Снова громыхнуло, небо расчертила молния. Повис густой туман. В сетке дождя знамя лагеря слилось с тёмным небом.
Началась магия.
20 лет
Стеклянный вальс
На сайте билеты закончились! кричал я в телефон. Придётся приобретать на месте. И вообще, завтра экзамен.
Слушай, приходи, мы впишем! старался перекричать музыку Ян. Мы же впишем? Света говорит, без проблем! И уйдёшь сразу после её выступления. Вспомни, как в прошлый раз перед сессией за ночь выучили все лекции. Такое пропускать нельзя!
Как будто я не был на её концерте.
То в Питере, а в Москве впервые. Да ещё и в «Лётчике»! Поверь мне, вечер будет особенным!
Ладно, привет ей, сказал я.
В клубе я устроился за свободным столиком.
Тут резерв, сообщил пробегающий мимо официант.
Пришлось поменять место, но позже история повторилась. Подошедший Ян только пожал плечами на очередное предложение пересесть.
Ну, значит, будем сидеть за столом музыкантов.
Чуть позже появилась и Света.
Какие планы?
Вас послушаем и уедем. Ещё готовиться к сдаче.
Останьтесь, последняя группа тоже интересная.
Я с сомнением что-то промычал.
Эй, на Свете повисла фанатка с фотокамерой. А кто твои друзья? Тоже музыканты?
Конечно. Я, например, в нашей банде на тамтамах играю, выдумал сходу.
Ян с улыбкой кивнул.
Ого, какие у неё огромные глаза, когда не закрыты, шепнул он. Прям «волоокая богиня»
1
Отлично! Когда вы будете выступать, я вас тоже сниму! Волоокая богиня покачивалась в такт музыке. Глаза её были полузакрыты, и слова она произносила с лёгким напором, словно с ней спорили, а она преодолевала сопротивление.
Ближе к концу вечера я столкнулся с ней около туалета.
После концерта куда-то поедете? Всей группой?
Да пока тут.
Не забудь меня.
Я не успел ничего ответить: заиграла следующая группа, и волоокая исчезла.
У сцены я заметил девушку в розовой бейсболке; она стояла спиной к выступающим и не обращала внимание ни на концерт, ни на танцпол. Перебросившись парой слов с лохматым парнем, она пропала из вида. Наверное, фанатка следующей группы, вылезет на танцпол, когда они появятся. А потом прилипнет к музыкантам на улице, лишь бы провести с ними ещё пару минут.
Твоя очередь брать пиво! сказал друг.
Следующий бокал пришлось ждать минут десять. У барной стойки зависла черноволосая девушке, выглядевшая будто она перепутала своё время и явилась из прошлого, из конца шестидесятых: с каре, в белой короткой юбке и белых сапожках. Бармен долго мешал её коктейль, стараясь её разговорить.
Наконец, и мой коктейль был готов. В бокал упали кусочки яблока, и я спросил у неё какую-то ерунду, вытягивая девушку на беседу, как фокусник вытягивает зайца из шляпы.
Так из какого года я? кокетливо переспрашивала она.
Шестьдесят девятый год, как в фильме, отвечал я. Это тоже был август. Я легко могу тебя представить актрисой, сыгравшей кого-то из того времени. Она там очень красивая. Но ты ещё лучше.
Что тут сказать, мы в неравном положении. Я этот фильм не видела.
Рядом оказалась волоокая.
Давайте, я вас сниму вместе?
Я протянул ей свой телефон и прижался к девушке «из шестидесятых», положив руку на барный стул за её спиной. Казалось, ещё миллиметр, и я невольно поглажу её бедра. Попробую убрать руку и тоже задену.
Не торопишься после концерта? Тебя не ждут? спросил я, как только нас «сняли».
Не очень, ответила она.
У друга-музыканта будет афтепати. Давай с нами?
Как пойдёт. Будет час, будет песня, она сделала долгий глоток через трубочку. В общем-то я не против.
Позже я столкнулся с ней на танцполе. Она поворачивала голову то влево, то вправо, и эти два движения не менялись, что бы ни играли со сцены. «Каре два движения» назвал я её. Имя спросить не успел, сразу пригласил за музыкантский столик. В итоге там оказался я, она, Ян и Света.
Это для тебя, сучка! слова, произнесённые в микрофон, оживили потухший зал.
В танцевальном партере на полу распласталась синяя от макияжа пьяная фанатка волоокая богиня, как назвал её Ян. Она поднялась и с неожиданной резвостью из последних сил дотянулась до грифа гитары, протянутой басисткой. Рука фанатки пробежала по струнам, и до зрителей донёсся вполне годный звук. Это действо совсем измучило волоокую. Со словами «как я напилась» она снова сползла на пол и на время затихла.
Музыка остановилась. Басистка сняла бейсболку и помахала ей, вглядываясь в зал и щурясь, как близорукая. Софиты слепили её и делали лицо практически белым. Девушка показалась мне знакомой, как детское воспоминание, от которого невозможно убежать.
Она улыбалась: большие белые зубы с чуть неправильным прикусом, крупные губы. Скупая улыбка не больше чем дань остывающему танцполу. Голубые глаза искрились от смеха. Её фигура была скорее худощавой: тонкие руки, спортивные ноги и узкая спина. Широкий разрез глаз, неровная, растрёпанная чёлка. Светлые волосы. Она выглядела как девчонка с лицом женщины.
«Это она, Юля». И сердце забилось сильней. Я выпустил из объятий девушку с каре и подался вперёд.
Мало секса! выкрикнула музыкантам волоокая.
В этот момент лохматый солист, игравший лицом к лицу с басисткой, развернул девушку на 180 градусов на её спине висела картонка с сет-листом
2
Ладно, снизошёл он. Лучше, чем сидеть дома и готовиться к сессии.
Концерт завершился, Юля закрывала вечер всё, финал. Незаметно пролетело шесть треков, музыка прошла фоном. А всё моё внимание приковала к себе девушка в бейсболке и короткой куртке с блёстками. И с детскими коленями что это значит, я не смог бы объяснить самому себе.
А что было раньше в этот вечер?
Промелькнул вялый чек
3
Попытки её поймать напоминали прыжки за мячом, всё время меняющим траекторию после рикошета.
А потом я увидел Юлю в свете софитов, играющую весёлые басовые партии, от которых хотелось пуститься в пляс. С эмоциями, прибережёнными для сцены. И было видно, что девчонка получает наслаждение от игры от каждого звука инструмента, от кокетливой мелодии сёрф-рока. Во время исполнения она слегка пританцовывала, с худых плеч сползла розовая куртка в блёстках.
«Пойдём за пивом», тихо сказал я Яну.
И, не слушая возражений, что только за этим столиком скидка на напитки, потянул его к бару. Юля вскоре тоже оказалась там, в компании то ли фанаток, то ли коллег, но когда мы сели за стойку, тут же упорхнула на улицу. И хотя Ян только что приземлился на стул, я отвлёк его от разговора с барменом, чтобы позвать покурить.
Ты кое-кого забыл за столиком, друг кивнул в сторону девушки с каре.
Кажется, я проигнорировал эти слова.
Перед выходом нас тормознула охрана, отправив за пластиковыми стаканами. Из этого бара можно было вывести любую девушку и не вернуть, но стекло нельзя было взять даже на пять минут, чтобы постоять на крыльце.
А я не мог снова упустить её. Поэтому сунул кружку под футболку и выбежал за девушкой.
Юля стояла на крыльце, в очках-бабочках, а на её спине болталась картонка с сет-листом. Закуривая сигарету, она улыбалась солнцу.
Я подошёл к ней и потянул за собой за руку.
Я потом скажу, как круто ты играла. А сейчас поехали.
А ты кто? она смотрела на меня с прищуром, как недавно на зрительный зал.
А какая разница? Что тут дальше делать? Весь движ позади. Хочешь наблюдать, как всё затухает? Что может быть печальнее? Через полчаса закроется бар, люди, как призраки, исчезнут с крыльца. И кто-то рядом скажет: «А около моего дома ещё продаётся пиво». Это какой по счету концерт, где всё так закончилось? Хочешь, чтобы завтра было так, как всегда?
Она подняла руку и указательным пальцем ткнула мне в грудь.
Много риторических вопросов, и вообще пафосная херня, но какого чёрта? Не теряй эту идею сейчас попрощаюсь и вернусь.