Денис Балин
Лауреат премии «Ладога» имени А. Прокофьева.
СКАЗОЧНЫЙ МИР
СКАЗКА 1
День с утра явно не задался. Несмотря на выходной, я сидел дома один. Жена уехала к родственникам. Дети на учёбе. Тоска. Даже то, что мы живём на даче, не поднимало настроение. Пройдясь по огороду и поев с грядок всё подряд, не разбирая, я скоро вернулся в дом. Надо сказать, что одиночество вообще не переношу. Прослонявшись из угла в угол какое-то время, сел на веранде почитать. Не осилив и двух страниц, отложил книгу. Вконец рассердившись на себя за дурной характер, я закрыл дом и пошёл в лес, благо идти недалеко за калитку вышел, и вот он. Переодеваться не стал, так как принял решение спонтанно и в полной уверенности, что через полчаса в таком же скверном настроении вернусь назад.
Лето выдалось сухое, и можно было идти по лесу, не разбирая дороги. То, разгребая высокие заросли травы, то, проваливаясь в пушистый мох, я шёл через лес. Наверху приятно шумели кроны деревьев. Пару раз находил клюквенники. Попробовав самые крупные ягоды, шёл дальше. Лес в наших краях смешанный, и поэтому гулять по нему особенно интересно то в ельник попадёшь, то в березняк, а то всё вместе. Немного погодя, с удовольствием заметил, что настроение стало улучшаться. Захотелось петь. Но привычные, набившие оскомину, песни мне показались тоскливыми, и тогда стал припоминать детские песенки и колыбельные, что пел когда-то своим детям. От сознания комичности ситуации настроение совсем исправилось. Захотелось смеяться. Представьте себе, идёт по лесу взрослый мужик в домашних тапочках, смеётся и поёт колыбельные. Картина достойная дурдома.
А мм извините, я удивлённо оглянулся. Позади стоял небольшой плюшевый медведь и, уставившись на меня пуговками-глазами, виновато улыбаясь, спрашивал:
Извините, здесь слонопотам не пробегал?
Аи оо ыы, нечленораздельные звуки непроизвольно лились из моего рта. Руки также непроизвольно задвигались, показывая то ли направление, то ли подражая ветряной мельнице.
Извините, ещё раз сказал медведь и заковылял прочь.
Несмотря на, мягко говоря, удивление, никак не покидала мысль, что где-то его уже видел. Огляделся вокруг. Никого. Тогда пошёл дальше, по пути постоянно оглядываясь и пытаясь для себя решить вопрос: что же это было? Наверное, шёл так очень долго, потому что в себя пришёл только тогда, когда впереди показались ворота, окружённые густыми зарослями деревьев. «Ну вот, чья-то дача», подумал я, ускорив шаг. Уже почти подойдя, услышал, как захлопали крылья. Журавлиная пара села на ворота. Створки под их тяжестью задвигались и заскрипели. В моей голове тут же пронеслось: «они сели на ворота, а ворота скрип, скрип». В этот момент из дома выскочила пожилая женщина и, схватив метлу, бросилась к воротам. Честно говоря, сначала показалось, что она бежит на меня, и даже остановился в растерянности. Но она, подбежав к воротам, громко зашипела:
Кыш, кыш, проклятые, и замахала на журавлей метлой.
Когда журавли улетели, женщина улыбнулась и позвала меня:
Да идите, заходите. Не бойтесь. Журавли замучили. Как только внук засыпает, они тут как тут. Сядут на ворота и катаются. Ворота скрипят. Им нравится, а внучок не спит.
Вежливо поздоровавшись, я прошёл в дом, который внутри оказался просторней, чем казался снаружи. На кухне стояла русская печь.
Хорошо живёте, шёпотом сказал хозяйке, кивнув на печь.
А куда ж без неё родимой. И испечь, и старые косточки погреть. Она же и кормилица, и домашний врач. А ты чего это шепчешь то. Горло что ли болит?
Так внучок же спит.
Да не сплю я, донёсся с печи голос.
Из-за занавески выглянуло лицо двадцатилетнего парня. Увидев меня, он поздоровался:
Здрасть. Бабань, спекла бы колобка, что ли. Есть охота.
Я же только утром пекла. Уже съел всё? поинтересовалась хозяйка, ставя чайник на газовую плиту.
Да нет. Не успел. Убежал он. Говорил тебе, не ставь на подоконник.
Ох, уж эти колобки. Вечно сбежать норовят, а потом бегают по лесу и всякую чушь несут. А уж хвастуны какие. «Я от дедушки ушёл, я от бабушки ушёл». Тьфу. Кто их держал-то? миролюбиво закончила женщина, с любовью глядя на внука. Сейчас ещё испеку. Вот и гостя накормить надо.
А что, наивно спросил я, разве колобок не один?
Один! усмехнулся, слезая с печи, внук. Да их тут пол леса бегает. Лиса, до чего любительница до сдобы, и та их есть перестала. Изжога, говорит, замучила.
А я здесь недалеко медведя видел. Плюшевого, заметил осторожно, боясь, что меня поднимут на смех.
Искусственный. Ненатуральный. Этот не наш, отозвалась хозяйка, продолжая колдовать над тестом. Интурист. Всё ищет кого-то. Может, действительно потерял, а может просто больной.
С этими словами хозяйка запихала противень с тестом в печь.
Ну вот, сказала она, скоро будем кушать.
А вы вдвоём живёте? поинтересовался я, чтобы поддержать разговор.
Нет. Ещё дед, но он сейчас на озере с рыбкой болтает.
С какой рыбкой? моему удивлению не было предела.
Как это с какой? С золотой, конечно. Как-то по случаю познакомились, и с тех пор дед, как поболтать захочет, так на озеро идёт. Там рыбку позовет, и болтают, пока не надоест. Иной раз до самого вечера, и, повернувшись к внуку, сказала:
Емельян, на стол собери. Колобки испеклись уже, наверное.
Какое редкое имя. Теперь так не называют детей, заметил я.
Да, редкое. Но мне нравится. Хорошее русское имя Емеля, похвастался внук, ставя на стол чашки.
Хозяйка тем временем подошла к печке и возилась, вытаскивая противень. Наконец она подтащила его к краю. Через пару минут румяные колобки украшали блюдо на столе. Приятный аромат сдобной выпечки наполнил дом. Я вдруг почувствовал, что очень проголодался. Хозяйка разлила чай по чашкам. Емеля поставил на стол вазу с малиновым вареньем. В предвкушении приятного чаепития, я взял с тарелки ближайший колобок и уже собирался надкусить его, как кто-то спросил:
Ну что, так и съешь? И имени не спросишь?
Я отодвинул колобок ото рта и увидел, как он ехидно ухмыляется.
Чего глаза таращишь? Ешь, только зубы не сломай.
С этими словами колобок озорно подмигнул, так что я поперхнулся.
Да не обращайте внимания, добродушно захлопотала хозяйка. Врёт он всё. Вы же сами видели, что он только что из печи. Свежий.
И обращаясь к колобку, забранила его:
Что же ты, кусок теста, меня как хозяйку позоришь? Только что из печи, а всё туда же, и, повернувшись ко мне, продолжила: Кушайте, кушайте. Не обращайте внимания.
Как это «не обращайте внимания»?! Я что, права голоса не имею? возмутился колобок. Меня в рот отправляют, и я же молчи! Я что вам устрица бессловесная?
Что же ты человеку аппетит перебиваешь, заступился за меня Емельян, оратор ты печёный.
Попрошу без оскорблений! не унимался колобок.
Пускай немного остынет, попытался я остановить препирательства и, боясь обидеть кого-либо.
Этот если уж завёлся, то нескоро остынет, огорченно ответила хозяйка.
Так мы сидели за чаем, неторопливо разговаривая, и я был очень рад, что из варенья не выскакивают ягодки и не заявляют о своём праве голоса.
Время шло. Пора было уходить, о чём я и сказал хозяйке.
Ой, да куда ж вы? Посидели бы ещё, засуетилась она.
Спасибо вам большое за гостеприимство, но мне пора. И так уж засиделся.
Да, что там! А то скоро Емеля поедет к дядьке Егорычу, так он вас подкинет.
Нет, нет, спасибо! поблагодарил я. Поедет? А, извините, на чём? Просто из любопытства. Гаража у вас что-то не заметил.
Как на чём? вступил в разговор Емеля. А печь? И дёшево, и природу не портит.
Устав удивляться, ещё раз поблагодарил хозяйку. И вдруг, словно опомнившись, спросил.
Извините, а я ведь так и не спросил, как вас зовут?
Как зовут? По паспорту Ядвига Ивановна, а если по-простому так просто бабушка Яга, довольная, засмущалась хозяйка.