Но с Ранзой всё будет в порядке. Я в этом уверен на сто процентов.
Полностью с тобой согласен, заявил я, так что хочу обратить твоё внимание вот на что: главы серьёзных кланов точно не отдадут своих дочерей во вторые и уж тем более в третьи жёны. Это удар по репутации. А мы с тобой не хотим, чтобы из-за связи с кланом, а пока что родом Ильриз кто-то терял репутацию. Напротив, мы сами хотим её приобретать. Так что место моей первой жены в любом случае конкретно сейчас остаётся вакантным. Как ни крути, я не могу предложить его тебе. Однако хочу заметить, что нет никаких законов, требующих, чтобы наследником становился исключительно ребёнок первой жены. Наследником становится тот мальчик, который первым родился в официальном браке.
Погоди, напряглась Ранза, уж не хочешь ли ты предложить мне зачать ребёнка ещё до того, как ты сыграешь первую свадьбу? Это уж совсем наглость, Илья.
Это не наглость, а план. Примешь ты моё предложение или нет, зависит от того, насколько ты мне доверяешь. Если достаточно сильно, чтобы стать моей законной супругой и в дальнейшем моей опорой, то ты его примешь, произнёс я серьёзно.
А ты мне, значит, полностью доверяешь? без тени иронии спросила она.
Да, кивнул я. И в доказательство позволяю тебе заглянуть мне в голову. В моих мыслях и воспоминаниях ты найдёшь ответы на все интересующие тебя вопросы. С твоей Способностью это не составит труда. Ну, а я не буду тебе мешать.
Расслабившись в кресле, я развёл руки в стороны, будто герой боевика, пафосно предлагающий плохому парню: «Стреляй в меня!». Ранза несколько мгновений поколебалась, затем со всей серьёзностью кивнула:
Раз уж ты приглашаешь, я войду, проговорила она, и через миг я ощутил прану богини в своей голове.
Махамайя не скрывала эмоций: то улыбалась, то напряжённо щурилась, то усмехалась. Ей определённо нравилось смотреть «фильм» из моих воспоминаний и мыслей. Ну а я, как и обещал, не мешал, любуясь меняющимися выражениями лица девушки. Спустя несколько минут внезапно услышал в голове её голос:
«Рядом с ним я чувствую себя увереннее. Рядом с ним я в безопасности. Рядом с ним я я могу расслабиться. Я хочу всегда быть рядом с ним. Быть его женой. И когда я только успела его полюби»
Мыслеголос стих так же неожиданно, как и появился. Хм, понятно, Ранза только что мне транслировала свою мысль. Не обращалась через мыслеречь, а дала услышать собственные рассуждения. Жаль, что прервала на полуслове.
Мне нужно всё хорошенько взвесить, дрогнувшим голосом произнесла богиня, впившись в меня пронзительным взглядом. Твоё предложение было неожиданным.
Я понимаю, ответил я, поднимаясь с места, тогда не буду больше отвлекать тебя. Был рад пообщаться.
И я, Ранза тоже вскочила на ноги. Показалась, хотела обнять меня, однако лишь кивнула на прощанье.
В коридоре меня уже ждали всё та же бессменная служанка Лика подскочила ко мне и, поклонившись, произнесла:
Господин Ильяриз, Господин Зерий велел передать вам, что хотел бы побеседовать с вами. Разговор серьёзный и не терпящий отлагательств. С вашего позволения, я доложу, что ваша встреча с Госпожой Махамайей окончена, и вы свободны.
Конечно, кивнул я, удивлённый такой срочностью. Что-то случилось? Или местный хозяин наглеет?
Но сперва позвольте проводить вас в вашу комнату, произнесла Лика, плавным движением руки указав на мою дверь.
Ждать пришлось недолго. От силы через десять минут служанка постучала и предложила следовать за ней.
Мы поднялись по лестнице на третий, хозяйский этаж. Здесь располагались спальни тех Зериев, что постоянно жили в этом особняке главы клана, его жён и некоторых детей. Здесь же находился и личный кабинет Эрлиона, в котором он работал и принимал самых приближённых гостей. Да уж, какая честь для меня.
Возле кабинета стоял двухметровый сатир, с ног до головы покрытый белой шерстью. Лика низко поклонилась ему возможно, хотела представить меня, но не успела.
Господин Ильяриз, прошу вас, Господин Эрлион вас ждёт, сатир поклонился мне и, выпрямившись, открыл дверь.
Интерьер личного кабинета моего «деда» был выполнен в классическом стиле, насколько я понимаю суть этого понятия: массивная деревянная мебель, покрытая блестящим лаком, деревянный паркет, ковёр на полу да тяжёлые портьеры. Хозяин, облачённый в чёрный смокинг и белую рубашку, двумя пальцами держал чашку ароматного синего чая, сидя на софе у низкого столика. Несмотря на то, что Эрлион был урождённым отшельником, он, повинуясь моде прошлого, постоянно использовал кольцо-хуманизатор. Так что вместо условно синекожего рогатого создания с лазурными волосами меня ждал вполне себе благообразный старик.
Ждал не один. Одетый так же, классически, рядом с ним ковырял «Графские развалины» дядя Гена. Едва я вошёл, Крокомот улыбнулся и подмигнул, а затем вслед за хозяином кабинета начал подниматься на ноги.
Рад приветствовать вас в моём доме, Господин Ильяриз, произнёс старик, протягивая суховатую, но всё ещё наполненную силой ладонь.
Благодарю, что приютили, Господин Зерий, я ответил на рукопожатие, и мне жестом предложили присесть за стол, где уже стояла третья чашка, наполненная горячим чаем, конфеты, фрукты и печенье.
Как вы себя чувствуете, Господин Ильяриз? учтиво поинтересовался дядя Гена, на полмгновенья смутив меня подобным обращением.
Благодарю, Господин Крокомот, уже очень хорошо.
Господа, спокойно проговорил Эрлион, хочу напомнить, что наша встреча носит неформальный характер. Я бы даже сказал, дружественный.
Вот ведь старый жук, а! По сути, он сейчас предложил нам с дядей Геной обращаться друг к другу так, как мы привыкли. Но ни я, ни, полагаю, Крокомот к самому Зерию не станем обращаться по имени. Банальная вежливость не позволит. Отшельник не сделал мне ничего такого, чтобы я просто из вредности звал его «Эрлион». А вот он Ну да ладно, в любом случае, у обращения вроде «Господин Зерий» есть три грани: одна обращение именно к Господину, вторая обращение к Осевому Аристократу, третья обращение к пожилому человеку. Пусть звучит одинаково, но суть-то разная.
Как скажете, Господин Зерий, тут же отозвался Генрей. Ну, Илья, как тебе элхильский чай? кивком он указал на чашку в моих руках. Понравился?
Очень интересный вкус. Похож на смесь баклажана, манго и сахарной свёклы, ответил я.
Во-во! Отличное сравнение! со знанием дела закивал головой Крокомот и улыбнулся. Всё это время Эрлион неотрывно разглядывал моё лицо. Я видел его взгляд краем глаза, но не поворачивался. Он хорошо сочетается с этими исзирскими крекерами, продолжал дядя Гена, указывая рукой на вазу с печеньем, попробуй-попробуй, не стесняйся.
Может быть, всё-таки перейдём к делам? мой голос прозвучал чуть жёстче, чем мне самому хотелось.
Ты будешь указывать, что мне делать в моём доме? недобро проговорил старик. Только сейчас я повернулся к нему и заметил, что Эрлион хмурится.
Я просто предлагаю сменить тему, холодно улыбнулся я, разве это недопустимо, на дружеских-то посиделках?
Несколько секунд мы напряжённо смотрели друг другу в глаза, а на периферии зрения Крокомот, прожевав печеньку и запив её чаем, закивал головой и произнёс:
Нет, ну действительно же хорошо сочетаются! Будто созданы друг для друга.
Генрей не спешил нас «разнимать».
И правильно делал.
Да, наконец-то выдал старик и, аккуратно смочив губы чаем, продолжил: пожалуй, нет ничего плохого, если кто-то в дружеской беседе предложит сменить тему. Итак, где моя дочь?
Крокомот напрягся прекратил вертеть в громадных руках крекер и остановился взглядом на мне. Я скосил глаза в его сторону, дядя Гена медленно кивнул.