Вместе с князем убили несколько дьяков, в том числе главного дьяка Дмитровского удельного княжества Я. Г. Захарова-Гнильева и несколько дмитровских дворян. Сразу после этого Грозный поставил кровавую точку в долгой борьбе со своей чрезмерно активной, деятельной и опасной теткой. Но даже в этом вопросе учёные не могут дать единого ответа: что ж случилось? Старицкую то ли утопили, то ли отравили угарным газом при перевозке по реке Шексна. Вместе с ней погибли двенадцать сопровождающих стариц и несколько слуг[170]. При этом объективной необходимости убивать Ефросинью никто из учёных не видит. На момент случившегося мятежница давно уже вела спокойный образ жизни. Борис Флоря объясняет действия царя старой обидой, местью и вечной опаской. Р. Г. Скрынников также предполагал, что Грозный просто убирал всех возможных сторонников удельного князя, вне зависимости от того, насколько они в тот момент были политически активны. Старицкие, вместе со своими слугами попали в Синодик казнённых. В этом случае Грозный репрессий не отрицал.
Удивительно лишь то, что в одной связке со Старицкими окажутся ближайшие советники царя. Те самые люди, которые должны были всячески третировать удельных князей государевой волей. Тем не менее, «шапка» уцелевшего дела оставляет читателя в недоумении.
Новгородский погром
После расправы над князем последовал новый акт трагедии под названием «новгородский погром». На Великий Новгород, Псков и ряд других городов обрушилась карательная экспедиция. Самыми осведомлёнными источниками по данному вопросу традиционно называют Альберта Шлихтинга и Генриха Штадена. Иностранные мемуары предвзяты, содержат много «развесистой клюквы» о русских, грубы в характеристиках. При этом (как я уже говорила) среди мелочей и нюансов можно выудить интересную и важную информацию. Кроме того, события январских дней 1570 года подробно описаны в немецком «листе» от 1572 года и немецких брошюрах, составленных со слов случайных свидетелей иноземных купцов. Данные свидетельства тоже имеют некоторый претенциозный окрас, но при этом не сильно противоречат русскими источникам. Записи Новгородской Второй летописи позволяют судить о положении, сложившемся в городе сразу после отъезда царя.
Есть и более поздние свидетельства. В 1616 году голландские послы, находясь в Новгороде, зафиксировали рассказы старожилов. В списках XVII века в нескольких редакциях сохранилась повесть «О приходе царя и великого князя Иоанна Васильевича в Великий Новъград, еж оприщина и розгром именуется», где отражены трагические события минувших дней.
Сам маршрут передвижения карателей был строго засекречен. 2 января опричные отряды во главе с В. Г.Зюзиным подошли к Новгороду и оцепили город так, чтобы ни один человек не убежал. Опричники заняли ямы по всей дороге от Слободы до Новгорода и задерживали всех, кто держал путь в Новгород. О перекрытии дорог подробно рассказывает все тот же А.Шлихтинг. В. Г.Зюзин, командующий Передовым отрядом опричного войска «ежедневно поутру получал из рук самого тирана записку с указанием места, где тот должен был переночевать».
Новгород не был первым пунктом экспедиции. До этого расправа прокатилась по Торжку, Медному, Твери, Клину, Бежецкой пятине. Накануне, в декабре 1569 года, был убит митрополит Филипп, который после низложения находился в Отроч-монастыре на Тверской земле. Перед самым походом к митрополиту явился Малюта Скуратов просить благословения. Само собой, благословить подобное мероприятие Филипп отказался. Что произошло во время или после их беседы неизвестно. Споры о том, убил Филиппа Малюта, кто-то другой или вообще смерть митрополита несчастный случай, ведутся до сих пор. Но впустую. Так или иначе, это была последняя встреча и последний разговор в жизни Филиппа Колычева.
Восьмого января (6 января по Р. Г. Скрынникову) государь вместе с опричным войском вступил на Новгородскую землю. В районе Городища, где чуть позже начнётся кровавая расправа над жителями, разбили укрепленный лагерь. Далее состоялась встреча государя и Пимена на Волховском мосту. Во время этой встречи Грозный отказался от благословения владыки.
Я не стану подробно останавливаться на описании и хронологии трагических событий, происходивших в те дни. Напомню лишь о самом вопиющем.
Пострадало духовенство, были арестованы владычные бояре, дьяки и прочие высокопоставленные члены Софийской администрации. Само Софийское подворье разграбили. Богатую архиепископскую и владычную казну, множество знаменитых икон, колокола, врата (которые до сих пор красуются в Александровской слободе) и прочую драгоценную утварь изъяли из Софийского собора. Изъятием руководили опричный дворецкий Лев Андреевич Салтыков и духовник царя Евстафий.
Подверглись пыткам и были казнены известный купец Фёдор Сырков и купец А. Тараканов, посмевший выступить против царя московский дворянин Митнев. На Городище казнен слуга князя Владимира новгородский помещик сын боярский Иван Сысоев, наместник Данилов, о котором речь пойдёт далее. Во время экзекуций погиб игумен крупнейшего Антониева монастыря Гелвасий, а в Пскове казнены Корнилий и ученый старец Вассиан Муромцев, оба связанные с А. М. Курбским. Погибли Василий Бутурлин, Григорий Волынский, несколько Плещеевых.
По прибытию в Новгород, действиями опричников был жестоко унижен владыка Пимен, для которого это станет началом конца.
Споры о числе жертв не смолкают. Но даже если бы это число исчислялось десятками тысяч, страшны не цифры, а гибкость специалистов, ловко обслуживающих свои идеи. Количество жертв меняется в зависимости от того, что господин историк хочет нам показать, рассказать и доказать.
По мнению Р. Г. Скрынникова, самые точные данные о новгородском разгроме сообщает Синодик опальных. Скрынников, который отнюдь не симпатизирует царю, подчёркивает, что «огромному» количеству жертв просто неоткуда было взяться. В начале статьи я говорила о том, что самых неблагонадёжных выслали из Пскова и Новгорода до начала всех карательных операций. Города опустели. По этой же причине Пскову досталось намного меньше. Нет, не потому что царь и его команда выдохлись, добравшись до Пскова. Не потому, что царя напугал местный блаженный. А потому, что к моменту прибытия государя опасные псковичи находились в ссылке. Отыгрываться на городских и сельских массах не имело смысла. Опричный погром не затронул сельского населения Новгорода. В результате карательной экспедиции пострадала вполне конкретная прослойка населения, а именно дьяки и подчиненный им аппарат. Как отметил Р. Г. Скрынников, «новгородская измена» сильно подорвала доверие царя к приказной бюрократии. Изучая списки Синодика и даже шапку самого следственного дела (которую я приводила в начале статьи), внимательный читатель заметит, что в группе лиц, подозреваемых в измене, Басмановы и Афанасий Вяземский являют собой странное исключение. Они крупные политики своего времени, политики военного профиля. Большая же часть обвинённых и казненных дьяки.
Чем занимались Басмановы, пока опричники громили Новгород тайна покрытая мраком. Но можно с уверенностью говорить о том, что в «новгородском походе», где отметилось множество разных лиц (а некоторые даже поднялись по карьерной лестнице), Фёдор, Алексей и А. Вяземский не участвовали. Иначе как объяснить, что действия столь примечательных личностей остались незамеченными? В. А. Колобков утверждает, что Басманов в начале этой истории руководил переселением семей опальных, а Афанасий Вяземский опричным розыском в Новгороде и судом на Городище[171]. Но в подтверждение ученый никаких источников не приводит. Иностранцы, которые очень подробно зафиксировали происходящее, о Басмановых не оставили ни слова. Хотя Генрих Штаден находился в самой гуще событий. Почему их имена не попали на страницы других свидетельств? Мы знаем, кто руководил стянутыми к городу опричными войсками, кто перекрывал дороги, кто отвечал за разграбленную казну Но о Басмановых мы не знаем ничего.