«Персидская»? Бритт перекатила ножку бокала с вином между длинными загорелыми пальцами. Как кот? Или ковер?
Или как Ближневосточная империя, добавила Ванда, доставая телефон. Ее происхождение остается загадкой.
Как экзотично, отозвался Бретт, поправляя льняную тунику землистого цвета.
На самом деле «Персидская» и экзотика вещи прямо противоположные. Это глазированное кондитерское изделие, изобретенное в Северо-Западном Онтарио, а название придумал и скормил журналистам мой дядя.
Не могу поверить, что вы никогда не слышали о ней. Ванда стучала по своему экрану. Люди выстраиваются в очередь за ними каждый день. У меня тут есть статья из New York Times
С дальнего конца стола Коллетт пристально смотрела на меня, как бы говоря: «Утихомирь ее». Она злилась на Ванду, которая в тот момент уводила нас все дальше от цели ланча заставить этих людей вложиться в наше шоу. Кроме того, инстинкты старой школы Коллетт подсказывали ей, что мне лучше не ассоциироваться с розовой булочкой, обжаренной во фритюре, из какого-нибудь захолустного городка, независимо от того, насколько они популярны в Instagram.
Но продюсеры уже склонились над телефоном Ванды, чтобы получше рассмотреть булочку.
Что это, собственно, такое? Пончик?
Что-то вроде венской выпечки, взволнованно объясняла Ванда, пролистывая фотографии людей, запихивающих булочки в рот. Или пончика из слоеного теста без дырочки. Даже Сабин не знает секретного рецепта.
Да просто глупая местная традиция, отмахнулась я, наконец поставив пустой стакан прямо на салфетку. Так, для туристов.
Она бросила на меня укоряющий взгляд.
Скажи это «Залу кулинарной славы».
Особенность Ванды в том, что, хотя она и прирожденная рукодельница (я нашла ее в маленькой грязной пекарне на Дандас-Уэст, где она готовила потрясающую выпечку), у нее была уникальная способность становиться тем, кто вам нужен чирлидером, экспертом по связям с общественностью еще до того, как вы поймете, что он вам нужен. Короче говоря, между нами существовала некая нездоровая связь, о которой я не любила слишком глубоко задумываться.
«Фрэнсис Роуз отмечает сорокалетний юбилей в кондитерском деле» как это мило! прощебетала Бри, отрываясь от телефона. Это твой отец?
Я кивнула. Знала о годовщине, не совсем же я отдалилась от семьи. Жизнь унесла меня за тысячу миль от них, но zia[3] Стелла по-прежнему звонила раз в месяц, чтобы прокомментировать мои видео, вес и рецепты.
Похоже, будет вечеринка. Бретт выхватил телефон из рук Ванды. Надеюсь, ты поедешь?
Ни за что. Я обхватила пустой бокал и подала знак официанту.
Коллетт бросила на меня еще один испепеляющий взгляд. Полагаю, это было связано с третьим мартини, но я ведь отлично знала, что в той дорожной кофейной кружке, которую она повсюду таскала с собой.
О, но тебе нужно поехать. Бретт вернул телефон Ванде. Мы только что говорили об этом, правда? Он оглядел своих коллег.
У тебя такая замечательная история, Сабин, сказала Бри. Но кое-что
Упускается, подсказала Бритт. Она явно была леди-боссом.
Я откинулась на спинку стула, сложила пальцы вместе и почувствовала глубокое раздражение, несмотря на медленно разогревающийся во мне джин. Что упускается? Моя жизнь открытая книга. Нельзя набрать столько подписчиков, сколько есть у меня, будучи отшельницей. Добавьте к этому две кулинарные книги, ставшие бестселлерами New York Times (третья, просроченная, не в счет), регулярное появление на утреннем шоу CTV «Доброе утро, Канада», кучу наград Streamy, которые я получила, линию посуды, которую запустила совместно с Food Network, все статьи в Food & Wine, журнале Toronto Life, The Globe и Mail и это неполный список. Думаю, что за пять лет я охватила больше публичных площадок, чем большинство людей за всю жизнь.
Ванда нахмурилась. Это она открыла эту вонючую банку с червями. Sweet Rush одно из самых популярных шоу о выпечке на YouTube. Сабин неизменно входила в тройку лучших ютуберов страны с тех пор, как пять лет назад разразился скандал со свадебным тортом. Она была не какая-то однодневка.
Конечно, улыбнулась Бри. Мне показалось, что они по очереди улыбнулись одной и той же хрупкой улыбкой. Но речь идет не о пиаре. Мы знаем все о свадебном торте, о романе с Рейнольдсом Уитакером. Женщина, которая в одиночку сразила самого прославленного шеф-повара города, отмеченного звездой Мишлен
Номинация в журнале Forbes, подсказала Ванда.
Топ-инфлюенсер в сфере питания. Бретт кивнула. Мы все это знаем.
Я заметила, как Колетт в конце стола пробудила к жизни инстинкты агента. Она достала из сумочки ручку и блокнот. Вот он, настоящий разговор, к которому мы готовились целый год и еще неделю танцевали вокруг да около. Продюсеры собирались поделиться со мной своими мыслями.
Ты крепкий орешек, продолжила Бритт. Ее тон подразумевал, что все было хорошо, но не совсем. Но тебе не хватает уязвимости.
Уязвимости, да! Бретт щелкнул пальцами. Это был осуждающий, убедительный звук. В каждом эпизоде «Что в твоей кладовой?» люди будут уязвимы. Они приглашают вас в свои дома, на свои кухни, позволяют снимать их детей и собак, их глубокое желание стать профессиональными кондитерами. Соревнуются за шанс стать следующей звездой телевизионной выпечки. Но что ты даешь им взамен?
Шанс стать следующей звездой телевизионной выпечки, отрезала я. Потому что именно так это шоу и будет работать. Ванда и я без предупреждения навещаем двух разных пекарей-любителей в их домах и предлагаем им задание: испечь что-то только из тех ингредиентов, которые случайно оказались у них под рукой. Затем мы сталкиваем их лицом к лицу и оцениваем то, что получилось. Это вроде как реалити-шоу. Практически. Участники, разумеется, соглашаются на это испытание, но им не говорят, когда именно мы появимся. Как только они приглашают нас войти, у них есть два часа, чтобы доказать свой подлинный кулинарный талант. Это что-то значит. Зрители увидят, как они трудятся. Тем временем мы заглядываем «за кулисы» и сравниваем их дома, образы жизни, детей. Вы будете болеть за мать-одиночку с двумя детьми, живущую в пригороде? Или за несостоявшегося актера, снимающего квартиру-студию в центре города? Каждый участник получает право на один звуковой сигнал за эпизод. Это означает, что мы останавливаем часы и они могут сделать специальный запрос на ингредиент, которого им не хватает. Побольше сливочного масла или сахара, которые мы им привезем. Еще они могут попросить о помощи: Ванда закатает рукава и взобьет яйца с сахаром в швейцарскую меренгу или сделает все, что потребуется.
Мы написали пилотный эпизод ну, Ванда написала пилотный эпизод, чтобы аккуратно вписаться в шаблон реалити-шоу. Он имел клишированную структуру с достаточным количеством отхождений, чтобы заставить людей потерять формулу из виду.
Я судья, ответила я Церберу. Вот и вся моя роль.
Они смотрели на меня так, словно видели в первый раз. Наверняка оценивали. Тридцать пять лет. Бывшая модель не буду отрицать, внешность помогла мне добиться успеха. Темные волосы, черные глаза, оливковая кожа и широкий рот. Ровные белые зубы, которые просто необходимы для любого приема пищи на камеру. Я не была худой с тех пор, как перестала на постоянной основе употреблять наркотики, но какой хороший пекарь будет худым? Тем не менее, моя одежда или легко свисала с меня, или вызывающе прилипала к телу. Я всегда была готова к съемке. Вот что они видели.
Но располагаешь ли ты к себе? Мои брови, должно быть, взлетели до линии роста волос, потому что Бри быстро обвела рукой стол. Очевидно, что нас да. Но аудитория это совсем другое дело.