Дома маску можно не носить, сказал Рифат. Дома не нужно. В других местах без маски нельзя. Ты поняла?
Скрипач кивнул.
Очень пыльная, признался он. Можно её постирать?
Негде, холодно, покачал головой Рифат. Ничего, пыль выбьет ветер с моря. Она тёплая. Будет удобно работать.
А как это называется? спросил Ит. Он смотрел на Скрипача без тени улыбки, пристально и внимательно.
Скиб, ответил Рифат. Неполный скиб. Полный который с покрывалом. Этот без. Был только такой.
А женщины тоже носят скиб? спросил Ит.
Разумеется, пожал плечами Рифат. Не голыми же они ходят? Итта, когда ты встанешь, ты тоже будешь носить скиб. Скоро надо будет пытаться.
Хорошо, кивнул Ит. Я буду пытаться.
Правильно, одобрил Рифат. Скиа, пойдем. Ночь будет холодная, надо собирать плавник, иначе мы замерзнем.
***
Одежду, которая была на них в тот день, когда встретили Рифата, разумеется, осмотрели, но одежда эта не говорила ни о чём. Ткань дешевый синт, который мог быть произведен где угодно. В любом мире, от четвертого уровня, и выше. Модель бесшовная, по сути отливка, которую может натянуть на себя человек, да и не человек тоже. Подходит для практически любого размера, и для любой расы. Серый неброский цвет, полное отсутствие какой бы то ни было маркировки. Одноразовые вещи, которые обычно носят сутки, ну, двое, а потом отправляют в утилизатор. Следов носки нет, значит, вещи новые.
То есть нас сначала кто-то избил, потом на нас нацепили эти шмотки, и выкинули на тот берег, так? рассуждал Скрипач. Кто и зачем?
И когда, добавил Ит. Ничего не понятно. Вообще ничего.
Рифат снова куда-то ушел, и они остались на час, как минимум, предоставлены сами себе.
Абсурд какой-то, покачал головой Скрипач. Рифат сказал, что нас таким образом пытались убить. Десант. Что за десант? Зачем им таким странным образом кого-то убивать? И как мы вообще оказались здесь?
А так же где это «здесь», закончил за него Ит. Ох, рыжий, что-то мне подсказывает, что мы сейчас очень далеко.
Далеко от чего именно? спросил Скрипач.
От мест, где мы бывали раньше, Ит вздохнул. Помнишь, Пятый выдал версию о том, что Слепой Стрелок работает по экстерриториальному принципу, в той же модели, что и Контроль Мадженты? Если это действительно так, то представить себе невозможно, где мы находимся в результате. Ты обратил внимание, насколько сильно искажен всеобщий, на котором вы говорили в первые дни?
Обратил, Скрипач нахмурился. Сейчас я понимаю, что это он для нас искаженный. Мы его так слышим. А для Рифата это нормальная форма языка.
Рифат знает всеобщий, добавил Ит. Пусть в этой форме, но знает. Тебя не смущает, что он, зная всеобщий, собирает плавник, чтобы топить им чугунную печку?
Издеваешься? спросил Скрипач. Меня смущает вообще всё. И то, что мы остались живы, и Рифат, и плавник, и каша из танели, и десант, и этот проклятый скиб. Чихать от пыли, когда болит рука, больно, между прочим. А чихаю я в этой тряпке постоянно.
Придется потерпеть, Ит примирительно улыбнулся. Помнишь? Терпение главная добродетель. Вот и думай.
Да я-то думаю, Скрипач обреченно вздохнул. Надо сварить кашу. И, замечу, это не очень удобно делать одной рукой.
Рыжий, вот даже не знаю, что хуже варить кашу одной рукой, или лежать, как бревно, два месяца кряду, Ит вздохнул. Бронхит ещё этот, будь он неладен. Кашлять тоже больно. Тебе чихать, мне кашлять.
Ладно, ладно, примирительно сказал Скрипач. Я же так в шутку сказал. Давай я тебя чуть повыше подниму, чтобы было лучше видно, и буду варить.
Да, кашу мы заварили преизрядную, кивнул Ит. И, кажется, мы действительно продолжаем варить её дальше
Глава 2. Четыре стены
На третий месяц всё-таки отважились. Рифат против попытки выбраться на улицу возражал категорически, но Скрипач заявил, что пока Ит находится в душной комнате, с вечно коптящей печкой, от бронхита он точно не избавится. Нужно на воздух. Пусть пока просто сидит у двери, если ходить не может. Так дальше нельзя. Потому что сегодня бронхит, а завтра, такими темпами, будет пневмония. Из которой Ит уже точно не выберется, потому что лечить нечем, да и диета из танели выздоровлению не способствует.
Ходить Ит не мог, но, по мнению Скрипача, через месяц-другой, и с костылями сможет. Левая нога, перелом на которой вправляли, вела себя неплохо, и её даже удалось немного разработать, а вот правая, увы, по словам Рифата, была «совсем плохая нога». Скрипач небезосновательно подозревал трансцервикальный перелом шейки бедра с последующим образованием костной мозоли, причем перелом этот был на фоне ряда других переломов, и и шансов что-то сделать с «плохой ногой» в данных условиях не было никаких. Разве что подвязать веревочкой, чтобы не мешала во время ходьбы на костылях.
Трындец, констатировал Скрипач, когда Рифат в очередной раз куда-то ушел, и они остались одни. Эта твоя нога полный трындец.
Равно как и твоя рука, покачал головой Ит. Кстати, давай её сюда. Чёрт бы побрал эту контрактуру.
Контрактуру лучезапястного сустава они упустили, и сейчас Ит пытался изобрести некое подобие ортеза, используя для этого подходящий по размеру и форме кусок плавника и обрывок какой-то тряпки, чтобы вывести кисть хотя бы в подобие нормального положения. Было больно, но Скрипач терпел ему сведенная кисть нравилась ещё меньше, чем Иту. Руку он прятал теперь под накидкой скиба, а то и под сам скиб. И приматывал к телу, особенно тогда, когда нужно было идти за плавником. Рука болела и тяготила, не давала нормально спать, и была, увы, совершенно бесполезна. Скрипач иногда думал, что лучше бы её вообще отнять, потому что культя так не мешает, не болит, да и ухаживать за ней в разы проще. Жил же он какое-то время без ноги? И без руки прожил бы. Наверное.
Я хотя бы ходить могу, вздохнул Скрипач. А вот ты
Ты обещал смотаться в лес, и поискать палки для костылей, напомнил Ит. И давай ещё раз выйдем на улицу. Пожалуйста.
Ну, нет, это только с Рифатом, возразил Скрипач. Я тебя одной рукой обратно не затащу, если ты снова в обморок грохнешься.
Не грохнусь, пообещал Ит.
Сказал же, нет, строго произнес Скрипач. Мне первого раза хватило.
Первый раз действительно получился не очень на улице Ит через минуту потерял сознание, и пришлось волочь его внутрь в три руки, а потом час приводить в себя. Отвык. От неба отвык, от воздуха, от пространства. И от холода. Сейчас зима, объяснил Рифат. Ещё три месяца будет зима, она здесь долгая. Весной будет лучше. Дожить бы ещё до той весны, подумалось тогда Скрипачу, и не сдохнуть в процессе от болезней, от недоедания, или от ещё чего-то, о чём они пока даже представления не имеют. Добиться от Рифата ответа про десант так и не получилось. И про мир не получилось. Разве что про зиму, и про то, что танели нужно экономить, потому что танели у него, Рифата, только на одного, а их теперь тут трое. Может быть, рыбу можно добыть? спросил Скрипач, но Рифат ответил, что нет, зима, ушла рыба. И ацха ушла, и птицы улетели. Еду брать негде. А если купить? Нельзя купить, река, ответил Рифат. Что река? Скрипач не понимал. Зимой река разливается, в горах дожди. Нет перехода, нет дороги. Поэтому, Скиа, собирай плавник. И не задавай ненужные вопросы.
Больше всего изматывал холод, от которого, кажется, вообще не было никакого спасения. Даже в комнате с печью, и то было по-настоящему тепло только у самой печи, а там, где стояли скамьи, на которых полагалось спать, становилось уже прохладно. Попытки лечь рядом на одну скамью, чтобы согреться, тут же пресекал Рифат, который говорил, что это непристойно, и так спать не разрешается. Холодно? И что с того? Лучше терпеть холод, чем позор.
Самым удивительным было то, что Рифат ни о чём их больше не спрашивал. Кажется, его удовлетворили самые первые ответы, и теперь он никакого интереса к личностям своих постояльцев не проявлял. Ни кто они такие, ни откуда его ничего не интересовало. О себе, впрочем, он тоже не говорил и не рассказывал.