Если и ожидать от пятницы сюрпризов, то лишь таких, чтобы поразили в самое сердце.
Невысокий пузатый мужчина средних лет, пригладив лысину, растекся в приятельской улыбке. Его одутловатое лицо в форме груши мгновенно приобрело первоначальной вид, словно и не было этого короткого проявления чувств.
Я не планировал этого визита, мрачно ответил мастер. Но судьба оказалась выше моих предпочтений.
Двое большущих детин, притаившихся в дальней части кабинета, нахмурив брови, двинулись в сторону гостя, но взмах пухлой руки, заставил их остановиться.
Оставьте нас. Все равно если он захочет воспользоваться своим кинжалом, вы даже глазом моргнуть не успеете. Хозяин указал слугам на дверь.
Охрана быстро исчезла в коридоре, явно обидевшись, услышав подобную оценку своей несостоятельности. Но на толстяка их недовольные гримасы не произвели особого впечатления.
Что, удивлен?
Шрам равнодушно пожал плечами.
К чему этот цирк, ты же знаешь: я отошел от ремесла.
Брось, отмахнулся хозяин. Перерезать горло случайному обидчику, это проще, чем заказать фрикасе в ресторане Ла Буссе.
С каких пор, ты стал глух, Кайот? вместо ответа, мрачно поинтересовался Шрам.
Зло сверкнув глазами, толстяк все же обуздал внезапные эмоции.
Мистер Рундо. Слышишь, зови меня мистер Рундо. Иначе я не намерен тратить на тебя свое драгоценное время.
Шрам не стал спорить.
Задержавшись возле окна, за которым раскинулся прекрасный карликовый сад, Кайот в один миг оказался возле стеллажа с огромными старинными книгами и, потянувшись к корешку одной из книг, резко остановился.
Я должен умереть в ожидании?
Его собеседник не спешил отвечать. В отличие от Кайота, Шрам уже давно не торопил время, и со стороны могло показаться, что он стал излишне медлителен.
Присев на стул, гость выжидающе постучал пальцами по столу, и смилостивившись, не стал больше тянуть:
Ты похож на благородных сэров из палаты Лордов. Не больше не меньше, зажравшийся толстосум!
Я удостоился твоего общества, чтобы услышать от тебя несусветную чушь. Чего тебе надо, Шрам? лицо Рундо вновь изменилось, окрасившись ненавистью.
У меня не так много времени, невозмутимо ответил мастер. Скажи, сколько Сычей, горбатятся на тебя?
Что? Задавать мне такие вопросы! Ты случаем, не сдвинулся ли?
Резкий удар по столу, дал выплеск эмоциям.
У меня нет желания влезать в твои дела. Шрам даже бровью не повел.
Тогда говори чего надо и убирайся, мистер Рундо сделал усилие, и сменил гнев на милость.
В городе дорианцы.
Кабинет наполнила тишина. Внимательный взгляд толстяка пронзил визитера, пытаясь проникнуть в его голову и разгадать заветные мысли.
Ты не шутишь?!
Не умею, Шрам отрешенно перевел взгляд на книжную полку. Книги, тесненные золотом, имели совсем никчемные названия: ' Тайны северных морей Плача', ' Секреты гор Воодушевления', ' Ночные преграды Одиночества', и так до бесконечности.
Тем временем, заложив руки за спину, глава Отрешенных мерил кабинет быстрыми шагами. Он явно был обеспокоен новостью.
Шрам без труда чуял тревожные мысли Кайота, которые, по-видимому, разрывали в клочья его лысую голову.
Но ведь еще не срок! Она явно прибыла раньше. Почему?
Откуда мне знать. Я свое уже получил, равнодушно заметил Шрам.
Ты уверен в сказанном?
Не собираюсь осенять себя клятвой. Но Крылатая тварь явно решила погостить в нашем греховном городишке.
Ты говорил с ней? Чего она хочет? на лбу Кайота выступила испарина.
Мастеру нечасто приходилось видеть хозяина душегубов таким напуганным и в глубине души, радовался, что оказался в урочное время в нужном месте.
В руках мистера Рундо появилась толстенная сигара. Не утруждая себя любезностью, он не предложил гостю закурить. Серебряная зажигалка с гравировкой черепа щелкнула, крохотный огонек коснулся сигары. Толстяк жадно затянулся, выпуская клубок сизого дыма.
Нервы ни к Кроносу, следя за каждым движением Кайота, заключил Шрам.
Просто не хочется поджариться в котлах Минса раньше положенного срока. Хм, да кому я, собственно говоря, рассказываю. Скажи, каково это: перейти дорогу великому слуге Всеединого?
Ничего особенного, стараясь не обращать на слова собеседника внимания, ответил Шрам. Только вот ночью, меня навещают мои прежние друзья. Ты ведь помнишь всех, кого отправил в подземелья Кроноса.
Мистер Рундо с недоверием посмотрел на мастера, который тихо добавил:
Я же говорил, что не умею шутить.
В ответ, Кайот грустно улыбнулся, будто и вправду его обуревали мерзкие воспоминания прошлого.
Что ж, пожалуй, мне пора, кряхтя, Шрам встал из-за стола и, шаркая ногами, поплелся к выходу.
Так просто встанешь и уйдешь? удивился глава Отрешенных.
Теперь это твоя проблема, решай ее сам, крякнул мастер и покинул кабинет.
Оставшись наедине со своими мыслями, Кайот еще долго курил сигару, а затем, подойдя к книжному стеллажу, коснулся одной из книг и потянул ее к себе. Тишину нарушил скрип и треск скрытого механизма. Стеллаж медленно отъехал в сторону, открыв узкий коридор, ступеньки которого уходили куда-то вниз.
Мистер Рундо, взял со стола подсвечник, зажег свечи, приблизился к тайному ходу и исчез в темноте.
5
Восточная часть города, погрязшая в бесчисленных заводах и фабриках, чадила непередаваемым 'ароматом' труб и смрадом мусорных долин. Именно тут притаилась крохотная заброшенная колокольня, охраняющая границы городского кладбища. Случайные гости здешних мест обходили старый покосившийся забор, из-за которого выглядывали остроконечные грани фамильных склепов и крохотные плиты безымянных могил, стороной.
После того как по городу, лет шестьдесят назад, проплыла волна чумной эпидемии, люди считали, что кладбище источало не только смерть, но еще и ужасную заразу от которой нет спасения.
Мистер Форсберг расплатившись с возницей, подошел к большим арочным воротам, на которых красовалась призывная надпись: ' Мы будем ждать вас вечность'. Буквы давно выцвели, и среди покрытых мхом и почерневших от времени кирпичей, мерещились призрачным отголоском темного прошлого.
Возле входа толпилась целая толпа старух с широкими подносами.
Купи упокоение! Купи упокоение! верещали они противными дребезжащими голосами.
Шарахнувшись от излишне напористых торговок, только сейчас констебль вспомнил, что завтра состоится праздник Порока. В этот день в Прентвиле было принято дарить умершим песочные часы, в знак скорого окончания невероятных страданий, которые им уготовил Кронос.
Возьми. Всего два суона, прохрипела худая, сгорбленная старуха в длинном черном платке.
Спасибо. Но мне это ни к чему, придержав шляпу, инспектор учтиво раскланялся.
Не зарекайся, недовольно хмыкнула старуха. У нас слишком много грехов, чтобы не обращать на них внимания. Нельзя забывать об этом, тем более в день Порока.
На лице древней, словно сама жизнь торговки, появилась беззубая улыбка только один желтый пенек еще болтался в верхнем ряду.
Попятившись назад, мистер Форсберг наткнулся еще на одну торговку. Со всех сторон раздались недовольные возгласы:
Внимательнее, олух. Ну надо же
Смотреть надо куда прешь.
Какая невоспитанная молодежь!
А еще благородный!
Краснея от стыда, констебль ловко проскочил между склочными старухами и попал на порог Старого кладбища.
У самого входа покоились самые древние жители Прентвиля. Могилы их были покрыты мхом, а кое-где из расколовшегося гранита торчали ростки кустарников. Кинув на надгробия пренебрежительный взгляд, инспектор так и не смог разобрать ни слова буквы были замазаны грязью, а некоторые плиты практически наполовину погрузились в землю.