Что это? тихо спросила я.
Помещение осветило ярко и жутко, кто-то пронзительно взвизгнул. Я похолодела, невольно вжимаясь в шкаф. Снова визг, и весь склад погрузился во тьму.
Не сразу поняла, что Коджи пошатнулся, и Аю молнией подлетела к нему, подставляя плечо.
Сильное? коротко спросила она.
С проклятьем на крови, скрипнул зубами Коджи. Клановая работа.
Думаешь, и сюда мог кто-то добраться?
А что могло помешать?
Чем дальше шел разговор, тем меньше я понимала. Поэтому пришлось деликатно кашлянуть. Тьма потихоньку развеивалась, и стало видно, как Коджи опирается на руку Аю.
Аска, мрачно произнес он, думаю, ты понимаешь, что надо держать язык за зубами? Ты ничего не видела и не слышала. Цуми тоже не было.
Совсем не было? уточнила я, еще не понимая, к добру хранить молчание или нет.
Для тех, кто будет совать нос не в свои дела, не было, ледяным тоном сказала Аю. Мы проверим всю школу. Но пока лучше не распространяться.
Я кивнула. Понятно. Трепаться особо и не собиралась. К тому же интуиция подсказывала, что помалкивать надо не только про цуми, но еще и про то, что сделал Коджи. Кстати, что это было? Речи о том, чтобы расспросить его самого, пока и быть не может. Пошлет куда-нибудь, да и дело с концом. Надо действовать иначе.
Когда мы вышли, небо начало сереть. Я на несколько секунд остановилась, глядя на вершины гор и лес. Здесь красиво, только вот совсем нет времени любоваться видом.
Коджи вышел следом.
Аска, в следующий раз, если наткнешься на цуми, говори мне сразу.
Я повернула голову и встретилась с его взглядом. Ни тени издевки в нем не было. Оставалось только кивнуть.
Да, учитель Коджи.
С Сату я поговорю сам.
Спасибо, учитель.
Вы справились неплохо.
Мои глаза округлились. Это что сейчас было, похвала?
Но он уже направился по дорожке к школе. Аю немного задержалась.
Собирайся на разминку, Аска, тихо сказала она. Потом подойдешь ко мне.
Да, конечно. А для чего? брякнула я.
Аю хмыкнула:
Слишком ты любопытная белка. Но что-то изменилось в тебе после храма. И я хочу разобраться, что именно, ибо от этого зависит дальнейшая программа обучения.
Звучит разумно, я снова кивнула. Скоро в болванчика превращусь с этими учителями.
А еще ты раньше никогда так не пользовалась рёку, заметила она.
И тут уже было отчего насторожиться.
Глава 2
А-а-а!
Я с воплем отлетела к стене.
Отвратительно, припечатала Аю. Третий курс, а ты блокируешь атаки, будто никогда не училась в школе Годзэн.
Это было неожиданно, пропыхтела я, поднимаясь на ноги и потирая ушибленное плечо.
Летала по залу я уже около часа. Аю проверяла мою реакцию, силу и откровенно злилась, что я не могу управляться с полученной рёку. Получалась странная ситуация: дикарка раздобыла автомобиль, но как его завести не имеет понятия. В итоге так и бегает кругами с воплями: «Уха-ха, уху-ху!» и ничего не может сделать.
После разминки Аю назначила мне тренировку в зале.
Отучившись кое-как, получив одобрение на каллиграфии и нагоняй от менталиста, господина Ячихаро, я на ходу перекусила, махнула подругам, что вечером все расскажу, и помчалась к Аю.
Учительница, с виду больше похожая на танцовщицу, чем на бойца, наносила удары с недюжинной силой. Правду говорят: истинная сила кроется не в раскачанных мышцах.
Ладонь Аю окутал красный свет. За это время я успела разобраться, что красное это клан Юичи, их рёку обладает только этим цветом.
Нападай, коротко приказала она.
Плетунья и прочие боги этого мира, помогите хоть не опозориться. Хотя умом я, конечно, понимала, что особо рассчитывать не на что. Тело у Аски не было слабым, но над ним следовало еще работать.
Поэтому моя атака была встречена блоком. Аю извернулась, сделала подсечку и свалила меня на мат.
Удар неплохой, неожиданно одобрила она. Концентрация загублена на корню. Скажи на милость, чем занимались ваши преподаватели, что ты не можешь собрать рёку в одной точке?
А я знаю? Хоть бы в глаза посмотреть этим преподавателям. Одно ясно: это была не Аю. Кстати, это уже интересно! Куда делись прежние учителя? Может быть, они тут как-то меняются?
Она опустилась рядом, приняла позу лотоса и задумчиво посмотрела на меня.
Ты какое-то ходячее противоречие, Аска. То показываешь чудеса, то не можешь сделать элементарное.
Я насторожилась. Чудеса это о чем сейчас было? Метнула взгляд на Аю, та улыбнулась уголками губ. Знает про спасение Мии больше, чем дозволено остальным? Или поверила словам малышки?
Что скажешь в свое оправдание? не дали мне как следует задуматься.
Гормоны, нестабильность, мерзкий характер, буркнула я.
Аю расхохоталась:
Ого, как заговорила. Ну, раз так ночь в храме тебе пошла на пользу. Смотри, в будущем только не задевай никого. Знать, что ты принадлежишь к клану, это повод для гордости, но говорить, что остальные в подметки не годятся, уже перебор.
Была дура, признаю вину, не стала отнекиваться я.
В конце концов, мне тут еще жить и выполнять задания Плетуньи. Именно это даст возможность разобраться с прошлым и не проворонить настоящее. А значит Значит, соглашаемся, что разглагольствовать о кланах неразумно.
И правда храм под нос пробормотала Аю. Хорошо, на сегодня хватит. Будем чередовать тренировку и медитацию, сейчас твои мысли скачут как бешеные цуми. Встаем.
Я поднялась следом за учительницей. Перед выходом обернулась и все же спросила:
А у вас много учеников?
Аю, кажется, удивилась вопросу, но ответила:
Ты будешь десятой, Аска.
Спасибо, кивнула я.
Итак, десять это много или мало?
В раздумьях я добрела до жилого корпуса и вошла в нашу комнату. Харуки не было, а Мисаки склонилась над листом бумаги и выводила иероглифы. Что у нее тут? Змея. Криво как-то
Я замерла за плечом Мисаки, хмурясь и разглядывая линии. Подруга остановилась, задрала голов у.
Да-да, помню, как тебя сегодня Тэхико похвалила. А мне только строго указали, что надо работать усерднее.
Я улыбнулась:
Мы все в чем-то хороши, а в чем-то как лягушки в пруду. Я вот ни цуми не могу в менталистике. Сама слышала, как Ячихаро меня отчитал.
Слышала, вздохнула она. Этот старый хрыч занудный до ужаса. Тэхико нравом мягче. Если неясно, она будет объяснять, пока не дойдет до самого тупого. Даже Сату
А что Сату? приподняла я бровь.
Мисаки захихикала:
Ты что! Она же еле сдала каллиграфию. Насколько Сату хороша в технике рёку, настолько печальна в каллиграфии. У нее кандзи выходят мертвыми и не хотят шевелиться.
Я позабыла, о чем только думала, пытаясь понять, что из услышанного поразило больше. Что Сату в чем-то бездарна, или что кандзи должны шевелиться?
Недописанный иероглиф лукаво взирал на меня с бумажного листа. Руки буквально зачесались что-то попробовать написать. Тэхико говорила про наполнение символов рёку, так это, наверное, оно и есть?
Встань, попросила я.
Мисаки подозрительно покосилась на меня.
Слушай, Аска, мне что-то не нравится твой взгляд. Обычно после такого у нас неприятности.
Не будет неприятностей, заверила я, плюхаясь на подушку и кладя руки на низкий столик. Обещаю.
Иероглиф манил, притягивал, звал тысячей беззвучных голосов. Почему-то все отошло на задний план. Была только одна цель: дописать нужные черточки, вдохнуть рёку, заставить написанное заиграть светом.
Я взяла кисть, покрутила между пальцев, словно художник, обдумывающий первый мазок. Поднесла к бумаге и поставила первую точку.
И тут во дворе что-то громыхнуло.
Мисаки кинулась к окну, но я не обратила внимания. Стояла задача: дорисовать кандзи.
«Вижу цель не вижу препятствий», шепнул внутренний голос.
Я провела кистью вверх. Макнуть в чернила, заметить, как вспыхивают в них синие искорки, словно кто-то опрокинул в чернильницу блестки. Только вот сияют они чисто и завораживающе, никакого дешевого эффекта. Линия, еще одна линия. Закрутить хвостик, сделать пересечение ровно в том месте, где выходит короткий луч влево.