А, провинциал! Вам-то я всегда готов составить компанию.
Это было произнесено так невозмутимо, что никто ничего не заподозрил. Мёрд подхватил юношу под руку и повёл по одному ему известному маршруту, успевая даже на ходу обмениваться приветственными репликами со знакомыми. При этом он мило улыбался и даже что-то говорил Анну.
Когда они оказались во внутреннем дворике, густо усаженном деревьями и как нельзя лучше подходящем для подобных свиданий, Мёрд отступил на шаг и спросил:
Признавайтесь, Вы сошли с ума?
Вы трижды задели меня, отвечал юноша. Один раз легко назвать случайностью, повторение случившегося нелепость, однако никому не позволено отпихивать меня, словно тележку садовника.
Мёрд расхохотался.
Вы сказали: «тележку садовника»? Да из каких же Вы краёв? Что за чудное сравнение!
И он, поклонившись, вытащил шпагу.
Анн досадовал, что поддался мгновенной вспышке гнева. Не тому учил его Фланк, совершенно не тому Однако мог ли настоящий кавалер стерпеть подобное оскорбление? Род Эллингтона не принадлежал к захудалым
Мёрд, записной скандалист, рассчитывал разделаться с противником за пару минут. Он нанёс сильнейший удар прямо по шпаге Анна, желая ошеломить того. Затем исполнил обманное движение и оказался сбоку. Следующий выпад непременно должен был достичь цели. Клинок блеснул, устремившись к плечу юноши, и ушёл в пустоту.
Если бы Анн не был столь напряжён и взволнован, он бы легко смог воспользоваться промашкой опытного дуэлянта. А так он всего лишь отмахнулся от Мёрда, будто веткой от назойливой мухи, и острый клинок едва не рассёк тому лицо.
Озадаченный Мёрд отскочил, принимая защитную стойку.
Пока он размышлял, в чём дело, Анн сам напал на него. Атака была скромна, потому что юноша не знал, как выйти из создавшейся ситуации. Быть убитым ему, разумеется, не хотелось, однако и убивать кого-то в первый же день пребывания в Примейоне представлялось дурной идеей.
К тому же Анн быстро понял, что не случайно с его противником старались не связываться.
Мёрд, раздосадованный затягивавшимся поединком, с каждой минутой становился сосредоточеннее. Если в начале он намеревался только ранить этого новичка, уложить его на пару недель в постель, раз и навсегда научив не поднимать голос на сильных мира сего, то теперь Мёрд отбросил мысли о милосердии. Юнец должен был почувствовать на собственной шкуре, как связываться с «ястребами».
Он теснил Анна, нападая то справа, то слева, пытаясь вскрыть его защиту с помощью самых изощрённых и коварных приёмов. Неискушённого противника действия Мёрда давно бы уже поставили в тупик, однако Анн каким-то чудом держался. Даже одежда его не пострадала, не была разрезана молниеносным движением стали.
Мёрд не мог предполагать, что Анн учился не у рядового наставника фехтования, а у самого мастера Кон-Тикута.
Анн раскрыл своё сознание, отдавшись на волю ощущений. Шорох камушков под сапогами Мёрда лучше прочего говорил ему о нападении. Отблески света на листьях подсказывали о перемене позиции. Дуновение ветерка помогало чувствовать расстояние до живой изгороди у края дорожки, до деревьев за спиной
Движение шпаги Мёрда превратилось из молнии, едва уловимой человеческим глазом, в плавное и тягучее перетекание длинной серебристой линии снизу вверх или слева направо, по кругу или прямо вперёд. И Анну оставалось лишь следить за тем, чтобы не соприкасаться с этой линией, подныривать под неё, самому перетекать в сторону, отступать
Это оберегало его от неприятностей, однако Анн постоянно защищался. Бой с холодным оружием не был его коньком в Школе. Юноше не хватало опыта, чтобы подловить атакующего и наказать за бесконечные самоуверенные атаки. А Мёрд всё атаковал и атаковал, надеясь, что соперник вот-вот дрогнет.
Патовую ситуацию разрешили громкие шаги на соседней дорожке. Из-за угла появился молодой дворянин, с ним была очаровательная спутница. Парочка явно искала уединения.
Кавалер вытаращил глаза.
Мёрд, что Вы делаете, будь я проклят?! Вы дерётесь во дворце?!
Если бы я дрался, заметил Мёрд, с облегчением вкладывая шпагу в ножны, один из нас давно бы нуждался в помощи лекаря. Так, развлекаемся
Он повернулся к Анну и вопросительно поднял брови, понуждая того подтвердить сказанное. Мёрд вдруг сообразил, что рискует попасть на виселицу за оскорбление короля.
Да, беру уроки у мастера, с затаённой иронией сказал юноша.
Удовлетворённый Мёрд кивнул:
На сегодня закончим. Нашего внимания требуют дамы. Желаю вам приятно провести этот вечер.
И Мёрд неторопливо удалился, словно бы потеряв к Анну всякий интерес. В другом направлении исчезла и влюблённая парочка. Анн остался один.
Хм, я остался жив, сказал он самому себе с некоторой озадаченностью.
И это неплохо. Вы не находите? из-за дерева появилась тёмная фигура, лицо человека нельзя было разглядеть. Зато голос его Анн мгновенно узнал.
Господин Боэций! воскликнул он. Если Вы покажете мне дорогу, то я хотел бы вернуться туда, где поют и танцуют.
Мёрд завёл Вас далековато, хмыкнул шут. Сегодня у него плохое настроение.
Отчего же?
Его покровитель лишился возможности раздавать хлебные места. А Мёрд очень рассчитывал на одно из них.
Кажется, понимаю, сказал Анн. Господин Сакр это тот, кого никто не ожидал увидеть?
Вы правильно поняли. Король сделал интересный ход. Многие огорчились или ещё огорчатся. Однако всё это пустяки. Расскажите лучше, как Вы устояли против Мёрда?
Наверное, мне просто повезло, отвечал Анн.
Да уж, именно повезло. Мёрд использовал почти все свои приёмчики, чтобы продырявить Вас, однако Вы пару раз сами едва не продырявили его.
Анн промычал нечто неопределённое.
Ну да ладно, не хотите рассказывать не рассказывайте! махнул рукой Боэций. Лучше вернёмся к танцующим. Там не столь мрачно, как в этих аллеях.
Часть II. Примейон
Глава первая. Весна, «быстрые ястребы» и все прочие
В самом конце весны, выдавшейся в Красном городе и его окрестностях по-настоящему волшебной, состоявшей, казалось, из одних нежных вечеров и воздушно-тёплых ночей, ясных рассветов и наполненных бело-зелёной свежестью дней, трудно было не влюбиться в давнюю знакомую, с которой до этого много раз безмятежно здоровался на улице перед домом, в случайную встречную, отчего-то улыбнувшуюся тебе, в мимолётную красавицу, выглянувшую из окошечка кареты, да и просто в юную, бурлящую, торжествующую новую жизнь!
Виллион, юный, темноволосый, лёгкий, как весенний ветер, сын короля Виллема, строил грандиозные планы предстоящих увеселений. Сначала он собирался отправиться на охоту в Серые пустоши, где, поговаривали, вновь появились лисы с особенной окраской. А затем о, Виллион уже предвкушал это! он должен был танцевать на балу, на котором первая красавица из придворной молодёжи получила бы из его рук неповторимую меховую накидку.
Его младшая сестра Надя всячески поддерживала эту затею. Её давно уже обещали в жёны правителю Каллии, однако теперь по вполне понятным причинам заключение брака было отложено. Шестнадцатилетнюю девушку такая задержка ничуть не огорчала, и она беззаботно наслаждалась танцами и увеселительными прогулками по реке. Господин Дердок, камерарий Примейона, настоящий волшебник, украшавший галереи и комнаты дворца лучшими на свете цветами, постоянно получал заказы на изготовление розовых венков или плетение невесомого изумрудного плаща из гибких стеблей бархатной приморской бельгонии. Холостяк Дердок с высоты собственных сорока лет только посмеивался над беззаботными причудами юной принцессы, однако частенько его взгляд при этом затуманивался какой-то непонятной мечтой. Уж не был ли и он, как многие, влюблён в Надю?