Архетип Царя мира связывается самим Геноном с тем, что он называет примордиальной Традицией, то есть сакральным знанием, идущим от начала нашего космического цикла (райского состояния человечества) и позднее распределяющимся по различным историческим религиям и культурам. Постепенно по мере удаления от эпохи истока, «золотого века», утрачивая единство и изначальную полноту, примордиальная Традиция не исчезает полностью, но сохраняется в особом параллельном измерении, которое продолжает вдохновлять, объединять и невидимо направлять разделившиеся и внешне подчас антагонистические друг другу культуры и цивилизации. Царь Мира в таком случае олицетворяет собой это интегральное единство Священного, рассеянного по человечеству, но сохраняющегося в особом почти недоступном месте. Многочисленные сюжеты, связанные с Царем Мира, указывают на его местоположение в далеких экзотических областях мира, добраться до которых либо чрезвычайно трудно, либо вообще невозможно. Он пребывает либо на далеком острове, либо в подземной стране, либо на полюсе, либо на священной горе, либо в «городе-нигде» («на-коджа-абад», nā-kojā-ābād, по выражению исламского мистика Шихабоддина Яхья Сохраварди[5]) и т. д. Это место соответствует по своему онтологическому значению математической точке, расположенной в центре окружности. Но точка не имеет площади, и при том, что ее роль в конституировании пространства является главенствующей, сама она ускользает от прямого восприятия. Царь Мира пребывает в точке абсолютного Центра и поэтому одновременно оказывается везде и нигде.
По Генону, Царь Мира относится не просто к прошлому, к тем эпохам «золотого века», когда человечество было единым и имело единую веру (собственно примордиальную Традицию), но он вполне реален и в настоящее время, в «темные века», «кали-югу», поскольку, будучи ядром и центром примордиальной Традиции, он воплощает в себе вечность, не зависящую от времени. Вечность это фундаментальное основание сакральности. Она не просто суммирует время, но предшествует и последует ему, а также остается неизменной (в самой себе) и в ходе развертывания времени. Это иной модус бытия. Царь Мира относится именно к этому модусу, и поэтому его власть неизменна и абсолютна. В зависимости от конкретного момента развертывания космического цикла это либо признается («золотой век»), либо по видимости отрицается («темные века»), но затрагивает лишь в то в человечестве, что полностью подвержено времени и зависит от темпоральных условий. Власть Царя Мира действенна всегда: и тогда, когда это осознается, и когда это отрицается большинством. Явное в райские эпохи могущество Царя Мира становится тайным могуществом, когда человечество вступает в цикл деградации и вырождения. Но Царь Мира как таковой остается неизменным и вечно существующим, вечно стоящим как ось в центре истории, человечества, сакральной географии. Время вращается вокруг этой оси, не затрагивая ее.
Империя Духа
Власть Царя Мира, по Генону, распространяется на все человечество, образуя видимую в начале времен и невидимую в конце сакральную политию.
Собственно, это и есть Империя в ее абсолютном понимании: единое сакрально-политическое измерение, объединяющее все разнообразие человеческих обществ, традиций и культур в единую область, в общее поле духовных смыслов. Смысл Империи в единении, ἑνωσις всего сущего народов, земель, культур в единую онтологически ориентированную вертикально структуру. Империя есть источник порядка, преображающий и обустраивающий хаос. Поэтому Империя прежде всего есть духовное явление.
Такая Империя Духа существует вечно. Но проявляется она в разных модусах и аспектах в зависимости от условий той или иной эпохи, той или иной территории, той или иной культуры. Причем в начале времен примордиальная Империя и, соответственно, власть Царя Мира эксплицитны, открыты, а в конце времен все менее и менее заметны. Постепенно духовная Империя становится скрытой, параллельной, а в своем внешнем проявлении она становится все более и более плотной, материальной, грубой и темной, пока но только по видимости! не исчезает вообще.
Если в золотом веке Империя как объединение всего человечества под началом прямо представленного духовного могущества является чем-то всеобщим, внешним и наглядным, то в темные эпохи, прилегающие непосредственно к концу цикла, Империя становится невидимой и отчасти внутренней. Империя скрывается, стягивается к своему ядру, зерну, центру. Она больше не совпадает с видимой всеми общественно-политической данностью, но переносится на иной онтологический уровень. При этом Империя не может исчезнуть совсем, потому что она вечна. Но она может скрыться от того, что пребывает во времени, по мере того, как качество самого времени (истории) ухудшается, затемняется и утрачивает связь с вечностью.
Таким образом, Империю следует понимать прежде всего как некоторое онтологическое измерение, единящую ось бытия.
Каста лебедя
Генон считает учение о делении людей на касты (варны, वर्ण в индуизме) одним из важнейших элементов примордиальной Традиции[6]. В этом смысле каста есть не социально-политическая условность, сложившаяся исторически, но выражение качества внутренней природы различных человеческих типов.
В индуистском обществе касты имеют следующие названия:
брахманы (ब्रह्मन्) жрецы;
кшатрии (क्षत्रिय) воины;
вайшья (वैश्य) свободные земледельцы и ремесленники (сюда же относятся и торговцы);
шудры (शूद्र) зависимые работники[7].
Люди, которые не относятся ни к одной из этих каст, чаще всего таковыми становятся в результате утраты кастовой принадлежности из-за непозволительного смешения каст или совершения какого-то серьезного преступления против всей Традиции. В таком случае они становятся париями, чандалами, далитами (неприкасаемыми). Но каста есть у каждого человека, поскольку отражает структуру его души. При этом большинство традиционных обществ открыто признает это и учитывает при организации общества. Такая сакральная иерархия есть признак сохранения связи с духовной Традицией, восходящей к эпохам «золотого века». Система каст позволяет избежать многих антропологических противоречий и социальных коллизий, с необходимостью возникающих при принятии догмы полного равенства между людьми и построения обществ на основах индивидуализма и демократии. Эта тема исчерпывающая развита в работах французского социолога Луи Дюмона[8].
Французский антрополог и историк религий Жорж Дюмезиль[9] полагал, что только три высшие касты жрецы, воины и труженики являются изначальными и фундаментальными для всей Традиции (Дюмезиль считал, однако, что такое деление есть исключительное свойство индоевропейских обществ), а четвертая каста и парии были добавлены в ходе завоеваний ведическими ариями Индостана.
Однако, согласно Генону, разделение высших каст на жрецов и воинов, хранителей духовных знаний и тех, кто занят преимущественно организацией социальных процессов и выступают в качестве правителей и судей, есть результат уже относительного упадка Традиции в условиях темных времен. В золотом веке и в соответствии с духом примордиальной Традиции духовное и светское совпадает в высшей точке общественной иерархии. Эта функция, почти полностью исчезнувшая в истории, но сохранившаяся в преданиях, мифах и обрядах, и есть архетип Царя Мира. В его фигуре жреческое и воинское начала слиты друг с другом, еще не разделившись на две варны. Это священный царь, сверхчеловеческий правитель, в котором интегрально присутствуют все заложенные в человеке возможности. Другое название этой функции «совершенный человек» (в суфизме «al-insān al-kāmil» , в даосизме «чжэнь жэнъ», 真人 и т. д.). Это вершина иерархической антропологии, царственный центр человеческой природы, вершина духовной пирамиды. В некоторых учениях такой фигурой выступает Адам или Древний Адам (в иудейском контексте) или Антропос (ἄνθρωπος в эллинистических течениях, и прежде всего в герметизме и гностицизме).