Трое оранжевых спригган не ушли далеко, остались патрулировать место в непосредственной близости от туманного прохода на смежную локацию. На теле одного из стражей, помимо повреждений, я обнаружил следы прорастающего грибка наросты. Я уже знал, что споры болотного гриба могут прорастать в живых существах и менять их, превращать в симбионтов, но не знал, насколько это применимо к растительности и насколько это заразно вне болота. Что если эта инфицированная спригган разнесет заразу по всему лесу? Может следовало убить ее сразу тут? С другой стороны, я не знал, как отреагируют другие спригганы на нападение, а сам факт того, что инфицированный страж остался у границ болота мог свидетельствовать о том, что Дуб знает, что делает. Возможно, спригганы сами не подвержены влиянию спор, но могут служить разносчиками заразы, поэтому все инфицированные особи остаются в качестве стражей болота.
Немного огорчил просмотр статуса несмотря на то что я участвовал в бою, значение параметра «фракционная слава» не изменилось. Вероятно, надо было самолично прикончить интервентов, чтоб заработать очки
Я не побрезговал разделать крокоджайлов. Работа спригган была весьма неряшливой, все три тела пробиты во множестве мест, шкура и внутренние органы повреждены, большая часть трофеев испорчена. Может спригганы и хороши как воины, но охотницы из них деревянные и ниже и выше пояса. Я снял дырявые чешуйчатые шкуры, извлек сердца и другие органы, которые не смог опознать, собрал кости, когти, шипы, зубы. На горле у монстров обнаружились кожаные мешочки вроде птичьего зоба. Все три оказались пустыми, но судя по остаточным слизистым веществам в этих емкостях накапливалась кислота, которой крокоджайлы время от времени плевались.
Погрузив все трофеи на тут же сооруженные волокуши, я транспортировал их на Базу точку, которую я соорудил в свое время на границе болота, когда шёл в поход за жар-цветом.
Поначалу обратно я планировал вернуться через камень, но обелиск не пустил меня как я ни старался; судя по всему, проводимость местной транспортной системы была односторонней. Плохо, конечно, но все же лучше, чем ничего.
Само место я отметил маркером, подписав его «обелиск, споровая топь».
Вернувшись пешкодрапом к Эхиту, я занялся изучением остальных порталов, интересно было узнать куда они ведут. Мне были известны всего три «данжа»: «Воющая долина», «Споровая топь» и «Червивая пустыня».
Теперь мне предстояло выяснить что собой представляют остальные смежные локации.
3. Групповой контент
Всего обелисков оказалось восемь: холодный, теплый, горький, соленый, колючий, пыльный, красный и синий. Из них сработали только шесть, «горький» переносил меня к Споровой топи, «соленый» к озеру Железному, «колючий» к Воющей долине, «синий» куда-то в неизвестное место возле синей гряды, километрах в трёхстах-четырёхстах от моего логова, «холодный» к вершине одной из серебряных гор, с которой сошел обильный ледник, а «пыльный» к месту, в котором я выпал из Червивой пустыни.
Интервентов удалось застать лишь на конце «пыльного» портала. Ими оказались высокие и худые, словно высушенные, существа с бледно-алой кожей и тремя парами верхних конечностей. Конечности при этом размещались не одна под другой, а пучком, все три из одного плеча, ну или из трех плеч скомпонованных вместе. «Руки» были трехсегментные, если не считать плеча, и последний сегмент представлял собой что-то вроде костяного шипа или лезвия, вроде как у богомола. Ног оказалось три штуки, как у табуретки. Пасть была огромной, разевалась на треть тела, а язык гибким, вероятно выполняющим функцию хватательной конечности.
Одежды, оружия или иных признаков цивилизации на них не обнаружилось.
Трое двухметровых захватчиков напали на пятиметрового варкалапа, модифицированного жар-цветом. Они наскакивали на него, бешено вращая конечностями, буквально превращаясь в смертоносные смерчи, за что я окрестил их суховеи. Однако горному защитнику их атаки были как слону по барабану, а скорость его атак явно не соответствовала шаблону, что все гигантские существа медленные; результат сражения был предсказуем.
Когда варкалап пошел восвояси я метнулся свежевать тела, но не успел над ними появилось кровавое шаровое свечение с оранжевыми молниями-прожилками и стало быстро всасываться в точку. Вероятно, это были порталы в пустыню. Какая-то странная особенность тамошних существ открывала порталы между нашими локациями после смерти. Добежать до порталов я не успел, да и не особо старался. Пока не время туда соваться, черви и суховеи явно не единственные ее обитатели; не исключаю что в глубине живет что-то разумное, какие-нибудь пустынные эльфы или зверолюды.
На конце синего портала я не смог найти вход в данж, может у него были не менее экзотическое условие возникновения, чем у пустынной локации. То же самое с холодным порталом, в данж я не попал, но домой добираться пришлось долго и с приключениями. Если бы не боевое тело, то я, скорее всего, не вернулся бы, но со скорлупой этот вопрос становился просто вопросом времени.
Прыжковый модуль, помимо прочего, нивелировал урон от падения. Не уверен, что это касается любой высоты, но высоту собственного прыжка он гасил без получения повреждений. В нужный момент ослаблял действующую на падающее тело гравитацию и перед приземлением выдавал инерционный контр-импульс, гася скорость падение.
Поэтому с ледяной локации я не просто спускался, а буквально спрыгивал. Откровенно бросаться в пропасти я опасался, поскольку, опять же, не был уверен, что прыжковый модуль погасит падение с любой высоты, но падать с тридцати метров можно было без вреда. И да, пределы прыжкового модуля примерно ограничивались расстоянием в тридцать-сорок метров в высоту и длину, на первом уровне. Всего уровней его прокачки системой было предусмотрено три.
В «красную» и «теплую» локацию я не сумел переместился, может потому, что это было опасно. Они могли находиться на дне озера Железного, или где-то под землей в глубоких лавовых пещерах.
Судя по всему, в данжах тоже происходили некие изменения, которые и вызывали спонтанные открытия проходов. Возможно, границы истончились, поскольку в этой местности не было больше дракона-регулятора, который мог контролировать баланс. А возможно данжи, или их боссы, решили начать вторжение в Лукоморье и прощупывали почву. Не думаю, что это опасно, ведь болотники не выживут вне болота, черви вне пустыни, водные, ледяные, подземные и прочие существа не выживут в иных биомах, если конечно не адаптируются, не переродятся. Фактором, позволяющим перерождаться, я считал жар-цвет. Именно с его появлением в Лукоморье начались метаморфозы. Жар-цвета в соседних данжах не было, отсюда вытекало логическое предположение: а не мы ли начали вторгаться в соседние данжи с целью поглотить их?
В любом случае, единственная реальная угроза исходила от волков, они вполне могли существовать в Лукоморье без всяких эволюций, но, вроде как, они и раньше в нем жили, являясь не то союзной, не то нейтральной фракцией.
Перед тем как уйти с локации следовало разработать и утвердить план, дорожную карту. Я пока еще не разобрался в мироустройстве, знал только, что есть некие стратегические объекты, захват которых позволит сесть на Трон Всевышнего и стать Властелином этого мира. Карту мира я подсмотрел во сне у главных местных злодеев, сборище которых окрестил конклавом, поскольку на нем они выбирали нового Властелина словно кардиналы Папу.