Предание второе: бич
Его слёзы исцеляют раны наших храбрых воинов, а его священное пламя согревает даже в холоднейшие ночи. Поначалу мы не верили, что Браан-ву может нести добро, но увидев, как жидкий огонь струится из его глаз, мы отбросили все сомнения. Граате-Корру оплакивает наши грехи каждый день. Он несёт тяжкое бремя олицетворяет сторону света Сторону Богов! Они восседают на небесах и вершат священный суд, покуда Граате-Корру защищает добро и справедливость на земле. Своими крыльями он создаёт жизнь. Там, где не так давно была пустыня, подле его поступи отныне течёт ручей. Деревья растут до облаков, а горы хранят в себе драгоценный металл. Плачущий Браан-ву наш защитник и верный друг!
Так вы говорили, пока он был жив? Почему не спасли его?! Почему бросили умирать во тьме, дав Янну-Корру свободу?! Это вы виноваты! Вам не хватило терпения и отваги устоять на своём посту и сохранить Священное Слово! Не я, а вы дали его произнести! И теперь вы судите меня как аколита зла и насмехаетесь! Одно Слово было сказано! Осталось второе! Вы и его упустите! Не сможете защитить, покуда ищите виноватых! Семья Ванхейм, семья Долотес, Найли, Погавер и Меренодс я предрекаю ваше поражение! Один за другим избранные вами хранители склонят голову перед вместилищем зла и отдадут фрагменты второго Священного Слова! Не в этом поколении, так в следующем! Ваш бич уже вознёсся над вашими спинами!
Последняя речь отца Крагаса. Суд под горой Талобриджа. Конец летоисчисления старых гинов.
Глава 4. Совет
Лавгут Орнийский и Доминес Клемент.
Пятый день пятого месяца.
События разворачиваются спустя некоторое время после разговора Равуса
и Короля Халлендора.
Выслушав просьбы народа и пообещав исполнить каждую, Лавгут с чувством исполненного долга направился ко дворцу вместо с Клементом. Советник говорил о значимости текущего дня и вскользь упомянул скорый ремонт западного крыла обители короля Халлендора. Краунфар представлял собой двенадцать башен, соединённых лестницами, мостами и высокими стенами. Он больше походил на оборонительный форт, нежели на замок, однако покрывавший его фасад золотой орнамент говорил о знатной принадлежности здания.
Павший тиран Арвольд был помешан на золоте и пытался украсить им всё вокруг себя. Потолки, стены, одежды и даже оружие ничто не оставалось без его внимания. Когда Орнийский пришёл ко власти, он в первую очередь пожелал избавиться от блестящих слабостей своего предшественника. Благо, совет Халлендора быстро отговорил Лавгута, якобы образ Краунфара стал для людей привычным и негоже отбирать у них чувство осознанности. Мудрый король, разумеется, согласился. Он вырвал драгоценные камни из своей короны в знак нерушимости принципов, приказал расплавить золотой трон Арвольда и отлить себе новый из рабочего железа. Так узурпатор показал, что ничем не отличается от простого народа и своей царской мантией соприкасается с грязным инструментом кузнецов и землепашцев.
Эта же мантия тащилась по полу из расписной мозаики, кой Орнийский ругал каждый божий день. Письмена о былых заслугах старых гинов на языке Якора ДулАтанджа, украшали комнаты Краунфара и били по самолюбию Лавгута. Ему было привычнее считаться с принципами новых гинов просвещённых о добродетели высшего бога Солнцеликого Бастиона Ауроса. Его учения отражали мирские взгляды короля Халлендора: стремление к свободе церкви, доблестный бой, где всем носителям волшбы найдётся законное место, и уважение к чистым помыслам, положенным самим Бастионом. Всё это Лавгут без устали продвигал в массы, будучи старым гином, тем, чей род начался до гибели Граате-Корру. Близкий друг короля Доминес частенько подмечал оную деталь, но старался не давить слишком сильно, ибо шутки про родственников в стенах королевства не приветствовались.
Стоит отметить, что и самого Клемента не устраивали виды Краунфара, так полюбившиеся жителям столицы. Везде набившее оскомину золото, уродливые портреты предков ДулАтанджа, коих больше сотни, и высокие потолки даже великану до них не дотянуться. Слугам приходилось брать лестницы, дабы озарить помещения новым пламенем, когда жизненный цикл комнатных свечей подходил к концу.
И тем днём Лавгут заметил, как свой краткий путь заканчивало трио огоньков на длинном столе совета короны. Обширный зал в центральной башне замка был мрачным местом, ибо обсуждаемые дела не должны были его покинуть ни одним известным способом.
Орнийский занял место в конце стола, откуда мог разглядеть всех собеседников разом, кивнул Клементу, расположившемуся по правую руку от него, и поприветствовал присутствующих.
Доброго дня, Мэйлор Янош, Гирник ТерЙолиг и достопочтенная Леди Астарта Клемент.
Вглядываясь во фреску на потолке глазами цвета дымчатой бирюзы, она сидела по левую руку от короля и не обращала внимания на слова приветствия. Законная супруга Доминеса Клемента, прозванная Блаженной, самая красивая женщина во всём Халлендоре. Астарта принадлежала к роду новых гинов, как и её муж. Она родилась в Мауторне и в возрасте семнадцати лет покинула родину город Мортримм столицу горного королевства, став частью политического правления Сангерхъема. Спустя ещё два года в девичестве Рейдиант стала Клемент. Доминес долго добивался руки и сердца девушки, поскольку при данной ей красоте и семейных богатствах, та могла избрать любого мужчину.
Её длинные золотистые волосы казались даром самого Бастиона Ауроса, а манящие губы в форме сердца, безупречные в каждой детали, так и просили слиться с ними в страстном поцелуе. Когда знатные мужи Халлендора видели Астарту на королевских раутах, они с трудом сдерживали себя, пока разглядывали изящную мечту в шёлковых платьях. И нет более смысла подбирать громкие эпитеты, коих уже сказано с избытком, достаточно представить себе фигуру, лишённую любых изъянов. Эта была Леди Астарта Клемент, тем не менее Блаженная.
Так её прозвали в народе. Отрешённая от мирских проблем, она всегда смотрела куда-то вдаль, и лицо её было лишено всяких эмоций. Однако в час нужды, когда государство приближалось к критической точке, Астарта могла заговорить всего один раз и тем самым спасти жизни тысяч граждан. Поэтому жена Клемента стала частью совета короля.
Как твоё самочувствие, муж мой? тихо молвила сладкоголосая.
Сегодня я как восемнадцатилетний мальчишка. Спасибо за беспокойство, моя дорогая. Приступим к обсуждению, господа? Король не может тратить на нас много времени.
Безусловно, приступим, хором проговорили Гирник и Мэйлор.
Последний являлся уроженцем Тсандера и Всеотцом12 Академии кудесничества Халлендора. Мужчина рода старых гинов сорока лет от роду, с чёрными волосами до плеч и карими глазами, неизменно одетый в шёлковую мантию с отблеском солнца. В ней он смотрелся даже солиднее Лавгута в королевских доспехах, однако не этим был знаменит облик Мэйлора. Его квадратный подбородок, ставший объектом легенд, выпирал вперёд, аки третий кулак, придавая силуэту Яноша излишнюю мужественность.
Все считались со мнением Всеотца, и все члены совета уважали его.
Полагаю, мы будем обсуждать неприятную тему, продолжил Орнийский. Самоубийство Горни Балдура. Поистине ужасная новость Я до сих пор пребываю в неверии. Он был моим хорошим другом и достойным союзником короны. Весть о столь жалкой и греховной смерти сводит меня с ума.
Дождавшись, пока король закончит, Мэйлор Янош молвил слово: