Удивительную силу имеет план он прямо-таки придаёт смысл жизни. Есть план есть и будущее. И есть мощная тяга, направленная в это будущее. Нет плана приходится каждый день сочинять заново. А сейчас известно и понятно: какие книги надо написать, какие фильмы снять, какие песни сочинить. И понятно, кто и когда всё это делает.
С песнями, правда, беда: десятилетия господства бардов вроде покойного Кренделя привели к тому, что и композиторы, и авторы текстов (язык не поворачивается назвать их поэтами) просто разучились или не научились делать что-то качественное. Всё это, понятно, камуфлируется разговорами о новых ритмах, о свободе творчества, о том, что молодёжь именно этого требует, а на самом деле не умеют. Хоть тресни! Но Прасковья старается. Непрерывно проводятся конкурсы, отыскивают перспективных авторов, она сама старается объяснить, что именно требуется. С фильмами получше: наладились снимать приличные исторические фильмы. Не ахти какие глубокие, но красивые, по крайней мере, и идеологически выдержанные так, кажется, выражались при советской власти. Книжки неплохие написали про украинскую войну, как теперь называют бывшую «специальную военную операцию». Прасковья сама лично помогала двум парням, прошедшим эту войну с первого дня до последнего, закончить и издать свои произведения. И главное, конечно, поверить в себя. Разумеется, с такой мощной рекламной поддержкой они оба стали известными, узнаваемыми, что, впрочем, не мешает одному из ветеранов медленно, но неуклонно спиваться. К несчастью, такое случается с ветеранами всех войн, и кабы только с ними Надо, кстати, узнать, как поживают её протеже.
Дальше пошла сплошная круговерть встреч, совещаний, и она больше не принадлежала себе.
Домой вернулась около десяти и сразу легла, даже чай пить не стала.
По привычке, сформировавшейся ещё при Богдане, попробовала читать перед сном, но не получилось. Хотелось обнять Богдана.
Без стука вошла Машка. У них повелось, что вечером, возвращаясь с занятий, с работы или с гулянки она заглядывала к матери: «показаться, что жива», как они говорили.
Машка села в кресло высокая, 175, прямая, напоминающая стройной статью Богдана. Прасковье вдруг неодолимо захотелось рассказать ей про их встречу: ведь это её отец. И ещё было неосознанно-бабье: поделиться. Машка должна по-женски понять мать, её любовь. Ведь ей почти двадцать три: в эти годы Прасковья как раз повстречала Богдана, вышла замуж. А может, было и подсознательное: отрезать себе путь к отступлению.
Маша, проговорила Прасковья деловито, мне хотелось бы тебе кое-что сообщить.
Машка удобнее устроилась в кресле и приготовилась слушать.
Дело в том, Маша, Прасковья вдруг пожалела, что начала, но всё-таки закончила. Выяснилось, что твой отец Богдан Светов жив. Он вернулся, и мы встретились.
Машка напряжённо слушала, как слушают неприятные и угрожающие известия подавшись вперёд, взявшись руками за подлокотники и слегка наморщив лоб.
А где же он был прежде? спросила подозрительно.
На войне, а потом практически в заключении.
Замечательно! враждебно-иронически проговорила Маша. И что же теперь?
Маша, я должна сказать тебе, что весьма вероятно, мы с Богданом будем жить вместе, решительно выговорила Прасковья то, что хотела.
Что-о-о? вскрикнула Маша. Ты с ним жить? С этим гопником? Я не ослышалась?
Маша! Это твой отец. Выражайся почтительнее. («Господи! Зачем, зачем я начала этот разговор?!»).
Да, к сожалению, он мой биологический отец. А родителей, согласно, древней максиме, не выбирают. Он меня не интересует. Меня интересуешь ты. Ты что собираешься бросить мужа?
Машенька, так иногда случается.
Ты председатель государственного комитета медийная фигура известная писательница пропагандистка семейных ценностей супруга значительного предпринимателя бросаешь семью ради проходимца. Так я тебя поняла?
Маша, что ты такое говоришь? Прасковья даже не возмущалась, а скорее изумлялась. Судьба его непроста, но назвать его гопником и проходимцем абсурдно.
Назовём его шаромыжником, попрошайкой.
Маша! Это абсолютно неверно и крайне несправедливо. Богдан вполне почтенный, достойный всяческого уважения человек и весьма серьёзный профессионал. Я бы хотела, чтобы вы встретились. Ты можешь не считать Богдана отцом, что, кстати, тоже неправильно и несправедливо, но поверь, это очень умный и глубокий человек. Именно поэтому тебе с ним имеет смысл встретиться, вразумляла Прасковья.
Если мне потребуется умный и глубокий, мамочка, я пойду пообщаюсь с моим научным руководителем. А не окажется его зайду на соседнюю кафедру: наш филфак кишмя кишит умными и глубокими ценой в три копейки.
В последнее время им радикально повышена зарплата, обиделась Прасковья на «три копейки»: она несколько лет добивалась этого повышения.
А встречаться мне с твоим Световым не требуется: я и так знаю, кто он такой и зачем явился, ярилась Маша.
И кто же? И зачем же? спокойно спросила Прасковья. Всё это было настолько нелепо, что не способно вызвать возмущения.
Он престарелый облезлый гопник, убеждённо ответила Маша. Поболтавшийся по миру и ни черта не словивший. Без имущества, без копейки денег, без жилья, без работы, потому что кто ж его возьмёт в таком возрасте и с таким CV? Зато наверняка с кучей болезней, спасибо, если не венерических. Естественно, нужны деньги на лечение. И вообще нужны. Поэтому он является к тебе, рыдая, припадает к твоим стопам и, перемежая цитаты из Гейне, Байрона и Лоренцо Великолепного, клянётся, что всю жизнь любил только тебя и тосковал о наших деточках, последнее Маша произнесла особенно издевательски. Именно так поступают глубокие и умные. Правда, у нас на филфаке они способны пленить максимум третьекурсниц из общежития. Четверокурсниц и магистранток глубокие и умные уже не впечатляют. А вот некоторых министров, оказывается, впечатляют. Твой Светов знал, где можно поживиться тут следует отдать ему должное.
Маша! прервала её Прасковья. Всё, что ты наговорила, от первого до последнего слова злобный вздор. Характеризующий, к сожалению, гораздо больше тебя, чем Богдана. Ничего подобного нет даже отдалённо, произнесла Прасковья служебным тоном, повысив голос: рассказанное Машей оскорбительно походило на правду.
Нет отдалённо? Маша залилась краской негодования. Может, он тебя не бросил в своё время беременной с двумя детьми? Я ведь всё-о-о знаю, мамочка!
Что же ты знаешь? всё тем же служебным голосом спросила Прасковья.
Знаю, что он тебя бросил, потом, как сейчас выясняется, с помощью своих подельников имитировал собственную гибель. После того, как он слинял, у тебя сделался выкидыш на позднем сроке, жуткое кровотечение, от которого ты едва не перекинулась. Спасибо, что тебя спасла тётя Рина, а то я была бы с шести лет круглая сирота. А потом тебя ещё полгода всем миром вытаскивали из чернейшей депрессии. Все вытаскивали: и бабушка, и дед, и даже твой начальник, и жена начальника. Известия из первых рук: мне бабушка рассказала, а кое-что бабушке рассказывала тётя Рина. Тебе сказочно повезло, что встретился папа Гасан. Этот святой человек взял тебя с двумя детьми и избавил ото всех житейских забот, которые ты так не любишь.
9
Прасковья находилась в непроходящем изумлении: вот, оказывается, какая версия семейной истории живёт в машкиной голове.
Интересно, и Гасан тоже думает весь этот вздор? Скорее всего, нет. Точно, нет. Он не может так думать. Гасан любит всё основательное, достойно-престижное, вроде хрустальных ваз и паркета в ёлочку. «Интеллигентное», как он выражается. А что за престиж подобрать брошенку? То ли дело жениться на вдове героя, погибшего при исполнении служебного долга. Портрет Богдана работы Шутова, заказанный в своё время Гасаном, висит по-прежнему в её домашнем кабинете. Вот этот портрет она точно возьмёт из квартиры Гасана.