Кроме страха, я почувствовала всепоглощающую печаль, которая падает на тебя, как душная мамина шуба с вешалки, в секунду накрывая с головой и беспросветно. Только что впереди была некоторая жизнь и планы, а теперь я сумасшедшая косматая старуха без будущего, горе семьи и несбывшаяся надежда русской литературы. Всё кончилось быстро и бесславно.
Это только пишется долго, а прожила я всё в секунду, вскинув ледяные пальцы к бледным вискам ну, как мне казалось, а на самом деле, обхватив себя за щёки и выпучив глаза.
И самым важным в этот момент для меня был вопрос: сказать ли мужу сейчас или остаться с этим одной.
Я сделала несколько бессмысленных шагов к нему, к полке, к кассе, снова к полке. Ведь произнесённое вслух станет окончательным жизнь моя уже переломилась пополам, но стоит это проговорить, и безумие полностью осуществится.
Не знаю, на что я рассчитывала. Наверное, хотела напоследок ощутить под пальцами ускользающий материальный мир, но я снова вытащила «Лолиту». И, да, вы умные, а я нет, за ней показался синенький корешок. Полка широкая, книжки маленькие.
Потом я, конечно, рассказывала и показывала руками степень своего потрясения, но на самом деле пояснить личную бездну так, чтобы её увидели другие, невозможно. Она разверзлась прямо передо мной, с минуту поглядела в глаза и схлопнулась. Теперь я знаю, что точно не готова ни к чему, ни к смерти, ни к безумию, берсерк из меня говно, да и самурай тоже. Не напишу напоследок хокку, не прыгну с отважным воплем. Так и будет бормотать в голове чужим голосом: «страшно умирать не хочется». И своим: спасите меня, спасите, мне очень страшно.
3
Прочитала у Ялома фразу: «Для многих из нас лучшее, чем человек может ответить на свою экзистенциальную ситуацию, репрезентировано героической индивидуацией» и благоговейно упала на задницу. Это же я теперь смогу объяснить совершенно любой свой поступок, сохраняя достоинство. С тех пор, как не пью, годной отмазки у меня не было. Теперь же на всякие там «Почему ты так выглядишь? Зачем ты опять? Где деньги?!» я скажу: «Это лучшее, чем я могла ответить на свою экзистенциальную ситуацию».
А до сего дня я защищалась от жестокого мира только цитатой из Троуба: «Когда началась моя психиатрическая практика, в один из моих первых дней в больнице я заметил женщину, которая ползала на четвереньках по полу палаты. Из истории болезни я знал её имя, подошёл к ней и спросил: Мэри, что вы делаете? Она взглянула на меня и ответила совершенно искренне и честно: Всё, что только в моих силах».
4
Шла по Бен-Иегуда, переживала по обыкновению своё космическое одиночество и бесприютность, как в отдельно взятом городе Тель-Авиве, так и во всём мире материального. И тут услышала, как полоумный бродяга рычит гроулом: «Я убиваю! Я Тоха, сын Луны и Земли! Кто! Я убиваю!» Катит себе тележку с хламом и орёт надсадно, аж подпрыгивает на каждом «яааа» и чуть только в грудь себя не колотит, как Тарзан.
И я такая сразу всё, всё, поняла, космос прикрутила, материальность приняла, поковыляла смиренно домой. Потому что вот оно, безумие, несётся параллельным курсом, и всего пара шагов осталась до Луны и Земли.
Показывала заезжему человеку самое нежное место нашего нежного города (для меня привести кого-то на площадь Бялик, это как показать сиськи акт доверия и гордости. Ну, когда ещё можно было ими гордиться) и привычно перечисляла: это старая мэрия, здесь у нас рыбки и нимфеи, но они сейчас спят, тут огоньки, а это жираф Почему на крыше? В честь юбилея зоопарка, там ещё обезьянник внутри
И вдруг подумала, что естественный градус тель-авивского сумасшествия происходит не оттого, что мы такие оригинальные и креативные, а от простоты: огонёчки, рыбки, жирафа хорошо же, ну, чё не так? Всё это не из желания шокировать, а в искреннем стремлении к понятной красоте и дикарской радости, когда мир блестит, переливается и всего много.
А гостей, конечно, с непривычки может ушибить.
Прогулка в отсутствие мужа
1
Муж уехал на две недели, оставил полный холодильник еды, но к четвергу я всё же проела в нём дыру и была вынуждена выйти к людям. В ужасе нет, не в ужасе, а даже приятно улыбаясь, прошла сквозь толпу треть рынка Кармель и с той же приятной улыбкой, от которой начинают выть собаки, свернула на параллельную улицу. Там мясной ряд, тротуар застелен скользким красным покрытием (это чтобы кровь стекала, обычно объясняю я туристам, приятно улыбаясь же). Деревянно дошла до арабских зеленщиков, купила одиннадцать яблок и быстро всосалась в дом.
Думаю, нужно начать рискованную практику дневных выходов из дома. Чтобы прям солнце, люди кругом, а я иду и типа ничего особенного.
2
В отсутствие мужа немного отвыкла от галантности, а тут меня сразили дважды и в самое сердце.
Договорились с другом, что он зайдёт ко мне в три. Имея в виду, что мы в Тель-Авиве, без четверти намазала на лицо маску, в описании которой была фраза: «Нанесите так, чтобы вы стали похожи на зелёного морского монстра». Ровно в три в дверь постучали. Открыла в чём была.
Как ты похудела, сказал он.
А потом ещё гуляла возле моря, а там фонтан со струями высотой сантиметров в пятьдесят. Но стоит подойти ближе, как он при виде тебя вздымается на полтора метра. Лестно не пересказать.
Так была впечатлена, что на следующий день отправилась ловить покемонов, нарядившись. Короткое платье не рискнула, зато надела серебристый плащ, и пикачу ко мне так и лезли. Нахвасталась подруге, а она отвечает:
Выходит, женщины бывают трёх типов: которые одеваются для себя, для мужчин и для покемонов.
Рассказала мне о некоем импровизационном тренинге: один человек танцует то, что чувствует, а второй за ним присматривает; потом делятся впечатлениями.
Скажи, а наблюдающий может сказать: «Я видела, что ты ощущаешь себя старым и толстым»?
Это некорректно, лучше говорить о том, как ты себя чувствовала, наблюдая.
А! «Я думала о том, как тяжело быть старым и толстым», да?
Знаешь, тебе, наверное, пока не нужно идти на этот тренинг.
Ну и пожалуйста, буду танцевать для своих покемонов и фонтанов.
3
Наверное, всё дело в том, что сиськи у меня начали расти с восьми лет и к двенадцати полностью заменили собой мозги и другие инструменты выживания. По крайней мере, сейчас я не то чтобы не думаю, просто не принимаю обдуманное в расчёт. Вчера стёрла ноги, а сегодня у нас тридцать девять в тени, и что я могу сделать в такой ситуации? Конечно же пойти на пешую экскурсию. Вернулась через шесть часов и десять километров, удивлённая такая. Я-то с самого начала ни секунды не сомневалась, что умру где-нибудь в походе, некоторое любопытство вызывало только место. Были варианты: там рядом тюряга, пристанище патологоанатомов, кошачий приют и монастырь с могилой воскрешённой портнихи (не той, что «талифа куми» от Марка, а той, что «Тавифа, встань» из Деяний). У человека со вкусом просто глаза разбегаются. Но как-то меня нигде не приняли, пришлось вернуться.
А всё почему? Всё потому, что мужа нет. У нас разделение обязанностей: я человек ленивый и пугливый, и если не отключить инстинкт самосохранения, вообще никогда никуда не выйду. Поэтому здравый смысл я заблокировала и не пользуюсь, за этим муж следит. И в его отсутствие тоже не включаю, чтобы руку не сбивать. А по причине см. первую строчку я вполне способна зарезаться насмерть листом бумаги, а тут целый шарав[17] и прогулка в самую жару. Но нет, спаслась, ещё зашла в «Кофикс» за субботним наполеоном, подмела во дворике и полила цветы. «Кофикс» был последним прижизненным усилием, а двором я уже занималась из чистого интереса сколько ещё сможет продержаться курица без головы. По моему опыту, вечность.