Но мы не будем выползать, сказал Иван. Мы не идиоты, чтобы вылезать из норы… Мы подождем. Вон мигалочки появились, как красиво они освещают разгромленный бар. Всполохи так и летают по тому, что еще минуту назад было залом.
Сирены смолкли — только сполохи. Синее — красное, синее — красное… Красиво. Обнадеживает и внушает надежды. Синее — красное, синее — красное…
За дверью что-то скрипнуло, кто-то хочет войти. Двое уже пытались. Иван, ясно отдавая себе отчет в том, что сейчас никто из врагов не может входить в бар, прекрасно понимал, что это кто-то из своих: либо патрульный, либо спецназовец, а то и этот, с бабахалкой, — хочет войти и помочь.
Все это Иван понимал, видел, осознавал, но это не мешало ему медленно поднимать «умиротворитель», наводить его на дверь и плавно, очень аккуратно, начинать давить на спуск.
— Кто тут? — спросили из-за дверей.
— А тут кто? — ответил Иван, продолжая жать на спуск, выбирая люфт.
У него в пистолете всегда был большой люфт. Нравилось ему так.
— Если не ошибаюсь, — сказали от дверей, — это со мной разговаривает Иван Александров. Да?
— Угадал… — Палец на спуске замер.
— У нас с вами есть общий знакомый, — сказал мужской голос от дверей. — Никита Сергеевич Токарев. Помните?
Иван опустил пистолет, снял занемевший палец со спуска.
— Я могу входить? — спросил голос.
— Входи.
— А с фонариком?
— И с фонариком входи, — разрешил Иван.
Все входите, кто угодно входите, колоннами, цепями — теперь можно. Теперь это уже не галаты, теперь это уже свои. Кто угодно, но свои. Не желающие убивать Ивана Александрова.
Опять что-то заскрипело.
— Ты там осторожно! — крикнул Иван. — Не споткнись, там покойник. И дальше по залу — тоже покойник.
Возле двери появился бело-голубой упругий на вид луч света. Пробежал по стенам, полу, остановился на лице убитого возле двери. Дырка точно во лбу. Замечательный выстрел, господин специальный агент, поздравляю. И ведь мишень двигалась, а все-таки попали точно в лоб.
Луч света порыскал по залу, зацепился за ногу Ивана. Иван ногу подтянул, и луч прыгнул к его лицу.
— Делать нехрен? — спросил Иван. — Лампочку убери, пока я не разозлился.
Луч ушел в сторону, оставив в глазах Ивана белые пятна, медленно плавающие в темноте.
— Посмотри на кухне, там должен быть Хаммер, мой приятель Джек Хаммер, — сказал Иван. — Он может включить свет в зале. Хаммер!
Иван попытался крикнуть громче, вдохнул — пыль попала в горло, Иван закашлялся.
— Хаммер! — закричал Иван, откашлявшись. — Свет включи! Хаммер!
И свет включился. Лампы под потолком, как оказалось, не пострадали. Необыкновенно яркий после темноты свет залил помещение, заставил Ивана зажмуриться.
— Да, — сказал голос печально. — А я ведь собирался всего лишь пообедать и скоротать время до встречи с вами.
Иван открыл глаза.
Ярослав Круль сидел на стуле, положив на колени помповое ружье, и с интересом рассматривал Ивана. Он был слишком чистый и опрятный для хаоса, царившего вокруг.
— А, — сказал Иван, — это ты…
— Я. И не слышу радости в вашем голосе, любезнейший. Я, видите ли, спасаю, как оказалось, ему жизнь, а он…
— Зря ты со мной от двери заговорил и Токарева вспомнил. Пошел бы внутрь, тебя бы тоже похоронили… у меня сегодня рука легкая, — Иван посмотрел на свою левую ладонь, из порезов текла кровь, промывая дорожку в белесой пыли. — Пулю в лоб ты как раз и схлопотал бы… сколько народу вздохнуло бы свободно.
— В Конюшне? — поинтересовался Круль.
— Там у тебя друзей нет, — сказал Иван.
— Это ты так полагаешь, — ответил Круль. — И еще ты ошибочно полагаешь, что среди нас у тебя нет друзей…
— А что — есть?
— Мне так кажется, во всяком случае.
— Но ты, надеюсь…
— В их число не вхожу.
— Там все нормально? — спросили с улицы.
— Тут все нормально, — крикнул Иван. — Из хороших ребят погиб только один. Есть трое раненых, кажется… Да вы заходите, не стесняйтесь…
В бар влетели несколько человек в полном боевом, с оружием наперевес, в бронежилетах и шлемах. Один бросился к Ивану и вынул пистолет из его руки.
Иван протестовать не стал.
— Там, — сказал Иван и показал указательным пальцем на руины барной стойки. — На кухне. Или уже во дворе.
— На кухне, — сказал Хаммер, появляясь на сцене.
Его шикарные бакенбарды казались седыми от пыли, в волосах запутались какие-то щепки и палочки, рукав рубахи был залит чем-то красным, но в целом хозяин бара выглядел значительно лучше своей недвижимости.
— Ты извини, — сказал Иван. — Мы тут у тебя немного насорили…
— Сволочь ты все-таки, — сказал Джек. — Ну какого хрена ты начал стрелять? Ну пусть бы они себе разбирались с броневиком… Ты-то зачем полез? И парень ваш погиб. Остался мне должен, между прочим, двадцать пять монет. И кто мне их вернет?
Джек подошел к Ивану, присел возле него на корточки, взял в свои руки его левую кисть и посмотрел.
— И еще легко отделался.
— Ты это как-то без одобрения…
— Какое тут одобрение? Франсуаза! — заорал Хаммер. — Где ты там лазишь, кукла безмозглая? Аптечку сюда, живо!
— А бизнес твой тю-тю… — сказал Иван. — Такие убытки…
— Убытки? Хрена вам, а не убытки у Джека Хаммера. Это у страхового агентства убытки. И это у вашей Конюшни убытки, чтобы ты знал. Джек Хаммер вытрясет из них все, до песчинки. И за материальный ущерб, и за моральный… понял?
— Понял, — сказал Иван и посмотрел на Круля. — Все-таки жаль, что ты не полез под пулю. Хотя за жизнь — спасибо, конечно.
Глава 04
Как ни странно, но группа выехала в рейд с опозданием всего в час, хотя Ивану поначалу казалось, что их вообще не отпустят.
Сперва «тревожники» начали суетиться, обыскивать все вокруг, и двое бойцов сунулись было в служебные помещения «Трех поросят».
Джек Хаммер поначалу был вежлив и почти корректен. Первые три минуты. Когда возбужденные парни в бронежилетах, касках и с оружием наперевес попытались проскочить мимо него на кухню, Джек просто стал у них на пути и сказал, что не фиг служивым совать свой нос в частные владения. Служивые с этой точкой зрения не согласились и попытались преграду если не обойти, то отодвинуть.
Преграда возразила. Дважды. Два бойца на несколько секунд потеряли возможность нарушать границы частных владений, а Джек Хаммер, воспользовавшись паузой, обратился к Ивану с настоятельной просьбой вмешаться и объяснить понаехавшим уродам, что он, Джек Хаммер, является стороной пострадавшей, что, блин горелый, это в его бар стреляли и что, любить вашу уважаемую маму в извращенной форме, сюда террористы так и не проникли.
Оружие с бойцов он тщательно обобрал и выбросил в оконный проем. Потом, воспользовавшись временной слабостью «тревожников», вытолкал обоих за порог.
Сразу возникло некоторое напряжение, на улице защелкали затворы, Джек начал что-то кричать — в общем, Ивану пришлось вмешаться. Потом пришлось вмешаться брату Старшему Администратору, потому что Иван, запорошенный пылью, скорее напоминал клоуна или театральное привидение, чем специального агента. А Круль выглядел авторитетно и уверенно. Ну и спорить с представителем Службы Спасения было как-то неудобно. А стрелять в него вот так, с ходу, было неосторожно, по меньшей мере.
Мало ли что, а попасть в ад, имея на себе незаконное убийство предавшегося, никому не хотелось. То есть совершенно.
Переговоры зашли в тупик, но тут прибыл Токарев, быстро вник в ситуацию и расставил все по своим местам.
— Снова ты, — сказал ТэТэ, поглядев на Ивана, и покачал головой. — Ну можешь ты хоть что-нибудь сделать нормально, без шума?
— Могу, — сказал Иван. — Хочешь, напишу рапорт о происшествии?
— Обязательно, — Токарев осмотрел бар и снова покачал головой. — Сколько народу погибло?
— Тут? Тут погиб только один из охранников, — Иван огляделся, нашел целый стул, стряхнул с него пыль и осколки, сел. — Остальные были ранены в момент взрыва. Стеклом.