Очень редко. Мне почудилась в голосе Харриета грусть. Повелитель считает, мы наказаны за то, что сотворили со своим миром. И недостойны плодиться.
Жестоко. Так, я готова, идем.
Мы вышли на улицу под накрапывающий дождик. Я старалась не поскользнуться в новых балетках на брусчатке, а Харриет несся так, словно спасался от стаи голодных волков. Злобно сопя ему в спину, я мрачно думала, не связана ли его нелюбовь к воде с гибелью на «Титанике». Но вновь как-то часто это в последнее время выходит решила не делиться идеями вслух.
Слушай, а я все равно не понимаю, как у вас тут все устроено. Вот смотри, есть душа. Раз вы не можете делать детей, значит, душа появилась давно, так?
Ну?
Душа отправляется на Землю, где живет жизнь смертного. Потом умирает, возвращается сюда, и вы решаете ее судьбу, так?
Да-а-а
Душа помнит о своей жизни здесь? Я вот ничего не помню, и все вокруг для меня шок. Почему? Это мое первое воплощение на Земле? Так это не сходится с тем, что у душ не рождаются дети. Почему моя внешность осталась такой же? А ты? Ты прожил несколько жизней или одну?
Лучше задай эти вопросы магистру Сонг, как-то слишком поспешно отмахнулся Харриет. Она умеет объяснять.
Ладно. А сколько мне вообще здесь торчать? Время здесь течет, как и на Земле, или иначе?
Оба мира живут по одному времени.
То есть ты здесь уже э-э-э сколько лет? Когда затонул «Титаник»?
Аида, говорить о чужой смерти неэтично! взорвался парень. Давай ты ускоришь шаг, я ненавижу дождь!
Платье узкое, пробурчала я. Надень такое же, потом поговорим.
Но, к счастью, вскоре мы свернули к одному из корпусов с огромной вывеской «Колледж мертвых» над центральной дверью.
В следующее мгновение на меня обрушился гул десятков голосов. Студенты заполонили огромный холл. Сидели на подоконниках, общались, смеялись, о чем-то перешептывались, зубрили учебники и судорожно переписывали друг у друга задания. Девушки в платьях, похожих на мое, парни в черных костюмах очередное подтверждение тому, что все миры принадлежат мужчинам.
А ты почему не в форме? Я повернулась к Харриету, который явился с утра в светлой рубашке и джинсах, судя по потертостям, пережившим крушение вместе с хозяином.
А я и не студент. Я давно окончил колледж. Я всего лишь должен все тебе показать, довести до класса и забрать после занятий, чтобы ты не заблудилась. И, знаешь ли, это не то чтобы почетная обязанность после того, как ты вчера ясно дала понять, что не желаешь дружбы со мной.
Надо же, какие мы чувствительные, фыркнула я.
Широкая лестница с уже знакомыми (но абсолютно неподвижными) горгульями у основания вела наверх, в учебные классы и библиотеку, где мне выдали учебник без названия, небольшую тетрадь, ручку и расписание.
Ого, все серьезно, пробормотала я.
До обеда ты в колледже. Учишься, прилежно выполняешь задания, осваиваешься. После обеда работаешь в министерстве. Я встречу тебя после занятий и покажу, куда идти. Все понятно?
Да, мой господин.
Харриет снова покраснел. Это даже мило.
Итак, я в колледже мира мертвых. У меня в расписании история, управление энергиями, теория стражи и еще куча каких-то подозрительных предметов, а вокруг совершенно незнакомые лица. Вряд ли позитивно настроенные. Я же помню Дэваля.
Ладно, найдем для начала кабинет общих лекций под номером восемь, пробормотала я.
Харриет унесся на работу: оказывается, он впахивал в министерстве, как положено, с утра и до вечера. Странный все же парень. Погиб на «Титанике» больше ста лет назад и до сих пор зависает здесь. Не любит воду (хотя это объяснимо). Носит женское имя (хотя это не так уж страшно). И послушно выполняет приказы Самаэля, таскаясь за мной, даже имея вполне явную нескрываемую обиду.
Очень странно.
Я бродила по колледжу, слегка опасаясь в поисках нужного кабинета снова забрести в Аид. «Тренировочные залы», «Лаборатории», «Крыло практических занятий» и, наконец, «Крыло общих лекций». Из-за восьмой по счету двери доносились приглушенные голоса. Взглянув на часы, висевшие на стене, я убедилась, что до занятия осталось несколько минут, и заглянула в аудиторию.
Можно? спросила я.
Красивая рыжеволосая женщина лет тридцати на вид сидела за преподавательским столом и быстро что-то строчила в тетради. Такой же, как держала я. Она подняла голову и улыбнулась.
Аида Даркблум?
Я почувствовала, как ледяной ветер пронзает насквозь. Я уже видела ее раньше. Я говорила с ней. Я
Дверь захлопывается у меня за спиной с оглушительным грохотом.
Не беспокойся! язвительно кричу я. Больше ты меня не увидишь!
Сбегаю по лесенкам и несусь прочь от проклятого дома, осточертевшей мачехи. Будь проклята эта женщина! До ее появления моя жизнь была идеальной. Был жив отец, мы ни в ком не нуждались. Мачеха как черная метка над некогда счастливой семьей. Если бы кто-то подарил мне хоть одно желание, я бы загадала, чтобы этой женщины никогда не существовало.
Тыльной стороной ладони я вытираю набежавшие на глаза слезы. Телефон остался в доме, там же и куртка. Я ежусь от промозглого холода и накрывшего город тумана. Не лучшая погода для побега из дома, но вернуться смерти подобно. Пока я размышляю, как быть дальше, рядом останавливается тачка.
Подвезти? спрашивает миловидная рыжеволосая женщина.
У меня нет денег, извините.
Поэтому и предлагаю, улыбается она. Проблемы дома?
Вы же не из полиции? И не из службы опеки?
Нет. Всего лишь преподавательница малоизвестного колледжа. Заезжала в ваш городок по работе. Кажется, собирается дождь. Так тебе нужна помощь? Садись.
Мне так не хочется идти пешком или застрять посреди города в непогоду, что я с готовностью обхожу машину и прыгаю на пассажирское сиденье. Красотка терпеливо ждет, пока я пристегнусь, а потом трогается с места.
Куда тебе?
Плевать, выдыхаю я. Лишь бы подальше.
Не лихо? Семья может бесить, знаю по себе, но это ведь семья.
Ты что, предложила помощь, чтобы меня воспитывать?
Она смеется и на секунду выпускает руль, чтобы поднять руки, сдаваясь. Я прислоняюсь лбом к холодному стеклу и отрешенно наблюдаю, как первые капли дождя неторопливо стекают вниз, оставляя дорожки.
Голодная?
Нет, спасибо.
Не хочешь рассказать, что стряслось?
И снова нет.
Как знаешь.
Мы молча едем прочь, оставляя позади мое прошлое. Я пытаюсь понять, что буду делать дальше, как буду строить свою жизнь, но голова слишком тяжелая. Глаза закрываются, как будто словно
Вы что вы что-то сделали почему я так
Мысли путаются, а тело не слушается, охваченное дикой слабостью.
Прости, Аида, так нужно.
Я не называла вам
Я проваливаюсь в темноту, бесконечно долго падаю вниз. А потом это как яркая вспышка сознание возвращается. И в этот же момент я чувствую, как холодная сталь острого ножа пронзает кожу, врезается в плоть, наполняя сердце кровью.
Встречаю взгляд холодных зеленых глаз, в которых мелькает легкое удивление.
Чувствую привкус крови во рту, и теплая алая струйка стекает из уголка губ на светлую рубашку.
Затем тьма возвращается. Адская, ни с чем не сравнимая боль стихает. Полет продолжается так долго, что когда я в следующий раз открываю глаза, долго не могу понять, где нахожусь. Стекло машины, к которому я прижимаюсь, отрезвляюще холодное. На город опустились ночь и туман.
Водитель такси напоминает мне Харона, перевозящего души мертвых через подземную реку Стикс.
Меня зовут Селин Сонг, я директор колледжа мертвых. Проходи, занимай любое понравившееся место. Тебе уже выдали расписание, Аида?
Я молчала, оцепенев под заинтересованными взглядами будущих однокурсников.
Аида?
Да. Мне выдали расписание. Я не узнала собственный голос.
Селин Сонг как ни в чем не бывало улыбнулась.