К тетке этой он ходит, уверенно сказал Скрипач после очередного утреннего исчезновения Рифата. Сто процентов. Она живет где-то поблизости, точно говорю.
Не сомневаюсь, покивал Ит. Когда он возвращается, от него довольно странно пахнет, заметил?
Угу. Травами какими-то, и дымом, согласился Скрипач. У неё, небось, сидит. Где ещё. Так, отдохнул? Куда дальше идти планируешь?
Надо попробовать добраться до деревьев. Там же есть тропинка? спросил Ит.
Есть, он по этой тропинке и уходит, подтвердил Скрипач. Хочешь туда прогуляться?
Благодарю покорно, невесело усмехнулся Ит. Мне бы до деревьев дойти, и то было бы хорошо. Но что-то я сильно сомневаюсь, что у меня это получится.
***
Через трое суток, однако, до тропинки пришлось дойти, и не только до неё. Причиной тому послужили обстоятельства, а точнее не самое приятное происшествие, которое случилось ночью. Несколько дней подряд с моря шёл сильный ветер, который наваливался на берег, и в какой-то момент крыша Рифатова дома не выдержала. Ночью очередной порыв сорвал дранку с угла, и разметал подложенную под неё траву. В результате в крыше образовалась изрядных размеров прореха, которую, конечно, следовало починить. Вот только Рифата, к удивлению Ита и Скрипача, озаботила в этой ситуации отнюдь не крыша, а совершенно другое обстоятельство. Утром, когда они выбрались втроем наружу, чтобы рассмотреть получше размеры бедствия, Рифат сказал следующее:
Вы мне обе не помощницы. Крышу сделать надо, я сделаю. Вам придется пойти к Лийге, и помочь ей, это вы сумеете. А здесь я сам справлюсь.
Куда пойти? удивился Скрипач.
К Лийге, повторил Рифат. Я ей помогаю работать, понятно? Сегодня придется помогать вам. Это не сложно, она объяснит, что делать. Одна она не успеет, работы много. А крышу, кроме меня, починить некому. Зима, нельзя без крыши. К сожалению, добавил он.
Далеко идти? спросил с тревогой Ит.
Не очень, Рифат задумался. Полчаса, наверное. Быстрее у вас не получится. Придёте, она вам скажет, что делать. Скажите ей, что крышу сорвало, и я вместо себя вас прислал. Понятно?
Да, понятно, кивнул Скрипач. А что там
Там мастерская, ответил Рифат. Нельзя работу останавливать. Я же сказал, она всё объяснит, добавил он с неприязнью. Идите.
А мы точно дойдем? Ит нахмурился.
А куда вы денетесь? прищурился Рифат. Хватит себя жалеть.
Можно хотя бы лавку тогда взять? спросил Скрипач.
Нет, отрезал Рифат. Лавка мне понадобится здесь. Идите.
***
Может, он прав? Ит стоял у дерева, тяжело дыша, а Скрипач терпеливо ждал, когда Ит отдохнет, и можно будет двигаться дальше. Нормально же идём, согласись. Кажется, я слегка приноровился, неплохо получается.
Угу, очень неплохо, Скрипач саркастически усмехнулся. Лучше некуда. Мы уже все деревья в этом лесу пересчитали. Потому что ты каждые десять шагов
Так, идём, сказал Ит. В лесу ещё немало несчитанных деревьев.
Вот в этом ты прав, кивнул Скрипач. Поползли к следующему.
В лесу, как им показалось, было холоднее, чем во дворе дома Рифата, да еще и влажность давала о себе знать. Ветер деревья слегка сдерживали, но промозглый зимний лес являлся местом крайне неприветливым. Через какое-то время, впрочем, пейзаж слегка изменился тропинка запетляла по склону, стало суше, и буквально через несколько минут они вышли на поляну, в центре которой стоял низкий приземистый каменный дом в один этаж.
Пришли, ну надо же, обрадовано сказал Скрипач. Мы молодцы.
Ага, отозвался Ит. Сейчас передохнем чуть-чуть, и дойдем уже окончательно. Слушай, а дом-то побольше, чем у Рифата.
Побольше? Да он больше в несколько раз, сказал в ответ Скрипач. Неплохо тётя устроилась. Это точно не развалины, просто обычный дом.
Ну, на счет обычного я бы поспорил, но не развалины да, кивнул Ит. И дымом пахнет.
Обычный в смысле, что с ним ничего не случилось, в отличие от дома, в котором живет Рифат, уточнил Скрипач. На самом деле это не жилой дом, это действительно что-то типа мастерской, кажется
Рыжий, пойдем, взмолился Ит. Может, там хотя бы посидеть будет можно.
Устал? спросил Скрипач.
А ты как думаешь? Идём, говорю, если не дойдем сейчас, я тут сяду, и фиг с два ты меня обратно поднимешь, Ит поудобнее пристроил правый костыль, и медленно пошел в сторону дома. А нам ещё работать предстоит, если ты не забыл.
Не забыл, вздохнул Скрипач.
Он запахнул накидку скиба, и медленно пошел следом за Итом, бредущим через серую, словно пеплом посыпанную, полянку, по едва заметной тропинке, ведущей к низкому каменному крыльцу.
***
Ого, с веселым изумлением сказала женщина. И как это понимать? Зачем вы здесь?
Нас Рифат прислал, объяснил Скрипач. Там у него крышу сорвало, сказал, что будет чинить, а нас отправил сюда. Вы ведь Лийга, верно?
Верно, кивнула она, продолжая рассматривать их. Да, ну и дела. Предположим, крышу у Рифата сорвало довольно давно, иначе бы ему не пришло в голову присылать вас, она кашлянула. Но ладно. Проходите, не стойте у двери. Надо закрыть полог, на улице сегодня очень холодно.
Она была старая, эта женщина рауф, и сильно отличалась от других пожилых женщин этой расы, которых Ит и Скрипач знали раньше. Во-первых, Лийга была худой, даже нет, не худой поджарой. Обычно женщины в годах полнеют, это физиологически обусловлено для рауф, делают дело многочисленные роды и гормоны, это как раз норма, но Лийга в эту норму точно не входила. Во-вторых, для женщины рауф у неё был немаленький рост, почти метр шестьдесят, и это тоже было странно, потому что редко когда женщины вырастают выше метра пятидесяти. В-третьих, Лийга была одета в скиб, но скиб этот отличался от тех, которые Рифат принес Иту и Скрипачу настолько, насколько отличается бальный наряд от мешка из-под картошки. Само платье оказалось светло-серым, словно выбеленным, кардиган бежево-коричневый, а капюшон, как вскоре стало понятно, был вообще отстегнут, и висел на вешалке у двери, рядом с теплым плащом с широкими рукавами, подбитым мехом вельша. Ничего себе, подумал Скрипач, хорошо, однако, устроилась отшельница, видимо, дела у неё обстоят недурно, если судить по качеству одежды и украшений. На шее у Лийги он уже приметил две цепи, кажется, серебряных, а еще у неё были кольца на пальцах, а на запястье висел браслет с бирюзовыми вставками. Волосы, почти полностью седые, собраны в три косы, широкую верхнюю, и две небольшие боковые. И застежки на косах тоже серебряные. Надо же.
Ит в это время на Лийгу почти не смотрел, он стоял у стены, и осознавал одно: здесь, в этом доме, или, если угодно, в мастерской, было тепло, даже нет, не так, тут было ТЕПЛО, и от этого тепла у него почти сразу закружилась голова пришлось прислониться спиной к стене, чтобы как-то удержать равновесие.
То есть он вас прислал, чтобы вы поработали вместо него? с интересом спросила Лийга.
Да, именно так, подтвердил Скрипач. Правда, он не объяснил, что нужно будет делать, сказал только, что несложно.
Ну, следить за огнем на розжиге это действительно не очень сложно, да и травы смешивать тоже, Лийга задумалась. Вот только что-то я сомневаюсь, что вы двое о-па, так, тихо, тихо, тихо, держи его, держи, говорю ай, чёрт, у тебя же одна рука, пусти, я сама
***
Проснулся Ит от давно забытого ощущения, и несколько минут лежал, силясь осознать, что именно он чувствует. И вдруг понял. Впервые за несколько месяцев ему не было больно. Вообще не было больно, совсем. И не было холодно. И лежал он, тоже впервые за долгий срок, на чём-то мягком, мало того, чья-то добрая рука, кажется, сунула ему под коленки пару подушек, и тоже впервые за всё время, разумеется у него не болели и не ныли тазобедренные суставы, и живот тоже не болел, потому что расслабились наконец-то вечно сведенные и перенапряженные мышцы. Это было настолько удивительно и непривычно, что он боялся даже дышать, чтобы не спугнуть, не разрушить это сказочное, невероятное ощущение. Не больно. Просто не больно, и не холодно