Рукопись выходит в основном в авторской редакции. Это почти документальное повествование в жанре, который можно было бы в духе нынешних тенденций назвать аугментированной реальностью.
Книга представляет единственную в своем роде историю Движения деев, или Эргархии, доселе толком неизвестного общественности синтетического направления в рамках широкой отечественной традиции саморазвития.
Глазами непосредственного участника событий читатель будет наблюдать становление личности практикующего и, вероятно, сможет самостоятельно сделать первые шаги по пути Эргархии.
Книга является путеводителем по чрезвычайно эффективным практикам Движения деев. При последовательном выполнении они приводят к полному раскрытию волевого потенциала личности, ломают привычную картину окружающего мира, а также позволяют с достаточной степенью свободы влиять на окружение и изменять его в нужном направлении.
Ценность повествования не только в точной передаче атмосферы Движения Эргархии, но и в детальном описании методов и приемов работы. В нем могут найти для себя много полезного все, кто стремится заглянуть за известные грани собственной психики. Например, еще раз убедиться, что какие-то упражнения они выполняют правильно, а какие-то практики, возможно, ни к чему не ведут. Все же необходимо предупредить: полномасштабные занятия без опытного инструктора категорически не рекомендуются.
Повествование основано на реальных событиях. Еще живые участники событий смогут узнать себя: кто-то легко, кто-то не очень. При этом присвоенные Константином псевдонимы вместо имен и фамилий делают такое узнавание практически невозможным для тех, кто в событиях не участвовал.
Если кратко рассмотреть культурно-философские корни описываемого пути, то, кроме очевидных параллелей с ритуалами славянского язычества (славяно-языческий привкус присутствует уже в самом названии «деи»), западной магией, арканологией, путем тольтеков, или нагуализмом, как он представлен, например, у Карлоса Кастанеды и его «школы», или в практиках индейцев уичоли, напрашивается и менее очевидная параллель с тибетской йогой традицией шести йог Наропы. Во второй из этих йог йогин также взращивает в себе особое иллюзорное тело отдаленный аналог Волевого Существа у Константина, которое затем используется для трансформации.
Леон Иванов
Мюнхен Москва, июль 2015 года
Предисловие ко 2-му изданию
После выхода в свет первого издания книги «Ночная группа» Константин как в воду канул. Я начал беспокоиться, но от него ничего не было слышно.
Тем временем в мире все ярче начали проступать и укрепляться признаки наступления Времени Перемен, о котором писал Константин. Возникло четкое ощущение трещины между эпохами. Нагляднее всего этот раскол времен проявился в сфере политики и межгосударственных отношений. По прошествии первого десятка лет нового тысячелетия существующий уклад перешел в стадию тихого и поначалу мало заметного увядания. К середине второго десятилетия новой эпохи процессы распада ускорились. Вследствие этого единственный оставшийся глобальный гегемон перешел к тактике более активного «высасывания свежей крови» из разных государств поначалу лишь слабых, а затем попытался поживиться за счет второго, поверженного бывшего глобального гегемона, в процессе переворота 2014 года оттяпав у него солидный кусок бывших имперских владений. Бывший гегемон почти десятилетие переваривал это событие, а затем (внезапно не внезапно, но в симметричную дату вспомним, что заседание Совета Федерации, в ходе которого было утверждено решение о вторжении, проходило 22.02.2022) решил укусить в ответ. Вследствие этого процесс демонтажа старого глобального уклада преобразовался из вялотекущего в обвальный.
Несмотря на обилие анализов и прогнозов, посыпавшихся как из рога изобилия после начала нового военного конфликта на европейском континенте, до сих пор никто не может с уверенностью сказать, во что все выльется. Что случится с такими понятиями как научно-технический прогресс, цивилизация потребления, гуманитарные ценности, человеческое достоинство? Останутся ли они на вершине пирамиды ценностей, или им на смену придет нечто другое? Ожидает ли человечество динамичное «продолжение истории», серая и скучная «постистория» или вовсе печальный «конец истории»? «Другое», если оно и грядет, пока не спешит обозначать свои контуры. Посему в концептосфере сталкиваются всевозможные спекуляции, строятся дихотомии и отслеживаются бифуркации. Но определенность не наступает. Прогноз, с которым многие все же согласны что глобализм в его нынешнем виде не сохранится. В результате можно представлять себе сценарии, например, более «крупнокусковой» или более дробной фрагментации мирового социума. При крупной фрагментации закрепится разделение мира на обширные регионы (наподобие Евразии, Остазии и Океании у Джорджа Оруэлла), в которых воцарятся технократические диктатуры с электронным контролем граждан, вплоть до вживления им интерфейсов ЦНС-машина.
Сценарий более дробной фрагментации может реализоваться в результате разрушения индустриальной инфраструктуры в ходе затяжного экономического кризиса, который вызовет цепочку банкротств основных глобальных производственных предприятий, что в свою очередь приведет к массовой люмпенизации населения, падению уровня образования и возможному бунту против компьютеров и электронного контроля.
В ходе реализации любого из сценариев фрагментации может дойти до обмена ядерными ударами между переставшими понимать друг друга центрами силы. Сработает этакий вывернутый наизнанку эффект Вавилонской башни: все способны говорить на английском, но друг друга напрочь не понимают. В этом случае следует ожидать возрождения Средневековья во всей его красе с обширными обезлюдевшими в процессе ядерного «обмена любезностями» непригодными для жизни территориями и отдельными заселенными анклавами на разных континентах, которым волею случая и/или старательной подготовки повезет пережить ядерный апокалипсис, но при этом вряд ли удастся сохранить современные технологии и умение ими пользоваться.
Глядя на подобные сценарии, нетрудно прийти к выводу, что в культурной динамике реализуется тенденция, о которой писали сторонники этногенеза Николай Данилевский, Константин Леонтьев, Освальд Шпенглер, Арнольд Тойнби, Лев Гумилев, а также их последователи и единомышленники. Возможно, реализуется несколько иначе, чем О. Шпенглер и А. Тойнби это себе представляли не в виде одного лишь заката Европы и уж вовсе не в начале XX века. Скорее происходит следующее: в послевоенном XX веке быстро сформировался глобальный даже не супер-, а мегаэтнос на англосаксонской культурно-политической основе, который, не успев оформиться, тут же «состарился» и начал «закатываться», поскольку перетащил в себя все «накопленные возрастные ошибки и сбои», т.е., болезни, немощи и перверсии исконного (уже весьма немолодого) англосаксонского суперэтноса.
Идеи сторонников этногенеза сопоставимы с представлениями приверженцев двух враждующих между собой более современных концепций идеи «конца истории» Фрэнсиса Фукуямы и «столкновения цивилизаций» Сэмюэля Хантингтона. Разница в понимании деталей и возможных исходов. «Этногенетики» считают, что западный культурно-исторический тип переживает упадок, переход в стадию «вторичного смесительного упрощения», деградирующей эклектики. Жители «первого» Запада, а за ними, к сожалению, и обитатели бывшего «второго мира» (прежде всего, русского мира, который без сомнения принадлежит к христианской, и, таким образом, в представлениях «мирового Юга», западной культуре) утратили жизненную перспективу, устали и обленились. Имевшие выраженную индивидуальность культуры выродились в обезличенную стандартизованную «цивилизацию». Последняя по Ф. Фукуяме будет продолжать существовать и далее, лишь углубляя свою унификацию, и в ней не останется места ни для какой «истории». По С. Хантингтону, напротив, стремление к культурной самоидентификации в мире «цивилизации» сохранится. В этом он сближается с «этногенетиками». В пользу концепции С. Хантингтона говорят импульсы в направлении реактивации тюркского мира, украинский пассионарный всплеск, пассионарный контрвсплеск ДЛНР, призванный вдохнуть новую энергию в русский мир, и некоторые другие явления.