Наверное, пробки вылетели, испуганно посмотрела на Варьку Вика и пошла к входной двери.
«Надо же, как темно сегодня на улице, может, из-за грозы?» подумала Варька и растерянно проводила Вику взглядом.
Через минуту, справившись с рубильником на щитке, Вика вернулась и застала Варьку, пожирающую её отворотный пирог. Та его не просто ела, а запихивала в себя, уставившись в одну точку.
Вкусно, с набитым ртом, краснея, ответила Варька, заметив, что на нее сморят.
У Вики от неожиданного и простого решения всех ее проблем что-то щелкнуло в области сердца, будто камень оттуда скатился, а потом поднялся к ее горлу и застрял там. Неожиданно для себя и Варьки Вика закрыла лицо руками, забежала в ванную и разрыдалась как ребенок.
Ты чего? с набитым ртом постучала в дверь Варька через пару минут.
Просто настроение скачет. Как ты себя чувствуешь? всхлипывая, спросила Вика.
Нормально я себя чувствую, продолжая жевать пирог, отозвалась Варька. Может, я пойду лучше, а?
Обрадовавшись прекрасной возможности прямо сейчас завершить встречу, Вика вышла из ванной, обмахивая пальцами покрасневшие веки и всхлипывая.
Извини, нервы шалят, перед этими днями часто так. Мы с тобой в другой раз поговорим. Обязательно.
Варька запихивала в рот второй пирожок и растерянно кивала.
А можно я с собой ещё этот возьму? не стесняясь, она взяла с тарелки третий пирожок.
Д-да, конечно, нерешительно кивнула Вика.
Через пять минут гостьи в квартире уже не было. Вика подошла к тарелке с пирогами и выкинула оставшиеся в мусорку. Ноги и руки почему-то леденели, хотя термометр в квартире показывал плюс двадцать. За окном громыхало и сверкало.
«Она ушла под дождь без зонта, отметила про себя Вика с застывшим лицом, хотя какое мне до нее дело».
В квартире снова вылетели пробки, и дом погрузился в полутьму, которую время от времени нарушало сверкание молнии.
Непреодолимое желание лечь и не двигаться овладело Викой. В один момент вся ее жизнь показалась совершенно бессмысленной. Борис, Варька, университет, баба Настя все виделось каким-то далеким и неинтересным, как будто из чужой жизни, до которой Вике нет никакого дела.
Девушка легла в полутьме на диван без подушки, скрестив на груди руки, и уставилась в потолок, где время от времени разыгрывался театр теней от макушки березы за окном. Женский крик прямо в ухо заставил Вику вскочить с дивана.
Вика, помоги мне, прозвучало дважды слева.
Вытирая холодный пот со лба, Вика вглядывалась в полутьму. Рядом никого не было. Тяжесть в ногах не давала сдвинуться с места, и девушка снова присела на кровать, а через минуту опять легла.
Вика закрыла глаза, надеясь заснуть, как вдруг почувствовала, что ее шею, грудь, бедра, икры и даже ступни сдавливает с каждой минутой все сильнее. Она резко открыла глаза, стряхивая с себя внезапную тяжесть, и снова вскочила с кровати. И тут случилось невероятное.
Нечто невидимое подхватило Вику на руки и закружило по комнате, напевая женским голосом: «Вика-а-а, помоги, Вика-а-а, помоги».
Девушка смотрела сверху на пол, на кровать, пытаясь выбраться из невидимых лап, но ничего не выходило. От страха она зажмурила глаза, отчаянно завизжала и резко плюхнулась на пол.
В боку заныло. Вика попыталась встать на четвереньки, но тело превратилось в одну сплошную боль и не слушалось. Сжав зубы и собрав оставшиеся силы в кулак, девушка выскочила-таки из комнаты, открыла входную дверь и оказалась на лестничной площадке.
Яркий свет резанул по глазам, заставив зажмуриться. Почти на ощупь Вика спустилась на этаж ниже. Сверху что-то звенело, грохотало и дзинькало в ее квартире. Почему-то вспомнился стол у бабки Анисьи и то, как она доставала нужные ингредиенты для зелья из пакетов и баночек.
Стена слева зашевелилась, не давая к ней прислониться, и Вика бросилась из подъезда под дождь.
Холодные капли дождя моментально впитались в Вику и принялись трясти ее тело. Зубы застучали. Вика стояла под фонарем, обняв себя за плечи, как в смирительной рубашке, переступала с ноги на ногу и тряслась. Ей казалось, что вокруг фонаря больше нет ее дома, двора и ничего, что было раньше. Теперь там только нечто невидимое, с женским голосом и сильными руками. Нечто, что хочет причинить ей зло.
Вдруг откуда-то издалека вырвался надтреснутый крик Викиного тела: «Хватит!» Вымокшая под нервным шквалом дождя девушка упала на колени и увидела свое отражение в луже. Оттуда на нее смотрела измученная девочка с глазами цвета изнанки зеркала. Вика собрала еще один удар своего сердца и упала на холодный асфальт.
***
Ничего не понимаю, очень странное заболевание. Все необходимые исследования проведены, анализы в норме. Почему так реагирует кожа, пока непонятно. Мы сделали запрос коллегам из Москвы, возможно, у них будут какие-либо соображения по этому поводу, седой доктор с морщинистым лбом крутил ручку в руках и озадаченно смотрел на бледную женщину лет пятидесяти. Раньше ничего подобного не замечали за дочерью?
Нет, она вообще редко болела, никаких особых проблем не было, только прыщи в подростковом возрасте все лицо обкидывали. Так они потом сходили сами безо всякого лечения.
Что ж, вы пока не расстраивайтесь. Сейчас угрозы для жизни нет. Возможно, это реакция на пережитый стресс. Но, если честно, такое впервые в моей практике, доктор положил ручку в карман и пожал плечами.
Это какой-то кошмар, доктор, тихо прошептала Викина мама, Наталья Владимировна, ее же соседи утром нашли во дворе под фонарем без сознания, в одном нижнем белье, покрытую странными прыщами. Что она там делала? Сколько пролежала без сознания? Никто ничего не знает.
Значит, пока будем считать воспаление кожи реакцией на стресс. Кстати, девочка на учете в психоневрологическом диспансере не состоит?
Нет, что вы? замахала рукой Наталья Владимировна.
Хорошо, хорошо, кивнул доктор, сейчас можете навестить ее, но недолго. Пациентке нужен покой.
Викина мама сделала глубокий вдох, поправила сползающий с плеч халат без нижней пуговицы, потренировалась улыбнуться и вошла в просторную светлую палату. Запах белизны и спирта ударил в нос. Кровать скрипнула, и Наталья Владимировна увидела, что дочь повернулась к ней.
Если бы она сейчас не заметила на полу Викины мокрые грязные тапочки, которые подарила ей в прошлом году, то подумала бы, что это какая-то другая девчонка с непонятной болезнью. Лицо несчастной казалось незнакомым. Ее дочь Вика, от которой остались только глаза, скрывалась где-то под слоем бордово-красных прыщей, безобразность которых подчеркивал яркий свет, падающий от лампы прямо на лицо.
Наталья Владимировна плюхнулась на стул рядом с тумбочкой и выронила пакет.
Как ты, хорошая моя? старалась она не смотреть на дочь, чтобы та не заметила ее влажных глаз.
Мам, что со мной? прошептала Вика и дотронулась пальцем до нижней распухшей губы, на которой тоже краснели прыщи. Я умираю, да?
Ну что ты? Не говори ерунды. У тебя реакция на стресс такая. Врач сказал.
Мам, реакция на стресс понос или запор. Таких реакций на стресс, как у меня, не бывает, Вика вытащила руку из-под одеяла, разглядывая воспалённую кожу.
Вик, мама закатила глаза и сделала глубокий вдох, а ты помнишь, как оказалась на улице утром?
Вику передернуло.
Мам, я сейчас не хочу об этом говорить. Ты все равно не поверишь, отвернулась девушка к стене.
А ты попробуй, дочка, мама положила руку на обнаженное плечо дочери, но та дернулась в сторону, скидывая мамину ладонь.
Нет, твердо ответила Вика и накрылась с головой одеялом, я хочу спать, уходи.
Мама посидела еще несколько минут у кровати, разглядывая треснувшую краску в углу больничной стены.