В строительстве баррикады участия не принимаю, просто и скромно сижу на принесённом из дома креслице и перезаряжаю злополучные пистолеты. Справятся без меня, должны же быть хоть какие-то привилегии у августейшей особы? Тем более ранен, да и по возрасту старше всех. Даже Ефимыч и тот оказался помладше на два года. Да, возраст Плевать, всё равно когда-то придётся помирать, так почему не сегодня? И денёк намечается солнечным и тёплым. Лепота.
За спиной разговор на повышенных тонах. Оборачиваюсь. Это Фёдор Толстой пытается прогнать невесту. Лизавета Михайловна переоделась в мужское, в руках сжимает фузею, древнюю даже по нынешним временам, и не собирается никуда уходить. Ну вот, пожениться ещё не поженились, а ссорятся так, будто за плечами не одно десятилетие супружеской жизни. Может быть, им тарелки принести? Ладно, обойдутся, сейчас придут гости и перебьют не только посуду. А платить кто за всё будет? Я?
Рядом объявился прапорщик Акимов. Если опять примется уговаривать отсидеться в тылу, начну ругаться. Не пойду!
Ваше Императорское Величество, они идут!
Кто такие «они», можно не спрашивать. И откуда знает о приближении противника, тоже.
Что там за ловушки установил? показываю на поднявшиеся вдалеке чёрные дымные столбы.
Так это, гвардеец смущённо ковыряет носком сапога мостовую, у Ивана Петровича немного греческого огня оставалось, вот я и подумал
Оказалось, что прапорщик попросту заминировал предполагаемый маршрут продвижения противника протянул через улицу тонкие шёлковые нити, привязанные к бутылкам с зажигательной смесью. Уж не знаю, как удалось добиться, но стеклянные снаряды падали с крыш не только при натягивании, но и при обрыве. И даже если кому-то пришла в голову мысль обрезать растяжку, то Судя по всему, так оно и получилось. Впрочем, нам это не слишком помогло.
Приготовиться! крикнул Тучков и оглянулся, как бы извиняясь.
Ты здесь командир, Александр Андреевич! Состояние капитана понятно не каждый день под началом целый император.
Сначала показались шотландцы даже в безнадёжной ситуации хитрые англичане предпочли уступить славу первопроходцев, оставаясь во втором эшелоне. Шведы, скорее всего, замыкали колонну, принимая на себя удары кутузовского авангарда. Немногочисленные уцелевшие волынки еле слышны в слитном рёве бросившихся на баррикаду горцев. Бегут не стреляя, только выставили штыки. Кончились патроны?
Пли!
Тучков ещё что-то кричал, но бабахнувшая справа фузея оглушила так, что в ушах звон, сквозь который еле-еле пробивается девичий визг.
Я попала! Попала! Попала! Лизавета Михайловна с самым восторженным и одухотворённым лицом забивает в своё орудие новый заряд. Шомпол в тонкой изящной руке выглядит почти как лом. Феденька, смотри!
Фёдор Толстой вздрагивает, когда рядом с ним на набитый землёй мешок ложится толстенный гранёный ствол. Пламя вырывается метра на полтора, и сразу несколько шотландцев падают. Она что, картечью лупит? Или случилось чудо, и у нас появился пулемёт?
Какого хрена разлёгся? Сзади кто-то бьет по ногам. Держи!
Едва успеваю обернуться, как незнакомый солдат в форме старого образца суёт мне в руки чугунное яблоко с торчащим дымящимся фитилём. Придурок, ведь не доброшу! Тем временем гренадер поджигает вторую гранату и швыряет в наступающих. А я что, хуже? Эх, хорошо пошла! И рванула в воздухе!
Подвинься! Слева появляется ещё один солдат. И второй и третий Обман зрения, или количество защитников баррикады на самом деле увеличилось в несколько раз? Героическая гибель откладывается на неопределённый срок?
Государь, вы живы? Налетевшая и облапившая меня огромная обезьяна в казачьем кафтане настолько похожа на Аракчеева, что подозреваю, это он и есть. А мы так торопились!
Пусти, а не то в бароны разжалую!
Вырваться не получилось набежавшие гренадеры схватили в охапку обоих и потащили в дом Лопухиных, подальше от опасности. И на скорости, со всей дури приложили о гостеприимно распахнувшуюся навстречу дверь
«Тяжела ты, народная любовь!» это было последнее, что успел подумать. Появившаяся мысль погасла одновременно с сознанием и искрами из глаз.
Ничего не вижу абсолютно ничего не вижу полная темнота. И лёгкость во всём теле. Это что же получается, опять умер? Первый раз в землянке после попадания немецкого снаряда, и вот сейчас Да, наверное, умер, а те голоса, что ловлю краем сознания, голоса ангелов. Но разве они говорят так хрипло, через слово поминая нечистого? Ад? Господи, но за что? Я же крещёный, тем более коммунист! Не шути так, Господи! Да святится имя Твое. Да приидет царствие Твое. Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли.
Знаю там, наверху, уже построен коммунизм. Дай глянуть хоть одним глазком! Потом делай что хочешь! А лучше возьми в небесное воинство даже рядовым! Молчишь, Господи? Хорошо, пусть будет ад, где одни фашисты, как рассудишь. Но учти я их зубами грызть буду! У бесплотных душ есть зубы? У меня будут, обещаю!
Голоса всё громче. Знакомые голоса. Тучков? Разве он тоже погиб? И вроде бы ещё Бенкендорф. А с хрипотцой прапорщик Акимов. Что же, вполне достойная компания. Хорошие люди, с такими хоть англичан бить, хоть Вельзевула с Люцифером раком ставить. И поставим, чего скромничать
Не извольте беспокоиться, Александр Христофорович. Вот этот мягкий грассирующий баритон слышу в первый раз. Современная медицина творит чудеса, не пройдёт и недели, как наступит улучшение.
Какая, к чертям, медицина? Я же умер.
Вы уверены, доктор?
Несомненно!
Ага, значит, всё-таки живой. А Бенкендорф разговаривает с врачом. Кстати, неизвестно что лучше помереть или попасть в руки нынешних коновалов. И то и другое даёт практически одинаковый результат, но первое происходит менее болезненно.
Я на вас надеюсь, Генрих Станиславович.
Господа, доверьтесь опытному эскулапу. Перелом ключицы не настолько опасен, чтобы так беспокоиться! В столь юном возрасте кости срастаются очень быстро.
Кого он юношей назвал, скотина? На Соловки закатаю мерзавца! В Сибирь отправлю медведей лечить!
Вполне доверяю, Генрих Станиславович, но и вы поймите Ей ещё жить и жить. Каково девице с одной рукой?
Чего? Идиоты, кого девицей называете? Глаза разуйте, придурки аз есмь царь!
Александр Христофорович, понимаю ваше беспокойство и участие в её судьбе. Но оставьте сомнения, я не допущу, чтоб столь молодая и красивая особа превратилась в калеку. Господь такого не простит.
И это всё про меня? Это я молодой и красивый? Я девица? Убью! На плаху! Всех расстреляю!
Не только Господь, но и государь будет недоволен.
Уже нового императора назначили? Ну сейчас устрою хм женскую истерику со слезами и соплями? Где шпага? Где, чёрт побери, моя шпага?
Надо попробовать встать Я ведь лежу? Наверное, лежу. От резкого движения в боку вспыхивает боль туда прилетело штыком от Погодите, но прилетело мне, а не какой-то девице. Разве Сесть смогу? Получилось. И ушла темнота, уступив место ослепительному свету упала мокрая тряпка, закрывавшая лицо. Зачем так с живым человеком? Ах да, помню стремительно приближающийся торец двери Тряпка примочка от синяков? Надеюсь, во всяком случае.
Государь очнулся! Радостный вопль прапорщика Акимова больно бьёт по ушам. Самого гвардейца почти не вижу, глаза ещё не привыкли к свету, и приходится их зажмуривать.
Ваше Императорское Величество! Павел Петрович! восторженно орёт Бенкендорф. Вы живы!
Ага, называет по имени-отчеству. Значит, я не девица? А кто у нас тогда девица?
Совсем оглушил, полковник. Зачем так громко кричать? Недовольное ворчание помогает замаскировать растерянность и недавний испуг. Чего переполошился?