В одно из окон она увидела, как перед общежитием остановился автомобиль черный, низкий, больше похожий на живое существо, которое приготовилось к прыжку, чем на машину. Огромный, глянцево сверкающий таракан; Катя замерла, боясь сдвинуться с места. Знакомый страх вернулся, сжал ее в ледяных лапах. Из машины выскочили два ее знакомца с набережной, и один с поклоном открыл дверцу.
Катя сделала крошечный шаг отсюда она видела вахтера, который с разинутым ртом смотрел на того, кто вышел из машины. Высокий мужчина, красавец с бледным лицом и черной гривой кудрявых волос, казался неживым так глубоко ввалились его глаза, так темны они были. Гром снова раскатился над общежитием, сверкнула молния, сделав все черно-белым, и Катя увидела, как над хозяином машины проявилась зубастая золотая корона, а по плечам мазнуло красным легла мантия, упала тяжелыми складками.
Кравцова Екатерина Андреевна, король говорил негромко, и Катя при всем желании не смогла бы услышать его отсюда, но все-таки услышала. В какой комнате?
Че-четыреста пятая, запинаясь, проговорил вахтер, и троица вошла в общежитие.
Катя бросилась бежать. Уже сворачивая к лестнице, она обернулась и увидела
Нет. Нет, она не могла этого увидеть.
Король поднял руку повинуясь его жесту, двое с набережной упали на четвереньки, и в ту же минуту перед Катей во всей своей лютой красе предстали гнилые гончие. Огромные мертвые собаки, наполовину разложившиеся, с алыми звездами глаз в провалах черепов и белыми дугами костей, что торчали из черной шерсти, слипшейся сосульками от них веяло таким ужасом, что все качнулось и поплыло в сторону.
Катя заверещала высоким чужим голосом и бросилась к лестнице. Гончие летели за ней, и земля тряслась от их поступи. Король двигался следом, он не спешил, и Катя, почти выплевывая свое сердце от страха и бега, знала, что ему нужна ее голова.
Она не запомнила, как вбежала в свою комнату просто поняла, что стоит у зеркала, и все плавает вокруг, как на карусели. Грудь разрывало от боли, и Катя никак не могла понять, почему смотрит в зеркало и видит в отражении не свою комнату, а какой-то офис. Длинный стол, шкафы с книгами и папками, принтер
Потом в зеркале появился Ростислав, и Катя услышала топот гнилых гончих на этаже. Удар! Дверь содрогнулась, но каким-то невероятным чудом выстояла.
Пойдем? спросил Ростислав и протянул руку к Кате. Зеркальная гладь дрогнула и потекла, и Катя поняла, что рука уже здесь, в ее комнате, и она может к ней прикоснуться.
Дверь снова затряслась казалось, вся комната пляшет. Катя схватила Ростислава за руку, успела удивиться тому, насколько холодны его сухие твердые пальцы, а потом рухнула вниз в ту самую минуту, когда дверь слетела с петель, и гнилые гончие ворвались в комнату.
Катя ударилась лицом в чью-то грудь и услышала далекое лязганье зубов. По затылку ударило вонью мертвого дыхания, снова сделалось холодно, а потом стужу сменило жаром, и Катя поняла, что стоит, уткнувшись лицом в пиджак Ростислава, и ее трясет от ужаса. Ей казалось, что она никогда в жизни не сможет разжать пальцы и выпустить лацканы.
Потом она поняла, что Ростислав обнимает ее осторожно, по-дружески.
Все, Кать, услышала Катя откуда-то сверху. Все. Ты прошла.
***
Вода в стакане была ледяной. Зубы Кати клацали по краю, но страх отступал, и дышать становилось легче. Обернувшись, Катя посмотрела в зеркало и увидела отражение кабинета и себя бледную до синевы, трясущуюся, неживую.
Ни следа ее комнаты в общежитии. Никаких гнилых гончих. В зеркале была только девчонка, которая почти без чувств осела на пол.
Ну как? мягко спросил Ростислав. Присев рядом на корточки, он заглянул Кате в лицо, и ей сделалось невыносимо стыдно. Он спас ее, а она ему не поверила. Полегче?
Да, кивнула Катя, протянула ему стакан и снова обернулась к зеркалу. Никого. Не было тех тварей, что за ней гнались. А она была. Я я не знаю то есть, это можно, вот так ходить через зеркало?
Ростислав кивнул, осторожно забрал у Кати опустевший стакан и ответил:
Можно. Как и много других вещей.
Катя провела ладонями по лицу. Что сейчас делают гнилые гончие? Разносят общежитие? Вспарывают живот вахтеру? Ей захотелось дотронуться до Ростислава просто для того, чтобы убедиться: он живой, и она жива, и чудовищ здесь нет.
А где мы? спросила она. Голос, казалось, навсегда утратил громкость и сделался безжизненным и глухим. Все внутренности будто скрутило в узел; Катя прижала руку к животу, испугавшись, что ее сейчас вырвет.
Так называемый колледж социальных инноваций, ответил Ростислав. Для таких, как мы с тобой и тюрьма, и родной дом. Ты ведь хочешь учиться, как-то потом устроиться в жизни?
Учиться? Катя как-то забыла, что это можно: учиться, дружить с кем-нибудь, делать обычные дела бег от гнилых гончих все стер из ее памяти. Вся ее прошлая жизнь стала прошлогодней осенней листвой, которую давным-давно унес ветер и растворил снег.
Принтер выплюнул последний листок и умолк. Ростислав прошел по кабинету, взял стопку распечаток и нахмурился.
Да, прошелестела Катя. Да, хочу
Ростислав ободряюще улыбнулся и хотел было что-то сказать, но из коридора донесся цокот каблучков, дверь в кабинет открылась, и Катя увидела крупную темноволосую даму с алыми напомаженными губами, в яркой блузке с цветами и в слишком тесной юбке. Дама расплылась в улыбке, но быстрый взгляд, которым она одарила Катю, был оценивающим и холодным.
О! воскликнула дама. Ростислав Сергеевич, ты уже здесь?
Да, Ирина Леонидовна, добродушно ответил Ростислав и показал стопку распечаток. Вот, учебные планы смотрю.
Взгляд Ирины Леонидовны был вроде бы спокойным и заинтересованным, но Кате хотелось опустить голову как можно ниже.
Рос, там ребята твои что-то успели начудить, по-свойски сообщила женщина и тотчас же поинтересовалась: А это кто? Боевое пополнение?
Катя кивнула, постаралась улыбнуться, но поняла, что вместо дружелюбной улыбки у нее получается гримаса. Больше всего ей сейчас хотелось не улыбаться, а лечь, подтянуть колени к животу и заснуть, чтобы проснуться там, где никакой магии нет, и никогда не было.
Да, пополнение, ответил Ростислав за нее. Где мои анархисты?
Ирина Леонидовна осуждающе поджала губы.
На первом этаже. Ведь только после обеда приехали! Не успел начаться учебный год
Хорошо, сейчас спущусь, сказал Ростислав и, когда женщина вышла в коридор, обернулся к Кате: Ну что, пойдем? Посмотришь, что тут к чему, освоишься.
Катя кивнула. Ничего другого ей не оставалось.
Коридор, в который они вышли, был самым обычным, почти таким же, как и коридор в университете Кати. Множество дверей, доски с объявлениями, на которые уже успели прикрепить плакаты с расписаниями занятий, запах краски кто бы мог подумать, что тут обучают магии? Катя была уверена, что в волшебной академии должна быть паутина по всем углам и растрескавшаяся краска на стенах.
Волшебная академия? Неужели она думает об этом всерьез?
На прозрачных дверях кабинетов красовались таблички, и, шагая за Ростиславом, Катя машинально читала: «Кабинет русского языка», «Кабинет алгебры и геометрии», «Кабинет»
Направленного магического воздействия? удивленно спросила она.
Да, ответил Ростислав, на ходу обменявшись рукопожатием с молодым кудрявым мужчиной, который тащил под мышкой какие-то рулоны. Тут практические проходят. Напомни, ты с филфака?
Катя кивнула. Филфак само слово здесь и сейчас казалось диким и неправильным. Что теперь вообще может быть правильным?
Да, прошептала она, изо всех сил стараясь не расплакаться. На второй курс перешла.
Ростислав посмотрел с искренним сочувствием. Катя снова почувствовала движение за ними, в конце коридора и услышала знакомый стук. Она почти успела обернуться и увидеть краем глаза сутулое, серое, с вывернутыми ногами, но тут Ростислав вывел ее на лестницу.