Вот я неловкий. Апанасий полез собирать раскатившиеся вещи.
Ему было неудобно в тесном гараже между двумя машинами. Мы собрали всё, что смогли найти. Вышли из гаража одновременно с Кианой. Она держала в одной руке пакет, в другой термос.
Сделала бутерброды и чай, пояснила она. Хватит полдня продержаться?
Хватит, уверенно произнёс Апанасий.
У тебя алкоголь есть? спросил я. На всякий случай надо держать бак заправленным.
Держите. Она отдала мне пакет и термос. Сейчас принесу.
Через минуту она вышла с бутылкой водки и сунула её в пакет.
На вкус отвратительная, но для модификаций очень хороша. Трой заправлялся ею.
Упоминание мужа отразилось на её лице пробежавшей тенью. Я понимал, что он, скорее всего, погиб, но, пока не увидел труп, хотел надеяться на чудо. А Киана будто приняла мысль, что Троя больше нет, и вела себя так, словно он уже в прошлом. Мне хотелось приободрить её, подарить надежду, но слова не шли. Казалось, что любая моя попытка приободрить вызовет в ней неприятие и раздражение. И я промолчал.
Сторож, видимо, уже заподозрил, что случилось что-то серьёзное, и промолчал, только дёрнул пса за ошейник, чтобы он не мешал нам пройти. Киана попросила взять из гаража канистру бензина и долить в бак.
Через четыре часа темнеть начнёт, вздохнула она, глядя на солнце.
Успеем. Михаил Аркадьевич опытный дайвер, успокоил её я.
Французы тоже считали себя опытными. И Трой.
Мы с Апанасием переглянулись, чувствуя себя неловко. Киана заняла место за рулём, ловко маневрируя задним ходом, отошла от пирса и сразу сорвала катер с места, прыгая по волнам. Дорога до острова на этот раз заняла гораздо меньше времени, чем до её дома. Я боялся, что когда мы прибудем, Михаила там не окажется, но ошибся. Он бродил по острову, заглядывая под камни.
Нашли что-нибудь? спросил я, когда он подошёл к нам, чтобы забрать стремянку.
Ничего, что могло бы пролить свет на то, что здесь произошло, ответил он. Я нашёл наручные часы. Михаил вынул их из кармана.
Киана вспыхнула, глаза налились влагой.
Это часы Троя. Они дорогие, но не водонепроницаемые. Наверное, он снял их, чтобы не намочить. Она бережно взяла часы в руки.
Из её глаз капнули две слезинки. Киана смахнула их и взяла себя в руки.
Они всё-таки намокли.
Ладно, времени у нас мало. Давайте опустим стремянку на дно и отправимся сами.
Михаил пошёл к катеру. Я пошёл за ним следом.
Мы все будем нырять? поинтересовался я.
Нет. Апанасий останется. Не против? обратился к нему Михаил.
Вообще, мне было бы интересно, но если надо
Надо. Ты парень крепкий, вдруг придётся нас вытаскивать оттуда.
Этой верёвочкой? Апанасий показал на ту верёвку, к которой привязывали камеру.
В воде её будет достаточно. Другое дело, сможем ли мы из воздушной пробки добраться до воды. У меня в голове не укладывается, как такое может быть.
С земными технологиями это невозможно, но с космическими ничего сложного. Если бы на месте раздела сред находилась энергетическая мембрана, пропускающая в одну сторону, как на многих космических аппаратах, то запросто.
Ты серьёзно? Михаил посмотрел на меня с иронией.
На многих кораблях и космических станциях нет никаких железных шлюзов, человек или корабль спокойно проходят через мембрану, а вот воздух не может.
Я не о том. Откуда здесь возьмутся такие технологии? Тут только природа может учудить, или мы столкнулись с оптической иллюзией, и ствол жерла озера изгибается, поэтому в его конце образовался воздушный карман.
Возможно, но для этого надо погрузиться, правильно?
Совершенно верно.
Михаил отвязал камеру и привязал стремянку. Мы стали опускать её на дно. Точно так же на границе между шестьюдесятью и семьюдесятью метрами верёвка дёрнулась. Оставшийся конец Михаил привязал за массивный камень. Мы взялись за акваланги. Михаил научил меня, как им пользоваться.
Глубина в шестьдесят метров для неопытного человека очень опасна. Если бы я знал, что ты обыкновенный человек, то ни за что не разрешил бы тебе опускаться на такую глубину.
Спасибо, Михаил, хорошо, что напомнили. Киана, принеси, пожалуйста, водку.
Я принял в бак грамм пятьдесят. Силы в руках и ногах прибавилось. Теперь мне и большая глубина нипочём.
Надо же, додумались, на спирту, усмехнулся Михаил. Наверняка ваши модификации придумали алкаши, которым встать было сложно, чтобы они их к дому тащили.
Не исключено, согласился я, понимая, что все они произошли из незаконных организаций, в которых культивируются человеческие пороки.
Я такое в фильмах про роботов видел, изобразил ползущего человека Михаил. Терминаторы.
Он помог мне натянуть тугой костюм и подвесить кислородный баллон. Потренировал дыхание, чтобы я понимал, как надо дышать под водой. У меня всё получалось с первого раза.
Спускайся первым, я следом, буду за тобой присматривать. Держись за верёвку, чтобы не потерять ориентацию, посоветовал он мне.
Кто плавал в невесомости, тот имеет огромное представление об ориентации, похвалил я сам себя. К тому же у меня теперь предохранительный браслет, я похвастался подарком людей из системы.
Как знаешь, но лучше держись.
Прежде чем опуститься в воду я пожал руку Апанасию и приобнял Киану.
Будь осторожен, попросила она меня. Не рискуй.
Обещаю разобраться, остальное как получится.
Я прыгнул в воду солдатиком. Перевернулся и поплыл вниз головой. Услышал за собой шум погрузившегося в воду Михаила. По стенам колодца забегали тени. Мне на самом деле казалось, что я в невесомости. Никакого страха и паники, только усиливающееся с каждым метром обжимающее давление на тело.
Время замерло. Я загребал руками, но будто не двигался с места. При этом становилось темнее. Фонарь на лбу отсвечивал только на стенах. Когда я направлял его вниз, свет словно растворялся в воде. Я ждал, что увижу границу воды и воздуха, но просчитался. В нём я очутился внезапно и сразу. Секунда свободного полёта, и я приземлился на ноги, больно ударившись ступнями о камни. Браслет, как и обещали, помогал только в случае смертельной опасности. Через пять секунд почти на голову мне свалился Михаил. Он упал менее удачно, ударился коленом. Снял с лица маску и, кряхтя, произнёс:
По лесенке спуститься не получилось.
Глава 4
Михаил подвигал ногой, морщась от боли.
Ушиб? с надеждой спросил я, понимая, какую неприятность может иметь повреждение коленной чашечки.
Чепуха. Жить буду. Михаил посмотрел вверх. Надо дать им знать, что мы удачно добрались.
Как?
Дёрни за верёвочку, дитя моё, только один раз, как условились, иначе наш друг вытянет стремянку наружу, предупредил Михаил.
Стремянка стояла криво, а верёвка, которой она была привязана, валялась на земле с запасом. Я поставил лестницу к каменной стенке, чтобы она стояла надёжно. Забрался по ней и дёрнул за верёвку один раз.
Слезай, попросил Михаил.
У меня есть лазер. Я нашёл его в гараже Троя. Думаю, луч пробьёт толщу воды. Апанасий знает, что он у меня есть, значит, будет уверен, что это мы его подаём, а не рыба какая-нибудь, задевшая верёвку.
Ну, давай свети, согласился Михаил.
Я расстегнул костюм и вынул фонарь, прижатый к телу. Нашёл режим лазера и направил луч вверх. Зелёная точка заискрилась отражением от границы соприкосновения сред. Поводил её по всему зеркалу с минуту, надеясь, что Апансий или Киана смотрят вниз. Переговорного устройства очень не хватало.
Да-а-а, чудеса случаются. Михаил осмотрел невозможную аномалию.
Я переключил фонарь на обычный свет и посветил им по стенкам. Место, в котором мы очутились, не было изолированным. В стене темнел проход чуть ниже моего роста. На самом деле меня сейчас удивлял не он, а то, как получилось, что воздух не поднимается вверх. Не могла земная физика такого сделать. Тут явно имелся какой-то механизм, обеспечивающий разделение воды и воздуха.