21 апреля нарком ИД Чичерин направил телеграмму Красноярскому совету: «Опасаясь японского наступления на Сибирь, Германия решительно требует, чтобы была начата скорая эвакуация немецких пленных из Восточной Сибири в Западную или в Европейскую Россию. Прошу употребить все средства. Чехословацкие отряды не должны передвигаться на восток».
27 апреля во Владивосток прибыл первый эшелон Чехословацкого корпуса.
8 мая обнародован декрет СНК «О взяточничестве». С ответственностью за сие деяние лишением свободы на срок не менее пяти лет и принудительными работами на тот же срок. {Несколько запоздалый указ. Надо было его издать первым декретом. А то и нынешние преемники большевичков никак не могут решить энту проблему: количество явных и тайных долларовых миллиардеров в России (воров народного добра «по закону») бьёт мировые рекорды}
9 мая ВЦИК и СНК принял декрет, подтверждающий «Хлебную монополию» Временного правительства от марта 1917 года. Временное правительство изымало излишки зерна (за вычетом норм потребления на личные и хозяйственные нужды) с оплатой по государственным расценкам.
Большевички «усовершенствовали» хлебную (царского и Временного правительств) монополию. Зажиточных крестьян они объявили «кулаками и богатеями». Не заявивших в недельный срок об излишках «врагами народа», которые подлежали суду и тюремному сроку не менее 10 лет, бесплатной реквизиции хлеба, конфискации имущества. Для тех, кто доносил на «врагов народа», полагалась половина реквизируемого хлеба.
9 мая 1918 года Декрет ВЦИК о предоставлении Наркомпроду чрезвычайных полномочий «по борьбе с деревенской буржуазией, укрывающей хлебные запасы и спекулирующей хлебом». [Начался необъявленный большевичками «Красный террор» против крестьян.]
В этот же день в Колпино женщинам, стоявшим в очереди за хлебом, объявили об отсутствии хлебных запасов. Толпа их направилась к пожарному депо, чтобы дать сигнал тревоги. Красногвардейцы их оттеснили прикладами. К гудку пробрался подросток и сумел дать сигнал. Помощник коменданта Красной гвардии Торопилов выстрелил в подростка.
Одна женщина выкрикнула в лицо члену ревтрибунала Трофимову: «Дармоед!» и замахнулась на него сумкой. Ревтрибуналец с криком: «Разойдитесь! Буду стрелять!» выстрелил. Тут же последовал залп красногвардейцев по толпе. Из толпы выкрикнули: «На место хлеба даёте пули! Даже царское правительство чего не делало!» И толпа рассеялась.
Рядом находился Ижорский завод. На гудок и выстрелы стали выбегать рабочие. Красногвардейцы их оттеснили за проходную. На заводе начался двухтысячный митинг. Выступавшие требовали ареста виновных в расстреле женщин и детей. При выходе с завода по рабочим открыли огонь красногвардейцы, были убитые и раненые. Вечером в Колпино чекисты и красногвардейцы провели обыски и аресты.
На следующий день в городе было введено военной положение. На улицах появились броневики, на перекрёстках пулемёты. Рано утром рабочие попытались пройти на завод. По ним открыли огонь, как минимум шестеро были тяжело ранены. Представители завода направились в Петроград. На митингах на Обуховском и Путиловском заводах были осуждены действия властей.
11 мая митинги прошли на заводах Русско-Балтийском, Сименс-Шуккерта, Арсенале, Речкина и других предприятиях Петрограда и других промышленных городов.
14 мая прошли похороны жертв расстрела, превратившиеся в массовую политическую акцию. В тысячной толпе были представители десятков заводов, фабрик и предприятий. Над шествием возносились заводские знамёна и звучали революционные песни. На могилу погибших возложили венки: «Жертвам произвола защитникам голодных», «Жертвам голодным погибшим от сытой власти».
На следующий день Петросовет выпустил обращение «К сведению всех». Петросоветчики утверждали, что беспорядки организовали эсеры и меньшевики и далее: «Советская власть всякие шествия и выступления будет рассматривать как прямую помощь внешнему врагу и будет беспощадно их подавлять». {Сколько же ещё будет массовых расстрелов (большевицких «Красных воскресений») народных волнений со стороны кровопийц-большевичков за семьдесят с лишком лет их бесчинств? А платные большевицкие агитаторы будут на всех углах верещать о Кровавом воскресении. Продать за понюшку совесть легко. Но как её восстановить?..}
С конца мая большевичками создаётся Продармия. В её составе продотряды, состоявшие из не менее 75 вооружённых человек при 23 пулемётах. Эту политику большевички подали как «военный коммунизм». Диктат краснодраконовских большевичков особенно наглядно проявился в «продовольственной диктатуре».
На вооружённое насилие деревня, куда массово вернулись с фронта солдаты, ответила вооружённым сопротивлением. За лето большевички реквизировали более 2 миллионов пудов хлеба, «расплатившись» 4 100 жизнями рядовых коммунистов, рабочих, бедняков.
А ещё 17 февраля 1917 года (за две недели до Февральского переворота) управляющий министерства земледелия царской России Риттих с трибуны Государственной Думы предупреждал: «там, где были уже случаи отказа или где были недовёрстки, сейчас же меня с мест спрашивали следует ли поступать, как того требует закон когда сельские или волостные общества не постановляют того приговора, который требует от них выполнения той или иной повинности или же следует поступать прибегать к реквизиции, предусмотренной постановлением Особого совещания?.. я неизменно и всюду отвечал необходимо выждать: быть может настроение схода изменится, надо вновь его собрать, указать ему ту цель, ради которой эта развёрстка предназначена именно нужно стране и родине для обороны В этом направлении, добровольном, я признавал необходимым исчерпывать все средства».
* * *
В деревне почти поголовно занимались сапожным ремеслом. Особенно доходным считалась выделка кожи.
Занималась сапожным делом и семья Ершовых. Уже с 8 лет Михаил был в подмастерьях у отца. С радостью он заколачивал гвоздочки в подмётки, удерживая сапоги на металлической ноге. И при этом творя про себя безмолвную молитву.
* * *
14 мая на станции в Челябинске из проходившего эшелона с бывшими военнопленными-венграми была брошена чугунная ножка от печки, ранившая чешского солдата Франтишека Духачека. Чехословацкие легионеры остановили поезд и устроили самосуд над виновником, им был указан Иоган Малик. Ему нанесли несколько штыковых ударов в грудь и в шею.
Большевицкие власти арестовали несколько легионеров. В ответ их товарищи освободили арестованных, разоружили местный отряд Красной гвардии, захватили арсенал с 2 800 винтовками и артиллерийской батареей.
16 мая Краснов был избран атаманом Донского казачества. Ориентируясь на Германию, он создал Всевеликое Войско Донское как самостоятельное государство и развернул борьбу с большевичками. Летом в Донской армии было 17 тысяч человек. Большой Войсковой круг в августе произвёл атамана Краснова в генералы от кавалерии.
Он активно развивал экономику казачьего государства. Германские власти признали правительство Краснова и начали поставки вооружений в обмен на продовольствие. Войско Донское получило 11 тысяч винтовок, 44 орудия, 88 пулеметов, 100 тысяч снарядов и около десяти миллионов патронов.
Добровольческая армия под командованием Деникина ориентировалась на Антанту и не действовала совместно с Войском Донским против большевичков.