Тит вспоминал, как отец любил наряжаться в желтый халат, расшитый изображением бабочки-махаона фамильным гербом рода Флавиев, и подвязывался тонким поясом с россыпью граненых цитринов. В отличие от большинства аристократов, Клодий плотно запахивал халат, а не носил его слегка распахнутым на груди на манер дворян из Центральных земель. Глава семьи часто поучал сына, что тот обязан заслужить цветной халат, иначе жизнь будет кончена. В детстве Титуса крайне раздражали подобные нравоучения. Но на императорском приеме, видя все великолепие знатных одеяний, не идущих ни в какое сравнение с отцовскими, юный Флавий впервые искренне захотел заполучить такой халат.
Несмотря на семейные разногласия, Тит радовался принадлежности к одному из самых привилегированных сословий в Моронской Империи, которое уступало в иерархии лишь жрецам и государю. Знатные люди владели несметными богатствами и землями, им не приходилось работать руками, как простолюдинам. Они имели право занимать государственные и военные посты, куда их назначал лично император. Формально благородные отпрыски не имели возможности получать титул по наследству. Назначение можно было получить, лишь совершив подвиг в бою или проявив себя в государственных делах. Но Титус прекрасно знал, как при помощи взяток и связей родители с легкостью пристраивали своих отпрысков.
Около дверей и у трона стояли стражники-бессмертные, вооруженные гуань дао. Титу редко удавалось увидеть оружие Западных земель, которое моронская армия с радостью заимствовала после покорения тамошних народов. Поэтому, несмотря на страх перед бессмертными, молодой человек с интересом разглядывал диковинные глефы.
Кроме стражи, у трона толпились евнухи в коричневых мантиях и высоких шапках с султанчиками. При виде их младшего Флавия охватывало отвращение. Несмотря на все привилегии, которые получал евнух по сравнению с остальными рабами, Тита бросало в дрожь от мысли о том, как в детстве этих людей лишали половых органов. Ни за что на свете молодой человек не согласился бы пополнить их число.
Несмотря на возможность получить хорошее образование и стать помощником чиновника или самого императора, или удостоиться чести ухаживать за гаремом, или воспитывать знатного отпрыска, Титус считал кастрацию варварством. Больше всего его возмущало, что родители добровольно отдавали детей в евнухи, оправдывая сие тем, что потеря детородного органа означает сохранность верности лишь интересам государства. Тем более что за какой-либо серьезный проступок евнух запросто мог лишиться статуса и стать обычным кастрированным рабом.
Между гостями сновали обращенные в рабство люди и туаты, облаченные в одни лишь сублигакулумы. Они старались оперативно исполнять все прихоти знати. До сего дня Титу редко выпадала возможность увидеть туатов вблизи, поскольку Клодий из принципа не держал их в своем поместье. Ростом чуть ниже человека, они имели щуплое телосложение, утонченные черты лица и длинные остроконечные уши. Мужчины-туаты не обладали бородой или другими волосами на теле, а их голоса отличались высоким тембром. Флавий путал их с женщинами и лишь по наличию груди мог определить наверняка.
Тем не менее молодого человека поражало, как по-разному выглядели туаты. Цвет их волос мог быть серебряным, фиолетовым и даже зеленым. Кожа светлых тонов розового, голубого или темно-серого. Глаза выделялись оттенками желтого или голубого окраса. Но встречались среди них и те, кто обладал внешностью, схожей с людской. Глядя на них, Флавий сразу понимал, что одним из предков этих туатов был человек. Титус усмехнулся, вспоминая древние книги, где туаты описывались как могущественные маги и великие воины, правящие всем миром. Теперь же они стали бесправными рабами у моронских вельмож.
Клодий сразу же направился к высокому длинноволосому мужчине с густыми усами, одетому в желтый халат с вышитыми узорами в виде кабанов и подпоясанному янтарным поясом. Титус узнал в нем Прасутага, владыку Северных земель. Он беседовал с двумя своими военачальниками: Рексаром и Торгримом. Оба генерала являлись типичными представителями северян: дюжего телосложения, с мясистыми лицами и длинными светлыми волосами, одетые в красные халаты и кожаные накидки. Рексар, как и Клодий с Прасутагом, носил густые усы согласно северной моде. Торгрим предпочитал гладко брить лицо на моронский манер.
К их беседе подключился еще один человек. Полноватый мужчина с аккуратной козлиной бородкой и коротко стриженными усами, в зеленом халате с изумрудным поясом, громко делился впечатлениями о войне с мятежниками, активно жестикулируя. По его словам, дела на фронте шли плохо: верные императору силы терпели поражение за поражением. Титус догадался, что перед ним генерал Юань, один из самых могущественных и влиятельных полководцев империи. Как-то раз он посещал с визитом Лютецию, столицу Северного региона, где юный Титус с ним и познакомился.
Клодий, поклонившись, попытался вклиниться в разговор, но Прасутаг не обращал на него никакого внимания и продолжал беседу с генералами. Молодой Флавий про себя злорадно посмеялся, видя, как раболепие отца в очередной раз не снискало должного одобрения вышестоящих чинов.
От наблюдений Тита отвлекла служанка-туат, предложившая ему закуски и вино. Выбрав лепешку из рисовой муки с рыбным фаршем и овощами и взяв чашку мульсума, Тит отошел к колонне, продолжив осматривать зал. Среди множества дворян и жрецов он узнал владыку Западных земель, господина Седжона Ронга, высокого мужчину средних лет, одетого в белый жилет поверх голубого халата с золотыми узорами. С ним оживленно беседовали пять его жен и три сына. Поскольку он был одним из богатейших аристократов, Клодий всегда отзывался о нем с большим уважением и почтительностью.
Кроме него Тит заприметил невысокого генерала Маркуса Лициния, который однажды гостил в их имении. Он общался с другим полководцем с длинной ухоженной седой бородой, которого называл Севастьян Лун. Внезапно седобородый пересекся взглядом с Титом. Прочитав в его глазах презрение, молодой Флавий поспешил отвернуться.
Юноша не горел желанием соблюдать запрет отца касательно встревания в разговоры других дворян. Однако после такого пренебрежительного взгляда воеводы Тит потерял всякое желание вступать в беседу с кем-то из присутствующих. Он понимал, что ему не о чем говорить с этими людьми, поскольку ничего не знал ни о положении дел на фронте, ни о последних событиях в жизни высшей знати, ни даже о свежих государственных сплетнях. Титус откровенно стеснялся подходить к столь значимым чиновникам и генералам и не верил, что те первые захотят завести с ним беседу. Вместо этого он предпочел наблюдать дальше.
Рядом с Лицинием Тит увидел делегацию цвергов из подземного города Лагаш, что находился в горах, прилегающих к Базилонополю. Сами цверги представляли собой крепко сложенных низкорослых людей с очень бледной кожей. Их городами-государствами руководил совет старейшин, куда избирались представители знати на пару лет. Мужчины, за исключением служителей культов, редко отпускали бороды. Одеяния цвергов состояли из длиннополых кожаных курток, украшенных драгоценными камнями и меховыми воротниками.
Жены делегатов носили длинные, доходившие до пола платья кремового цвета. Такие платья шили из ткани, которую получали из паутины гигантских пещерных пауков. Головы женщин покрывали высокие меховые шапки, скрывающие волосы. Насколько Тит знал, законы цвергов позволяли мужчине иметь лишь одну жену. Среди делегатов присутствовал и первосвященник. Его длинная борода была заплетена в косички, украшенные золотыми навершиями, а в руках он держал резной костяной посох.