Пытаясь утихомирить эмоции, Ярослава вышла на улицу глотнуть свежего воздуха. Августовское солнце, клонясь к закату, сверкало сквозь кроны берёз, в траве стрекотала живность. За оградой стояла старенькая белая иномарка с чёрно-жёлтыми шашечками. Решительно спустившись с крыльца, к ней Ярослава и направилась.
В Калиновку? задумчиво произнёс таксист, окинув взглядом. Ну даже не знаю А тебе туда зачем?
Бабушку домой отвезти.
Ба-а-абушку? таксист задумался. А сама-то обратно поедешь?
Конечно.
Лады, за пятисотку скатаюсь. Давай, веди свою бабулю.
Ярослава бросилась было назад, в больницу, но потом опомнилась, глянула на часы.
А попозже можно? После шести?
Таксист тут же напрягся.
После шести не поеду.
А, ладно, Ярослава махнула рукой, подождите, я сейчас.
И она поспешила в больницу.
Уговорить главврача, как ни странно, получилось без проблем глянув на часы, тот кивнул.
Ладно, сейчас оформлю. Иди, скажи ей, пусть собирается, а когда довольная Ярослава вернулась за выпиской, прежде чем отдать бумагу, предупредил: Только вернись засветло!
Когда Ярослава, придерживая бабулю под локоток, подошла к такси, водитель что-то искал в багажнике.
Ну вот, мы готовы, радостно произнесла она.
Тот обернулся и застыл, бледнея на глазах.
Не повезу, занят! воскликнул он, заскочил в салон и рванул прочь, оставив после себя лишь синие клубы выхлопного газа
Да что ж такое?! в отчаянии воскликнула Ярослава. Ну как так можно-то, а?
Не переживай. Вот на этой поедем, уверенно произнесла бабуля и направилась к стоящей неподалёку потрёпанной Ниве, водитель которой как раз собирался занять место за рулём.
«Ну, это вряд ли», подумала Ярослава, узнав в нём мужа пациентки из первой палаты, большого любителя поскандалить. Уже хотела удержать бабулю от общения с этим хамом, но не успела.
Сынок, до Калиновки подбросишь? спросила та, подходя ближе.
Бабка, я тебе что, такси? обернувшись, ответил тот.
Что ты, сынок, конечно, нет, улыбнулась Елена Кузьминична. Таксистам деньги платят, а мы так, по-свойски. Ты нас до Калиновки подбросишь, а потом езжай куда надо. А к Надьке своей сегодня не ходи, у неё муж дома, не ровен час, прознаёт про вас, вот шума-то будет, усмехнулась она.
Откуда про Надьку знаешь? тут же напрягся «сынок».
Так я всё знаю, улыбнулась бабуля. И про Надьку, и про то, где ты деньги от жены прячешь. Дар у меня такой, милок. Как погляжу на человека, так насквозь и вижу.
Вздрогнув от этих слов, мужчина присмирел и, усевшись на водительское место, открыл вторую переднюю дверь.
Садись, мать.
Вдвоём мы, ответила та, глянув на Ярославу.
Мысль о том, что этот тип без свидетелей запросто прихлопнет старушку, которая слишком много знает, заставила согласиться. Ярослава кивнула.
Ну вдвоём так вдвоём, как скажешь, кивнул мужчина.
На машине до Калиновки было рукой подать, да ещё и водитель торопился, снизив скорость только на грунтовке. Вокруг простирались поля, зеленели околки, и Ярослава невольно залюбовалась, в который раз подумав, что приехать в село на работу было не такой уж плохой идеей. Ну да, в городе зарплаты повыше, зато здесь такой простор, такая красота
Машина забралась на холм и вскоре уже мчалась по заросшей зеленью улице. Миновала последний дом, следуя указаниям бабули, свернула направо и, проехав ещё немного, остановилась.
Спасибо, сынок, Елена Кузьминична открыла дверь, и Ярослава выскочила из машины, чтобы помочь ей выбраться.
Как только дверь за бабулей закрылась, машина рванула прочь.
Постойте, а как же я?! Ярослава бросаясь следом, но водитель рванул ещё быстрей. Как я обратно-то поеду?
Ой, да не переживай, милая, утешила Елена Кузьминична, у меня переночуешь, завтра ведь всё равно выходной. А утром на автобусе уедешь. Это к нам доехать непросто, а из Ольховки и Лугового каждый день автобусы мимо идут, подхватят, если на трассу выйдешь. Здесь недалеко.
Ярослава вспомнила про свою комнату, куда совсем не жаждала возвращаться, и поняла, что не имеет ничего против ночёвки где-нибудь ещё. Обернулась и сердце, на мгновение замерев, рухнуло в пятки. Солнце ещё не село, и на фоне золотисто-розового неба дом не казался затаившимся чудовищем, но ворон, сидящий на печной трубе, смотрел недобро. Как и его товарищи на скате крыши.
Кыш, махнула рукой Елена Кузьминична, и птицы с сердитым карканьем снялись с места. Пойдём, Ясенька. Пойдём, милая.
Глава 2
Никакой чудовищной тьмы на крыльце не оказалось сумрак, не более.
А ключ кабанчик стережёт, улыбнулась старушка, указав на прибитую над дверью плоскую деревянную фигурку, достань, моя хорошая.
Ярослава потянулась, нащупала холодный металл, сжала и ойкнув, отдёрнула руку. Ключ брякнулся на крыльцо, а на безымянном пальце обнаружилось крошечное алое пятнышко.
Там что, гвоздь? перепугалась Ярослава, тут же вспомнив про столбняк, заражение крови и другую пакость, которая может подстерегать в старых домах. Затем на ум пришёл ядовитый паук, и стало совсем не по себе ничего серьёзного из лекарств у неё с собой не было.
Да ну, всё в порядке, улыбнулась бабуля, схватила палец и, отерев кровь, дунула на него, пробормотав что-то себе под нос.
Что? переспросила Ярослава.
Да всё уже, говорю. Сама посмотри.
Ярослава уставилась на палец и обнаружила, что от укола не осталось и следа.
Как вы это сделали? удивилась она.
Ой, да ерунда, отмахнулась Елена Кузьминична, кровь затворить дело пустяковое. Открыла дверь и произнесла: проходи, гостьюшка дорогая. Чувствуй себя как дома.
«А может, она и впрямь ведьма?» запоздало подумала Ярослава, входя в сенки. Там оказалось чисто, прибрано и даже по-своему уютно. А главное никаких мётел, за которые постоянно приходилось запинаться в доме Ольги Николаевны.
Хорошо у вас тут, не удержавшись, произнесла Ярослава.
Это хорошо, что хорошо, отозвалась бабуля и повела дальше в дом.
Несмотря на древний фасад, внутри оказалось вполне современно и вода горячая имелась, и туалет, которым Ярослава и воспользовалась, пока хозяйка хлопотала на кухне. На внутренней стороне двери обнаружился прошлогодний календарь с котом. Глаза чёрного мохнатого зверюги смотрели в самую душу, и от этого делалось неуютно, хотелось поскорее покинуть «комнату раздумий», что Ярослава и сделала.
В ванной, куда она зашла вымыть руки, обнаружился ещё один кот, тоже чёрный, но не такой сердитый и не на календаре, а на листе, вырванном из какого-то журнала.
Третий кот обнаружился на кухне сидел на табуретке с видом хозяина и таращил зелёные глаза.
Знакомься, Ясенька, это Игнат. Пришёл, бродяга, почуял, что я вернулась.
Привет, Игнат, Ярослава подошла ближе, хотела погладить, но кот, глянув неодобрительно, сиганул прочь.
Ничего, привыкнет, ответила хозяйка. Так-то он добряк, просто осторожный.
А как же он тут без вас был? Ну, пока вы в больнице лежали? удивилась Ярослава.
Так он сам по себе гуляет. Захотел пришёл, захотел ушёл. Да и лето на дворе, не сложно прокормиться. Это зимой он обычно в доме, у печки, а по теплу только его и видели. Вот сейчас поздороваться заглянул, хозяйка тем временем, открыв сковороду, пошевелила шкворчащее содержимое лопаткой.
Давайте я вам помогу, опомнилась Ярослава, а вы пока отдохните. А то только с больничной койки и к плите.
Да невелик труд. На-ка лучше покорми бродягу, Елена Кузьминична достала из шкафа пакет с сухим кормом и указала на миски возле печи.
Сыпанув корма в одну из них, Ярослава налила во вторую воды, и кот, явно не голодный, приложился к хрустяшкам исключительно из вежливости.
За время жизни в селе Ярослава так и не привыкла, что здешние коты бродят, где хотят.
Не боитесь, что с ним что-нибудь случится на улице? Или обидит кто? не удержавшись, спросила она.