Сергей Терлецкий
Русская душа. Часть 1. Таинственный Афганистан
«Кап! Кап! Кап!» гулко падали капли воды. Роман открыл глаза и силился понять, где он находится.
Первые лучи восходящего солнца освещали пещеру; ее серый свод был украшен густо усеянными мелкими и крупными сталактитами.
Кажется, пришел в себя, услышал он чей-то голос, и два женских силуэта склонились над ним. Одна из женщин села рядом, приподняла его голову и положила себе на колени.
Пить, попросил Роман, но с его слипшихся губ сорвался лишь стон.
Он просит пить, сказала вторая и потянулась за фляжкой. Смачивая бинт, она стала прикладывать его к губам Романа, приговаривая: «Спаситель наш, наш герой! Слава Богу, ты пришел в себя. Теперь все будет хорошо. Скоро поправишься. Я обработала твои раны, они не такие опасные».
Где я? спросил Роман.
Мы в безопасном месте, ответила одна из женщин, и спросила: Ты не помнишь, что произошло?
Нет, покачал головой Роман.
Это ничего, память скоро вернется. У тебя была легкая контузия и осколочные ранения, когда ты остался в ущелье прикрывать наш отход.
Фея, ласково произнес Роман. Так в батальоне спецназа звали доктора со старомодным именем Фиона. Память медленно возвращалась к нему. В сознании стали всплывать обрывки событий последних дней.
Они шли в середине колонны, на переходе Файзабад Чарикар. Бойцы на идущем впереди бронетранспортере горланили под гитару песню: «Как тревожно в пути Чарикар Файзабад, здесь товарища спас верный бронежилет, здесь седеет солдат восемнадцати лет».
После затяжного подъема, перед перевалом Саланг, как обычно, сделали остановку, чтобы долить воды в перегретые радиаторы и размять ноги. «Вертушки», сопровождавшие их, развернулись, и, на прощанье выпустив красные ракеты, повернули назад на базу.
Дальше была зона ответственности Ахмад-шаха Масуда, с которым год назад было заключено мирное соглашение, и все это время на этом участке дороги не возникало никаких проблем. Был конец апреля 1985 года, ясный солнечный день, и ничто не предвещало беды.
После тоннеля дорога круто пошла на спуск и стала сильно петлять; местами она была вырублена в скалах, нависающих над головой. Прошли небольшое селение, приютившееся на склоне горы, и мост через протекавшую бурную речку Саланг.
Когда головной бронетранспортер вдруг подорвался на мине и вся колонна встала, с правой стороны на них обрушился шквал огня. Командир и Сергей, прикрывая женщин, стали отстреливаться, откинув брезентовый тент «уазика».
Роман, сидевший за рулем, мгновенно оценил ситуацию, включил передний мост и, взяв влево, съехал с дороги, а затем, медленно подпрыгивая на камнях, стал продвигаться в горы по небольшому ущелью, стараясь вывести машину изпод обстрела. Но и с этой стороны гор оказались душманы.
С соседнего холма их заметили и стали обстреливать. Спасали тюки и коробки в доверху набитом багажном отделении. Пуля пробила заднее колесо, но легкий «уазик» продолжал карабкаться в гору передним приводом. Отъехав от дороги несколько километров, машина встала. Ехать дальше было невозможно, дорога закончилась, и лишь крутая тропа, петляя между валунами и кустами, уходила в горы к далеким заснеженным вершинам.
Уводите женщин, приказал раненый командир, я прикрою. Отступая и отстреливаясь, Роман слышал, как один из душманов, преследующий их, приказал взять женщин живыми. Тропа становилась все круче, двое мужчин и две женщины карабкались по ней, скользя на сыпучих склонах и хватаясь исцарапанными руками за выступающие камни и кусты.
Вконец измученные, выбившись из сил, они выбрались на вершину горы и попадали на траву. Перед ними раскинулось высокогорное плато, сплошь усеянное полевыми цветами. Немного передохнув, они благополучно преодолели мутный поток, стремительно несущий талые воды со снежных вершин.
Кажется, немного оторвались, сказал Сергей, но надо уходить!
Примерно через полчаса выстрелы за спиной стихли. Роман, бежавший последним, остановился, оглянулся назад, снял берет: «Прощай командир!» От нахлынувших воспоминаний защемило сердце, слезы покатились из глаз: «Прощай командир! Эх х!»
***
Ну, что ты? Что ты!? Не надо так расстраиваться, шептала Феня и ласково гладила его по небритой щеке. Теперь все будет хорошо!
Роман вспомнил, как они еще долго бежали и карабкались по тропе, все дальше забираясь в горы, пока женщины не упали без сил на землю. Некоторое время все четверо лежали на траве, прислушиваясь. Далеко внизу уже три часа шел бой. Эхом разносило в горах грохот от взрывов подствольных гранатометов. И вдруг наступила удивительная тишина. Лишь было слышно, как гдето высоко в небе щебетали жаворонки!
Какая тишина, сказала Светлана, приподнимаясь. Неужели все погибли?
Нет, успокоил ее Роман. Бой не затих, он только прервался. Скорее всего, подоспели наши вертушки. И, как бы в подтверждение его слов, эхом разнесло в горах канонаду разрывов реактивных снарядов.
Наши! торжественно прошептала Феня.
Что-то долго их не было, сердито проворчал Сергей.
Бардак! поддержал Роман. Такую колонну оставить без прикрытия это преступление! Вот об этом и напишите, обратился он к Светлане. Молодая, красивая, она была корреспондентом газеты «Красная звезда».
Напишу, конечно, обо всем напишу! Дай Бог нам только выбраться отсюда!
Как нам выбираться отсюда? услышал Роман голос Сергея. Положение критическое. Душманы нас потеряли из виду, но загнали высоко в горы. Потребуется два дня, чтобы выйти к дороге. Без продуктов, без связи мы долго не продержимся.
Во фляжке закипела вода. Светлана бросила в нее щепотку душистых трав, собранных Сергеем при осмотре окрестностей.
Ночью пойдешь, согласилась Феня. Пока ты не ослаб без пищи, надо идти. Попив чаю и, напоив Романа, они заложили камнями узкий проход в пещеру и легли пораньше спать.
В середине ночи Феня встала раньше всех, развела небольшой огонь, заварила чай и разбудила Сергея: «Пора!» Пока Сергей пил чай, она разобрала камни, прикрывающие вход в пещеру, выбралась наружу и осмотрелась вокруг. С левой стороны алел восток. Небо было чистым, а звезды так близко, как никогда еще в жизни ей не приходилось видеть. Сергей вышел из пещеры, бряцнув прикладом автомата о камень. Провожая его, Феня поцеловала и перекрестила:
Ну, с Богом, капитан! Будь осторожен! Через два дня будем ждать вертолет, подготовим костер.
Договорились, сказал Сергей, но до моего возвращения не высовываться!
***
Часа два он шел по намеченному заранее маршруту и вышел на тропу, которая становилась все круче. Местами ноги его скользили на сыпучих склонах, и Сергей, подобрав корявую палку, передвигался, опираясь на нее. Когда первые лучи восходящего солнца осветили гряду гор, величественно раскинувшихся на сотню километров, он невольно остановился и залюбовался красотой первозданной природы. Зубчатые пики заснеженных горных вершин удивительным образом напоминали спину гигантского динозавра. А внизу белые облака, прижимаясь к горной гряде, обрамляли ее, делая эту сказочную картину завершенной. Казалось, будто гигантское чудовище мирно нежилось в озере, наполненном молоком. Вспомнились слова из песни: «Облака укрыли Землю, усыпили, укачали. Спит Земля, ей снятся сны сны волшебницы весны!»
Сергей поежился. Утренний ветерок, прохладой продувая гимнастерку, вернул его в реальность. «Надо бы передохнуть на солнышке перед тем, как вступить в этот холодный, тревожный мир», подумал он. Но когда подошел вплотную к завесе тумана, останавливаться не стал: «Нужно идти, нигде не задерживаясь. Роман продержится еще дня два-три, не больше. Потеря крови и отсутствие лекарств и питания сделают свое дело. И женщины рядом с ним такие беспомощные! Я должен как можно быстрее выбраться отсюда». Мысли уносили его то вперед к своим, и он представлял, как ворвется в штаб и потребует вертолет, то назад, в пещеру, где остались близкие его сердцу люди. На какое-то мгновение он потерял бдительность, идя по тропе, и задел небольшой камень, который покатился вниз в ущелье и наделал много шума. Сергей остановился, прислушался, и стал ругать себя беспощадно: «Дурак! Какой же я осел! Непростительная оплошность может стать роковой. Это все дурацкие горы с их очарованием расфокусировали мое внимание. А еще говорят, что красота спасет мир. Как бы она не погубила меня, эта красота!» Полчаса он просидел, прислушиваясь, но потом потихоньку начал спускаться по крутой тропе в узкое ущелье, больше похожее на каньон.