Очнулся я уже явно далеко за «после обеда», покачиваясь на носилках, которые тащили близнецы. Попытался подняться и только заработал судороги в ногах и руках, от чего вполне естественно принялся постанывать.
Не шевелись пока! посоветовал мне шедший рядом Кадет. Регенерация тут, конечно, быстрая, но последствия нейротоксинов они такие, плевать на регенерацию хотели
Зачем ты меня жёг? строго спросил я нашего медика.
Токсины расщеплял, признался Кадет. Иначе бы тебе ничего не помогло, мне кажется
А их можно расщеплять другими методами? хмуро спросил я, прикрыв глаза.
Можно. На Земле и в клинике, кивнул тот. Но мы бы не успели тебя довезти.
Ну так надо было добить! посетовал я. Зачем так издеваться-то?
Всех нужно добить! заметил Толстый.
Но не тебя! добавил Вислый.
Потому что твои страдания заявил его брат.
Это бесплатный концерт и вообще что-то с чем-то! закончил Вислый.
Свиньи вы, а не верноподданные! сообщил я им.
Очнулся? Откуда-то спереди по ходу движения отряда пришёл Борборыч. Идти может?
Не может он идти ответил ему Кадет. Даже подняться пока не в состоянии.
Что тут было, пока меня не было? поинтересовался я.
Нормальные сводки из похода по джунглям, Борборыч пожал плечами. Трое на носилках, включая тебя, познакомились с местными ядовитыми тварями. Двое хромают после нападения тигра. Пятеро болеют, после того как вдохнули испарения какого-то растения. Мадна отправилась на перерождение, потому что дура упрямая.
На этом месте поподробнее попросил я, обретая частичный контроль над своим телом.
Да потому что, когда пятеро придурков уже отползали от ядовитого растения, она ещё ползла их спасать, буркнул Борборыч. Снаряжение еле-еле достали.
Оценил наше продвижение я только тогда, когда смог встать на ноги ближе к вечеру. Отряд растянулся толстой гусеницей на тропе, которую мы вырубали самостоятельно. Густые заросли какого-то тростника, лианы всё это образовывало сплошную сеть, пробраться через которую человек был не в состоянии. По нашим прикидкам, продвижение отряда замедлилось почти в два раза. Лагерь разбили на берегу Золотой, в излучине, полностью оккупированной древесным гигантом явно неземного происхождения не припомню я на Земле деревьев с обхватом ствола метров в сорок.
Вокруг лагеря запалили костры, накидав туда отпугивающей комарьё травы. От стелющегося по земле дыма мы и сами раскашлялись, но гнус немедленно свалил с поляны, освободив её для суперхищника. Ну это мы себя таковыми считали, а вот настоящие хозяева этого места думали иначе. Привлечённые копошением внизу, они спустились по ветвям дерева вниз и, страдая от приступа клептомании, принялись за своё чёрное дело.
Э! Э! Э! А ну отдай сухарик! закричал Кот, вскакивая на ноги.
Эй! Чё за!.. А ну пошла отсюда!.. Слышь, обезьяна! А кто был второй, я не разобрал, но надеюсь, что Панк. Вот пускай теперь попробует философствовать
Я сам, услышав слово «обезьяна», споро подгрёб к себе кожаный мешок с вещами, крепко затянул горловину и, сжав её в кулаке, принялся оглядываться как гордый, но жадный беркут. Через секунду я нашёл подкравшегося ко мне воришку и грозно нахмурился. Воришка радостно оскалился и начал на меня кричать, прыгая на тонкой ветке, от чего та чуть не сломалась. К нему подлетело ещё два собрата, которые внимательно посмотрели на меня, умчались в листву, а через минуту снова появились с какими-то плодами в руках. И тут же, без объявления войны, запустили ими в меня
Ах вы! зло выдал я, получив неизвестным фруктом в лоб. Моим ударникам было не до моих разборок с родственным видом: они пытались спасти хоть что-то из своего немудрёного походного имущества.
Я вообще не отличаюсь меткостью, но есть один хитрый способ, как всё-таки попасть в цель, если очень надо. Надо кидать палку прямо как в городках. Я подхватил с земли заготовленную жердь для костра и, размахнувшись, запустил ею в обидчиков. Как и ожидалось, двое из трёх избежали участи быть битыми, но одного я зацепил, и мохнатая серая тушка шлёпнулась на землю. Не успел я подскочить к ней, как мелкая бестия вскочила на ноги, в несколько прыжков достигла ствола и ушла в тёмную крону. А сверху в меня полетели новые плоды Больно, ять!..
Уходим! крикнул Борборыч. Ищем другое место стоянки!..
Поиск места для нового лагеря в сгущающейся темноте ожидаемо закончился тем, что мы потеряли ещё одного человека Панка. Я был отомщён и доволен (хотя парня было откровенно жалко, когда он выдал последний хрип), а Борборыч пылал праведным негодованием. Вот я на Панка-то взъелся! А хотя нечего толкать философские монологи, когда кому-то больно и обидно
Как можно было ткнуться прямо в гнездо змей? Как?!
Темно же! попытался оправдаться Нучо.
В заднице у вас темно! вызверился наш рейд-лидер. А тут мы все шли с факелами!
Новый лагерь мы разбили на своеобразной полянке, образовавшейся благодаря нескольким деревьям, росшим кругом и не дававшим ничему прорастать рядом. На этот раз костры запалили между стволами, но травок от гнуса почти не осталось, так что нас активно ели весь вечер, пока мы готовились ко сну. А тех, кто не додумался по примеру многомудрого лидера ударников меня, то есть сделать себе спальный мешок, продолжили есть ещё и ночью. И если даже я считал, что провёл ночь ужасно, то что сказать про них?
День сто девяносто первый!
Вы продержались 190 дней!
Жизнь полна сюрпризов, и только тот, кто умеет учиться на собственных ошибках, живёт долго и почти счастливо. Ты долго не проживёшь не надейся. Но как только ты станешь мудрее, твои шансы на спокойную старость быстро возрастут. Мудрость: +1.
Живи долго, Игрок, страдай вечно!
Утро в этом грёбаном лесу всегда плавно переходило сначала в зелёный полумрак, а потом сразу в вечерние сумерки. Даже у реки не часто удавалось увидеть небо. Золотая была речкой неглубокой, и в большинстве мест её можно было перейти вброд. Зато овраг, в котором она текла, был глубоким, шириной метров десять, глубиной метров семь-восемь, и кроны деревьев, росших на краю оврага, вполне надёжно перекрывали сверху всё пространство.
И вообще глубокий овраг как бы намекал на то, что после постройки дамбы на плато Золотая и тут тоже станет судоходной. Конечно, в моём понимании судоходная река это вообще что-то широкое, где до другого берега самостоятельно не доплывёшь. Но я существо исконно городское, и мне простительно ошибаться в подобных вопросах. Тем более что заполнение русла внизу на берегу мега-острова почти закончилось, и скоро можно будет судоходность проверить на практике. В любом случае река это единственный торговый путь из глубины острова. Прокладывать через лес дорогу гиблое дело как для прокладчиков, так и для будущих путешественников. Тварей-то всех вывести всё равно не получится, на место убиенных обязательно новые придут
Оценить прелести пробивания тропы мне было не суждено вперёд меня с топором просто не пустили. Я хоть и чувствовал себя лучше, но всё ещё ощущал последствия укуса в виде периодических судорог конечностей. Как верно заметил Борборыч, если я случайно рубану кого-то из своих, вся польза от моего участия в прокладывании тропы на этом и закончится.
Тропу рубили четырьмя здоровыми бронзовыми мачете, заточенными до непотребного состояния. При нашем уровне прокачки рубка была такой интенсивной, что обзавидовалась бы целая бригада лесорубов. И всё-таки это было тяжёлым монотонным трудом, от которого хочешь не хочешь, а всё равно устанешь.
Мы всё так же продолжали двигаться вдоль русла реки, но в этом была определённая сложность, потому что, судя по наблюдениям, река отчаянно петляла, увеличивая наш путь почти вдвое, если не больше. А срезать виток мы не могли нужно было убедиться, что Золотая течёт именно из того самого озера, где мы добываем олово.