«Вот же оно! Что это?! Звезда с неба?! Алмаз?!» роем закружились догадки в голове.
И вдруг!.. Ноги Михаила ухнули куда-то вниз, и он оказался по пояс погружен в отвратительную болотную грязь.
«Мама! вырвалось из груди и полетело птицей в вышину.
Слышно было, как где-то далеко мама зовет сына. Голос ее дрожал от волнения, Миша почувствовал это, и ему стало стыдно. Вот донеслось, как его кричат сестры и старший брат. Мальчик уже набрал воздух в легкие, чтобы позвать на помощь, но откуда-то слева все тот же шипящий голос прошептал: «Они будут с-с-с-смеяться над тобой Ты весь-сь-сь в грязи. Лучше обойти с-с-с-северной с-с-стороной и незаметно проникнуть в дом»
А как же звездочка?! спросил Михаил.
Тебя будут ругать! С-с-с вдруг как-то особенно засуетился шипящий голос.
Я позову их.
Ни в коем с-с-случае! Иди с-с-сам. Ты с-с-сам с-с-справишь-шь-шьс-с-ся!
Мама волнуется.
Тебя будут ругать! С-с-смеяться будут!
Ладно, я незаметно прокрадусь домой, переоденусь, пока тут ищут меня, а потом сделаю вид, будто никуда не уходил. И чего это они шум подняли?
Молодец-с-с-с! С-с-с-северной с-с-стороной, с-с-северной
Голос стал кружить вокруг Михаила, словно невидимая гигантская змея обвивала его своим мощным страшным телом. Мальчик попытался высвободиться из грязи, но понял, что он уже не в состоянии двигаться. А в голове слышалось: «С-с-с-северной с-с-стороной, с-с-северной»
«А как же мама? вновь промелькнула мысль она, наверное, плачет» И сердце Миши больно сжалось от того, что глаза нарисовали плачущую маму.
«Мама!» громко крикнул мальчик. «Мама! Мама!» отчаянно стал взывать он.
Вдруг змеиная хватка разжалась, повеяло чудесным ароматом, и чьи-то сильные руки подхватили Михаила за подмышки, вытащили из трясины и подняли высоко над деревьями. Слепящий свет заставил зажмуриться. Мальчик от неожиданности и накатившего волнения задержал дыхание, но ему совсем не было страшно. Кто-то светлый, такой знакомый и близкий понес его на руках, бережно опустил на сухую лесную поляну и
Миша открыл глаза и увидел бежавшую ему навстречу маму.
***
Мама молча держала сына в объятьях, и Миша чувствовал, как сильно бьется ее сердце. «Прости меня, мамочка!» прошептал мальчик. К его горлу подкатился колючий комочек, Миша вновь и вновь сглатывал его, но тот упрямо поднимался и причинял боль. Подбежал всклокоченный Леша, а следом за ним три сестренки. Все тяжело дышали, взволнованно, но в то же время радостно смотрели на брата.
«Они любят меня, а я» подумал Миша и неожиданно громко заплакал. Мама целовала его мокрые от слез глаза и тоже плакала. Она не переставала шептать: «Слава Богу! Слава Богу!», а старшие дети старались погладить братишку по голове или по плечу, словно все еще не веря, что это действительно он.
Дома мама долго стояла на коленях перед иконами, Миша сидел в теплой ванне, а остальные дети вели себя на удивление тихо.
Весь день прошел в этой тихой задумчивости. Никто не включал мультики, никто не играл на пианино, и даже Лиза с Соней ни с кем не ссорились. Все старались быть рядом с мамой. Вместе готовили обед, накрывали на стол, обедали в непривычном молчании, а потом, расположившись на полу большой гостиной, играли в настольные игры. Никому не хотелось расходиться по своим комнатам, говорили вполголоса, будто в доме кто-то спал. Все чего-то ждали.
И только во время ужина Алексей неожиданно спросил:
Что ты искал в лесу, Миш?
Не знаю. Там что-то есть, я видел! Это оно светилось, мама! Ну, помнишь, вчера мы видели какое-то разноцветное сияние между деревьями, и лес так странно качался?
Что ты видел там, солнышко? спросила мама.
Я не понял. Может это камень какой-нибудь светящийся, а может звезда с неба упала, и Миша с опасением взглянул на сестер, ожидая, что вот-вот кто-нибудь из них прыснет от смеха. Но все внимательно смотрели то на него, то на маму, как бы ожидая ответа на эту загадку.
Мама немного помолчала, потом задумчиво произнесла:
Завтра должен приехать папа, и мы непременно сходим в лес, найдем твою звездочку.
Ты веришь мне, мам? Михаил с радостной надеждой смотрел матери в глаза.
Конечно, верю, мой хороший, ведь я сама видела что-то необычное вчера на закате, ответила мама.
Дети в недоумении переглянулись. Со всех сторон посыпались вопросы: «А что там было, мам?» Мама стала подробно описывать все, что видела минувшим вечером. Все внимательно ее слушали, а Миша вспоминал пугающие странности, происшедшие с ним там в лесу. Неожиданно прервав мамин рассказ, он спросил:
Ты его видела, мам?
Кого, сынок?
Ну, того, кто принес меня на поляну
Н-нет Я видела там только тебя.
Принес Ты чего, сам ходить разучился? сыронизировал Алексей.
Это был, наверное, леший, мне бабушка рассказывала, бывают такие. Они вроде и детей таскают, предположила Соня.
Ага! В печке жарят и съедают, усмехнулся Леша.
Все засмеялись, а Миша, казалось, вот-вот заплачет:
Это правда! Я в грязи застрял, меня кто-то вот так за подмышки поднял и принес на поляну. Только я не смог его разглядеть, потому, что светло так стало, аж глазам больно, и я зажмурился.
Мама взяла сына за плечи, глаза ее светились счастьем:
Это был ангел Божий, сынок! Твой Ангел хранитель.
Расшумевшиеся было, дети смолкли. Ненадолго воцарилось молчание, как вдруг Алеша прервал его:
Да ну! Сказки все это!
Миша хотел громко крикнуть, что это правда, но мама крепче сжала его в объятьях, потом посмотрела в глаза и ласково сказала: «Я верю тебе, Мишенька!»
Она повернулась к старшему сыну и произнесла как-то подчеркнуто твердо, почти строго: «Это не сказки, Алексей!» После небольшой паузы мама, смягчив голос, продолжила: «Не знаю, что там произошло, но, возможно, в какой-то миг Миша забыл о себе ради любви. А когда так происходит, ангелы Божьи сами заботятся о нас».
«Я просто подумал, что, наверное, ты плачешь», уточнил Миша.
Вдруг, Лина громко вскрикнула! Взволнованно показывая пальцем за окно, она пыталась что-то сказать, но язык не слушался ее: «Там!.. Там!.. Там!..»
Все ринулись к окну.
Деревья в лесу снова раскачивались в беспорядочном танце, а между ними кружились переливающиеся столбы перламутрового света, ниспадающего с низких серых облаков. От земли густо поднимался черно-фиолетовый туман, встречаясь с перламутровыми лучами, он клубился, вспыхивал какой-то особенной чернотой и рассыпался на мелкие чернильно-ртутные шарики. Нисходящий с высоты перламутр, чем более приближался к туману, тем отчетливее приобретал черты гигантских мечей в чьих-то невидимых руках.
Это был настоящий бой. Две неведомые силы в яростной схватке пытались отвоевать опушку леса, возле которой приютился большой бревенчатый дом. Здесь, в этом доме, жила семья, до этой минуты ничего не подозревающая о том, какая война развернулась ради сохранения ее единства и свободы.
***
Затворив наглухо все окна и двери в доме, мама схватила телефон и дрожащими пальцами набрала номер спасательной службы. «Линия перегружена» отозвалось в трубке. Судорожные мысли вихрем крутились в сознании, но ни одна из них не давала ответа на вопрос: «Что делать?»
«Мама, там наши собаки, надо их впустить в дом» послышался Сонин голос.
Мама ринулась к выходу, все дети за ней. «Брэйк! Буч! Умка!» позвала мама в приоткрытую дверь. Прибежала Умка, радостно виляя хвостом и ожидая чего-то вкусненького.
«А где Брэйк и Буч?» забеспокоились дети. Дверь осторожно открыли и вышли на крыльцо. Тревожные взгляды устремились туда, где их ожидала завораживающая картина.
Битва в лесу развернулась совершенно бесшумно и также бесшумно заканчивалась. Во все голоса пели птицы, над цветами порхали бабочки и, казалось, что окружающая природа вообще не замечает происходящего. А между тем, клубы черно-фиолетовых облаков становились все меньше размером, они словно просачивались внутрь земли и больше не поднимались. Перламутровые мечи медленно расплывались в пространстве, образуя радужное сияние между деревьями.