив, хотя и серьезно нездоров. Но с этим мы еще будем разбираться. Самое главное от него удалось отогнать Харона вместе с его веслом. Но ужас, ужас, ужас, до чего этот человек себя довел! С таким набором сердечно-сосудистых заболеваний продолжать пить ведрами спиртное и курить подобно ковбою Мальборо было недопустимо. Ковбоев в Америке как тараканов за печкой, а вот генеральный секретарь у Советского Союза один. Все прочие претенденты на его должность достойны только заметания под коврик и тщательного утаптывания ногами.
Чазов, которого попустило вместе с остальными, бросил напряженный взгляд на равномерно попискивающий кардиограф, потом на похрапывающего во сне Брежнева, и только затем на странную девочку в белом докторском халате, которая только что играючи, одним наложением рук, сделала то, что не удавалось реанимационной бригаде. И в то же время деятели из Политбюро, с испугом воззрившись на недружелюбно оскалившихся амазонок в псевдосоветской экипировке, сначала неуверенно, а потом все быстрее и быстрее стали поднимать свои грабли вверх, а глаза, напротив, опускать долу. Надо было перед делом сменить им знаки различия на форме с армейских на ГБ-шные, но и так получилось очень неплохо.
«Есть сведения, Серегин, шепнула мне энергооболочка, что в самом начале семьдесят шестого года Леонид Брежнев перенес клиническую смерть, после чего стал совсем никакой. Тебе не кажется, что это оно и есть? А то вдруг мы опоздали?».
Лилия, сказал я, будь добра, проверь, сохранились ли у товарища Брежнева когнитивные функции, и если да, то в какой степени.
Лилия несколько раз провела руками над головой пациента и сказала:
Пипец, папочка! Я бы не сказала, что это растение, ибо память сохранилась почти в полном объеме, но вот когнитивные способности уменьшены существенно, примерно до уровня пятилетнего ребенка. Этот человек все знает, всех помнит, но совершенно не представляет себе, что нужно делать в той или иной ситуации. Некрозы мозговой ткани, вызванные прошлыми инсультами и недавним болезненным состоянием пациента, я ему залечила даже без применения живой воды, но вот информация, хранившаяся на этих участках, теперь утеряна безвозвратно.
Господи! воскликнул я. Опять мы опоздали!
Не кручинься, Серегин, сказала мне мелкая божественность. Скорее всего, распад личности этого человека начался еще после первого инсульта чуть больше года назад, а сейчас этот процесс только принял законченную форму. Успей мы чуть раньше, и сдвиг в нужную сторону оказался бы в любом случае недостаточным для твоих целей. Того Брежнева, который, несмотря ни на что, привел Советский Союз на вершину исторического развития, в этом мире нет уже больше года. Хотя кому-то это, наверное, удобно манипулировать плохо говорящей куклой, ее руками убирать с пути своих врагов и ни за что при этом не отвечать.
Да, подтвердила Бригитта Бергман, так и есть. Собравшиеся здесь члены Политбюро напропалую пользовались этой возможностью, но самым ушлым в этом направлении был гражданин Андропов, у которого, как я вижу, имеется какой-то уголовный компромат даже не на самого товарища Брежнева, а на кого-то из его родственников. Также я вижу, что все присутствующие грешны выше всякой меры, и место им, кроме двоих самых полезных персонажей, не во главе партии и государства, а прямо у расстрельной стенки.
И что нам теперь делать? спросил я. Мочить тут всех и начинать с чистого листа не вариант. Тихой работы тогда не получится, да и подходящей кандидатуры Преемника в составе Политбюро не имеется, ибо таких людей, не мытьем так катанием, из политического процесса устраняет сама Система, и появиться в ней они могут только случайно, на фоне больших невзгод.
«Кажется, Сын Мой, тебе смогу помочь я, громыхнул у меня в голове голос Небесного Отца. Есть тут у меня одна неприкаянная душа, которую и в ад отправлять не за что, и в раю она на стену полезет. Такой, понимаешь, живчик. Это все тот же Леонид Брежнев, относительно недавно померший в одном параллельном вам искусственном мире, но с немного другим, можно сказать, уникальным жизненным опытом. Есть мнение, что для выполнения этого задания он будет тебе в самый раз. А то, что в том теле сохранилась память прежнего Брежнева так то только к лучшему. Меньше времени потребуется на врастание в ситуацию».