*-
К полудню ветер переменился и усилился. Подняли парус. Темные, тяжёлые морские валы раскачивали дощаник. Кораблик неудержимо летел на север.
Вперёд, братЫ!
«Нужно постоянно следить за морем! Слова ворона знак Божий! Ведь, сие не наваждение Толмач свидетель тому Это к моей Удаче! Моей!» -думал молодой лекарь, грызя ноготь. Предчувствие чего-то хорошего, которое вот-вот произойдёт радовало. Вселяло уверенность в хорошее будущее. «Помогай, Господи, рабу твоему Акуну!?» юноша трижды перекрестился, глядя на восток.
3-
Недалеко от побережья поднимаются в небо чёрные скалы небольшого островка. Окружённые несмолкаемым грохотом прибоя, они дрожат от криков бесчисленных стай морских птиц. Это царство пернатых, которые считают его раем (или, как минимум, полураем). Все эти скалы, отвесные стены которых покрашены жёлто серыми полосами помёта птичьего народа, населены сотнями чаек и кайр, бакланами и моёвками, ипатками и топорками. Испокон веку здесь они гнездятся, здесь выводят потомство, здесь живут.
Каждое пернатое племя занимает отдельную часть острова. Топорки обжили песчаные откос. Тут они устраивают свои гнёзда в глубоких норах. Бакланы и крупные хищные морские чайки захватили вершины гранитных утёсов. Кайрам (родственникам чаек) нравится селится на уступах и в трещинах скал. Зеленоватая синь моря, лазурная синь небес, дымка облаков, крохотный каменный остров и галдящие тучи птиц.
Две кайрыши (жительницы небольшого уступа), с глухим гортанным ворчанием, затеяли ссору, которая плавно переросла в драку. Мужья скандалисток, незадолго вернувшиеся с рыбной ловли, тоже приняли участие в споре. Мало-помалу скандальная борьба двух семейств взволновала соседей. Те присоединились к свалке. Шум, гам, драчливо и даже весело. Но в пылу бурной забавы посыпались яйца, которые высиживали птицы. Дерущиеся этого не замечают и в свару ввязывается всё больше и больше участников А вот морские чайки всё замечают, они мигом оказались возле места стычки, спеша воспользоваться неожиданной вкусной добычей. Некоторые из падавших яиц чайки ловко подхватывали клювами и тут же, во время полёта, высасывали, а другие поедали на скалах Успокою, тех читателей кто огорчился за глупых кайр самки отложат новые яйца. (Природа предусмотрела подобные выходки вспыльчивых птиц).
Казачий дощаник скользил вперёд, зарываясь носом в волну; движимый, для многих, непостижимой силой. Наполненный ветром парус, казалось, вот-вот сорвётся с мачты или будет изорван в клочья.
Из-за небольшого скопища скал, над которыми кружили и кричали стаи птиц, показался невысокий как бы айсберг В действительности то была приличных размеров льдина, двигающаяся против ветра. На льдине что-то чернело. «Следи за морем!» стукнуло в висках молодого казака. Акун, указав на льдину, бросил через плечо толмачу:
Что тама? Влезь на мачту, присмотрись!
Ногаец быстро выполнил указания казачьего писаря-лекаря. С высоты мачты, он пристально смотрел приложив ладонь козырьком ко лбу. Вот толмач взмахнул рукой и прокричал:
Дикарь тамась. Мёртвый, кажись.
«Следи за морем!» -обжигало мозг Свенельда- «Похоже это оно!..Чувствую оно!..» Лекарь подбежал к Москвину:
Атаман, дозволь сплавать до льдины? Сниму несчастного
Стоит ли?
Вспомни про вещего ворона. Чую ОНО!
Это для тебя ворон вещий Ты ж грамотей.., а такой странный. Но ежели имеешь охоту.., бери ялик, плыви.
*-
Лекарь и толмач добрались до льдины-айсберга на крохотной лодчонке (которая имелась на дощанике) весьма быстро. Дикарём оказалась девушка в потёртой меховой парке. Её руки и ноги были закутаны какими-то обрывками-лоскутами каких-то шкурок и пучками морских водорослей. Казалось, что туземка спит..Но сердце её не билось. «Мертва!» На груди дикарки белел овальный камешек на зеленой нити (если точнее жилке). Вдруг по скуластому, почерневшему лицу туземки прокатилась слезинка
Ты видел?!? в испуге дёрнулся всем телом казачий писарь.
Ага!
Что делать будем?
Моя знает. Её нужно обмыть горячей водой и тюленьим жиром. Так делают с шаманами якутов. Может, оживёт*.
Сие колдовство.
Ага, но белое.
Туземку привезли на дощаник. А вечером, когда казаки причалили к берегу; обмыли найденную тёплой (почти горячей) водой и тюленьим жиром Дикарка ожила.
Свят, свят, свят! крестился Вторый.
Волшба это, -отодвигались другие служилые от воскресшей девы.
Ну, и дальше чаво? Москвин положил свою крепкую ладонь на рукоятку пистоля, засунутого за вытертый бархатный кушак.
Бог подскажет, Акун протянул туземке чашку с рыбьей юшкой**. Попей, сказал он ожившей девушке.
__________________________________
*это не фантастика, известно, что индийские йоги могут останавливать сердце и находиться в таком состоянии более двух недель Разумеется, нечто подобное могли совершать самые искусные шаманы (колдуны, знахари) других народов.
**юшка основное значение слова «юшка» уха, то есть наваристый рыбный суп. Его называют также «юха» или «ушица»; здесь слово употреблено как рыбный бульон.
4-
Следующее утро случилось золотистое и прозрачное, всё в солнечных бликах и всплесках ласкового восточного ветерка. Вокруг зеленела низкорослая тайга. Красиво пели лесные птицы. Воскресшая чудесным образом юная корячка, это была она смелая и непокорная дочь шамана, о которой рассказывалось в начале этого повествования, долго лежала на постели из веток стланика, закрыв глаза и боясь даже шевельнуться, чтобы не спугнуть то удивительное чувство радости жизни, охватившее её. «Сегодня будет ласковый день, весь в брызгах солёной морской воды, освещённый добрыми лучами солнца» Дикарка чувствовала на неё кто-то смотрит и притворялась спящей: «Скоро я доберусь до родных земель, увижу отца знаменитого шамана, ученика великого кудесника северных земель Видящего Духов Днём. Бледнолицые чужаки доставят меня к отцу на своей большой крылатой лодке. Всё будет хорошо! Очень хорошо я знаю!»
Наконец девушка открыла глаза. Первое, что увидела дочь корякского колдуна: загорелое, чуть высокомерное лицо молодого чужака, спасшего её. Бледнолицый что-то произнёс.
Русский шаман приветствует тебя, -перевёл смуглый чужак, выглянувший из-за плеча Акуна.
Скромная трапеза (завтрак) и вновь поход. Свежий ветер и задорные волны несли казачье судёнышко на север. Свенельд пытливо рассматривал свою подопечную. Худое, почти некрасивое лицо; смугла, скуласта. Но глаза: такие своеобразно длинные чуть ли не до самых висков. Колдовские глаза они украшали стройную и ладную дикарку. «Есть в ней эдакое!..»
Как звать тебя, дЕвица?
Толмач переводил.
Росомаха.
А как оказалась на льдине?
На этот вопрос отвечать корячке не хотелось. Пауза. Сопя и ёрзая на корабельной лавке, она потупила взор. Но перед ней сидел тот, которому дочь кудесника обязана жизнью, и ещё девушка догадывалась этот бледнолицый чужак в общем-то добрый человек, хотя и старается напустить на себя важность.
Росомаха рассказала Акуну свою историю: В одном из племён осёдлых ламутов тяжело захворал старый вождь и для его излечения призвали колдуна коряков Филина (отца Росомахи) лучшего шамана той местности (ученика самогО легендарного и загадочного одноглазого кудесника-бродяги Видящего Духов Днем); так как другие шаманы оказались бессильны перед болезнью. Филин пришёл в деревню ламутов. Взглянув на страдающего, он сразу понял старейшина обречён. Так коряк и объявил. Но умирающий вождь решил, дескать, колдун специально не желает его исцелить, мстя за притеснения чинимые ламутами корякам Доказывать ламутскому тойону то, что он заблуждается было бесполезно, Филин скрылся. Однако люди умирающего вождя выследили и схватили дочь кудесника; надеясь выведать у неё убежище ворожея. Росомаха знала, если отец (ею горячо любимый) не вылечит больного (а излечить того было невозможно), то ламуты убьют Филина