Однажды я сказал ему: «Бхагаван, раньше, каждый раз, когда я думал о вас, ваш образ появлялся у меня перед глазами. Но сейчас этого не происходит. Что мне делать?»
Бхагаван посоветовал мне: «Ты можешь вспомнить мое имя и повторять его. Имя выше образа. Но со временем даже имя исчезнет. До этого момента повторяй имя».
Сколько внимания я получал, когда приезжал повидаться с ним! Он спрашивал меня, где я приготовил себе постель, что положил себе под голову в качестве подушки. Мы использовали вместо подушек деревянные колоды они помогали сохранять прохладу в душные летние ночи. Однажды ночью я проснулся и вскочил без видимой причины. Похоже, он не спал, поскольку я сразу же услышал его успокаивающий голос: «Ничего страшного, можешь спать». Я почувствовал себя маленьким мальчиком, которого успокаивает отец.
В ночь полнолуния несколько преданных планировали совершать круговой обход горы это путь примерно в тринадцать километров. Девараджа Мудальяр попросил меня пойти с ними, но я сказал, что не могу идти из-за астмы. Перед выходом они собрались вокруг Бхагавана. Среди них был д-р Кришнамурти, который страдал от астмы больше, чем я.
«Если он может идти, почему я не могу?» подумал я и попросил у Бхагавана разрешения пойти с ними.
Девараджа воскликнул с удивлением: «Ты же сказал, что не сможешь пойти!»
«Я увидел, что д-р Кришнамурти идет с вами, и передумал».
«Когда вы собираетесь вернуться?» спросил Бхагаван.
«Примерно через три часа».
«Идите медленно. Даже если вы вернетесь в два часа ночи, это неважно. Если пойдете не спеша, никто не устанет. Идя спокойно и медленно, вы даже сможете без напряжения подняться на вершину».
Мы пошли молча по дороге, освещенной луной, и вернулись в два часа, как и сказал Бхагаван. Когда мы появились перед ним, он спросил: «Как там Кришнаяя? Он не слишком устал?»
В его голосе слышались любовь и забота. Мне никогда не заслужить такого. Его любовь была незаслуженной, необусловленной.
Был еще один случай, когда я непрерывно чувствовал его заботу и внимание. В ашрам приехала одна ортодоксальная верующая женщина из Неллора. Она ожидала, что я буду там и всё для нее организую, но не написала мне заранее. Не желая иметь с ней дела и нервничая из-за этого, я поехал к друзьям в Колар [97]. Я никому не сказал о своем отъезде, кроме Бхагавана. Когда она приехала, никто не мог сказать ей, куда я пропал.
Она спросила Бхагавана: «Где Кришнаяя?»
«Там», ответил Бхагаван, указывая на то место, где я обычно сидел.
Она посмотрела туда в недоумении и снова спросила: «Где?»
«Как, неужели вы не видите? Там».
Она чуть не упала в обморок, когда ей сказали, что я куда-то уехал.
Бхагаван вдруг вспомнил, куда я поехал, и сказал: «Он уехал в Колар».
Что означали его слова: «Он там, разве вы не видите?» Может быть, я, ехавший в поезде, оставался для него преданным, по-прежнему сидящим у его ног? А может быть, он своим божественным видением следил за мной, пока я был в пути?
Не всегда Бхагаван был столь добрым и заботливым. При случае он мог без промедления выказать гнев. Однажды вечером, когда в холле были всего пара человек, Мадхава Свами массировал Бхагавану ноги. Один человек из Какинады попросил у Бхагавана разрешения тоже помассировать ему ноги. Бхагаван не ответил.
Этот человек повторил свою просьбу, добавив: «Дома я каждый день молюсь Бхагавану, а сейчас у меня есть возможность послужить ему».
Внезапно Бхагаван ответил с гневом: «У вас есть возможность служить мне дома. Зачем вы пришли сюда?»
Мужчина так испугался, что не мог продолжать разговор. Таким образом Бхагаван учил нас не выставлять напоказ свою преданность.
Если приходили агрессивные посетители, Бхагаван часто молчал и полностью игнорировал всё, что они говорили, но иногда демонстрировал гнев людям, чьи мотивы для визита были сомнительны.
Однажды, когда Бхагаван выходил из холла, чтобы идти обедать, кто-то обратился к нему с вопросом: «Определяется ли каста человека его происхождением или его характером?»
Бхагаван резко обернулся к нему и ответил: «Раз вы задаете такие вопросы, у вас есть для этого какой-то мотив. Вы хотите разжечь ссору, чтобы доставить людям неприятности. Вы считаете, что своими вопросами можете исправить этот мир. Кто вы такой, чтобы вторгаться в мир? В первую очередь следите за собой. Вы знаете себя? Вы знаете, чего вы хотите на самом деле? Как вы можете знать, что нужно миру, если вы в слепоте своей не видите даже свои собственные истинные цели? Сначала приведите в порядок себя».
* * *
Поскольку в ашрам приходили самые разные люди, обычно не живущие вместе, у которых очень сильно различаются представления о необходимых формальностях, сопровождающих прием пищи, Бхагавану часто приходилось вмешиваться в споры, то и дело возникающие на почве таких разногласий. Примерно в 1931 г., когда британское правительство заключило соглашение с Махатмой Ганди, были освобождены многие политические заключенные из числа деятелей Конгресса. Когда брата Вишванатхи Свами выпустили из тюрьмы, он приехал в ашрам. Хотя он был брахманом, он сел обедать с небрахманами[98]. Управляющий ашрама Чиннасвами возражал против этого, так как брахман не может принимать пищу с не-браманами это противоречит правилам ашрама, и добавил, что если посетитель хочет нарушать правила, пусть нарушает их где-нибудь в другом месте.
Конгрессмен возразил ему: «Я несколько лет принимал пищу с людьми всех каст, и теперь я уже не могу считаться брахманом».
Он категорически отказался сидеть с брахманами. Спор продолжался какое-то время, пока в столовую не вошел Бхагаван.
Когда ему сказали, о чем спор, он сказал Чиннасвами: «Этот человек отказывается быть брахманом. Зачем ты заставляешь его сидеть с брахманами?»
Затем он повернулся к конгрессмену: «Ты тоже неправ. Эти люди думают, что они небрахманы, а ты так не думаешь. Почему ты навязываешь им свое мнение? Я единственный человек здесь, который не считает себя ни брахманом, ни небрахманом. Поэтому иди сюда и сиди рядом со мной».
Обедающие рассаживались таким образом, что брахманы сидели в южной части холла за занавесом, а небрахманы в северной. Бхагаван сидел лицом на запад, чтобы видеть и брахманов, и небрахманов. Когда Бхагаван пригласил конгрессмена сесть рядом с собой, тот смутился и сел с брахманами.
Хотя обычно Бхагаван уважал ограничения и обычаи посетителей, связанные с приемом пищи разумеется, если они были вегетарианцами, иногда он ставил людей в ситуации, в которых им приходилось выбирать: соблюсти свои формальности или взять его прасад.
В день новолуния из города в ашрам пришли несколько крайне ортодоксальных брахманов. Они хотели сначала выразить свое почтение Бхагавану, а затем совершить омовение и вернуться в город для участия в тарпанам церемонии почитания предков, проводимой в новолуние. Поскольку ашрам был расположен между несколькими местами погребения, это место считалось оскверняющим. После посещения такого места требовалось омовение. Также из-за ограничений, предписанных для новолуния, церемонии тарпанам и близости мест погребения, им нельзя было принимать пищу в ашраме. Бхагаван поприветствовал всех и пригласил их позавтракать с ним. Как они могли отказаться? Они пошли в столовую и сели там. Им подали кофе и уппуму блюдо из пшеницы, которое готовится со специями и жареными овощами. После завтрака Бхагаван рассказывал про то, как полезен и питателен лук. Кто-то заметил, что лук придает специфический запах любой пище.
«Вовсе нет, сказал Бхагаван. Если пожарить его в касторовом масле, он полностью теряет запах. Вы почувствовали запах лука в уппуме? Неужели мне не удалось устранить его?»