Ладушка, ловит меня за руку, я хочу, чтобы ты появилась со мной на одном приеме.
Чего? не могу скрыть в голосе шок. Ты все-таки перегрелся, Бурунов. Иного объяснения твоего идиотизма у меня просто нет.
Складывает руки на груди и делает бровки домиком.
Пожалуйста, я сделаю взамен все что угодно, только сходи со мной на прием. Это вопрос жизни и смерти, Ладушка. Ну хватит уже вспоминать прошлое, давай отпустим старые обиды.
Он серьезно? Он сейчас серьезно?
Забудем обиды? Забудем? в горле закипает рыдание, когда я вспоминаю о потерянном ребенке.
Это вот эту обиду он мне предлагает забыть? Забыть малыша, которого я так и не увидела и не подержала на руках?
Уже полтора года прошло, Ладушка. А мы с тобой были счастливы столько месяцев, что глупо все это перечеркивать.
Я не верю своим ушам. Пытаюсь переварить каждое его слово, но у меня в голове просто не укладывается, сколько нужно иметь наглости, чтобы после всех своих похождений приходить ко мне и такое заявлять. Вообще просить о чем-то
Попроси кого-нибудь из своих любовниц, Бурунов! Они с радостью составят тебе компанию.
Антон стонет.
Да не нужна мне любовница, Ладушка, мне нужна жена.
Капризно кривит губы, и у меня снова просыпается желание двинуть ему по морде.
Слушай, ты, приподнимаюсь на носочках, хотя и так сегодня в туфлях на высоченном каблуке, но даже они не делают меня одного роста с бывшим, ты, наверное, забыл, что мы с тобой больше года в разводе, идиот!
Бывший как-то кровожадно скалится, делает шаг ко мне, я же, наоборот, отступаю. Стараюсь оказаться подальше от него.
Я все помню, дорогая. Ну хочешь, я на колени встану?
Отвали и держись от меня подальше!
Ну уж нет, так просто я не отстану.
Мотаю головой.
Забудь про меня, Антон. Мы чужие друг другу, Антон. И можешь забыть о моей помощи, потому что мне плевать на тебя и что с тобой будет цежу сквозь стиснутые зубы.
На голову падает первая капля с затянутого неба. Непроизвольно вжимаю голову в плечи и шиплю от неприятных ощущений, отыскиваю глазами свою машинку и закусываю губу от досады: Антон все ещё преграждает мне путь и все еще держит за руку.
Милая, ты уже освободилась? на поясницу ложится горячая ладонь.
И я узнаю голос шефа. А от его руки в разные стороны пробегают дорожки мурашек.
Вот же только его мне и не хватало для полного счастья. Антон переводит взгляд мне за спину и слегка даже бледнеет, а мне только в кайф видеть его растерянность. Его непонимание, что же происходит. Удивление в глазах, что в тот раз я его не обманула и у меня действительно кто-то появился.
Бывший стоит с открытым ртом. И это приносит мне такое удовольствие, что я даже готова простить Сергею Витальевичу то, что он решил распустить руки.
Одергиваю себя напоминаю, что вообще-то он меня спасает от моего надоедающего бывшего. И остается только надеяться, что это не вылезет мне потом боком и не отразиться на работе. Потому что мы все ещё стоим втроем на парковке перед зданием нашего офиса и в любое время может выйти кто-то из нашего коллектива, увидеть картину и растрепать остальным, что наш новый шеф спутался с разведенкой Адой.
А это уже проблема! Я не хочу быть причиной сплетен, и уж тем более не хочу, чтобы мне приписывали служебный роман с генеральным.
О, забыл дорогу до ритуальных услуг? в голосе шефа сквозит сарказм.
Прикрываю рот ладонью, чтобы не расхохотаться.
Да, память у человека короткая, милый.
И дальше я совершаю поступок, который меня саму шокирует: я обнимаю шефа в ответ за талию и преданно заглядываю в лицо. Сергей Витальевич, кажется, не ожидает такого отклика от меня, но тем не менее цепляет на лицо непроницаемую маску.
А может, уважаемый просто хочет стать следующим клиентом в ритуальных услугах, как ты считаешь?
Опускает ко мне лицо, приближается немного, но этого хватает, чтоб я рассмотрела подробнее цвет его удивительных глаз.
Не обращай внимания, милый.
В моем голосе так и льется сироп, от которого даже у меня сводит скулы, а Сергей Витальевич ничего так держится. И даже улыбается натурально, как будто ему в кайф вот так стоять со мной в обнимку.
Пойдем, ты мне обещала ужин.
Да?
Уже собираюсь переспросить, но шеф ощутимо щиплет меня за поясницу, посылая безмолвный приказ заткнуться и не выдавать нашу игру.
Конечно, поехали.
Сергей Витальевич подталкивает меня к своей машине. Я пытаюсь упираться пятками, чтобы он снова не засунул меня в свой внедорожник, но наши силы явно неравны.
Засовывай свою прелестную задницу ко мне в машину, пока твой бывший муж не заподозрил, что ты его обводишь вокруг пальца, и не начал тебя ещё настойчивее преследовать, шипит мне на ухо, чем придает ускорения.
Открываю дверцу и бросаю взгляд на вход в наш офис.
Вот блин, пищу, когда вижу ошарашенный взгляд Юльки.
Что там ещё? вздыхает шеф и прослеживает за моим взглядом. Отлично. Насколько сильно она любит распространять сплетни?
Задает вопрос спокойным тоном, но при этом замечаю, как у него заостряются скулы.
Сглатываю.
Я с ней поговорю и все объясню, не волнуйся, от волнения перехожу на «ты», и Сергей Витальевич дергает бровью, простите, не волнуйтесь, Юля ничего никому не расскажет.
Надеюсь задумчиво бормочет шеф.
Он загораживает меня своей спиной, закрывая от тех, кто ещё решит выйти из офиса. А у меня перехватывает дыхание от его высокой фигуры. Что бы я себе ни втолковывала, а он выглядит просто отпадно. И фигура у него такая, что хочется покусать его за все выдающиеся места.
Сергей Витальевич как-то подозрительно хмыкает и наклонятся ко мне.
А ты чего покраснела, Лада?
Вздергиваю подбородок.
Я же просила называть меня Адой, стараюсь говорить спокойно.
Бывшему можно, а мне нельзя?
Да, именно потому, что бывшему можно, зло проговариваю и ощущаю, как по щеке ползет влажный след.
Слегка теряюсь, потому что я не плачу. Или плачу, но сама этого не замечаю.
И стоит только задаться этим вопросом, как на нас обрушивается плотный поток дождя.
Черт, шипит шеф, давай в машину, Трубецкая!
И он все же запихивает меня в свою тачку.
Вообще-то у меня тоже есть машина, киваю на дальний угол парковки, а вы рискуете своей репутацией и нарушаете свой же запрет.
Он вздыхает и закатывает глаза.
Какой ещё, к чертям, запрет?
Удивленно вскидываю брови.
Ну как же какой? А как же интрижки на работе?
Сергей Витальевич выгибает бровь и плотоядно улыбается, чем заставляет внизу живота все напрячься.
А у нас интрижка? его зеленые глаза как-то жадно сверкают после этого вопроса.
Мычу что-то на неопределенном и мотаю головой.
Ну и я такого мнения.
Тормозит возле моей машины и кивает. Знак того, чтобы я поскорее выметалась из его тачки.
Открываю дверь и застываю, когда до меня долетает его реплика:
Трубецкая, оборачиваюсь, должна будешь.
И подмигивает.
***
Этим же вечером подруга залетает ко мне в квартиру как ураган и упирает руки в бока. Сверлит меня пристальным взглядом, пока я пытаюсь изобразить из себя тумбочку в коридоре.
Трубецкая, а ты ничего мне не хочешь сказать? Почему ты не берешь трубку и заставляешь меня тащиться через весь город к тебе после такой шоковой терапии возле офиса?
Выгибает брови и плюхается в кресло в моей комнате. Единственной.
После развода это было единственное жилье, которое я могла себе позволить, не влезая в большие ипотеки и кредиты.
Квартирка-студия размером в двадцать пять квадратных метров. Но после пентхауса Антона для меня эта квартирка показалась таким раем, особенно когда я обставила её по своему вкусу и никто не вмешивался в мое личное пространство.
Не поднимай панику, Юлек, все под контролем.
Изображаю из себя само спокойствие, пока Юлька хлопает глазами и отслеживает каждый мой шаг.