Ты мексиканец?
Она не знала, почему вдруг спросила. Наверное, потому, что буквально вчера прочитала, что по стране доля преступлений, совершенных афроамериканцами и испаноязычными, в несколько раз выше, чем совершенных белыми.
Колумбиец. А это имеет значение?
«Черт! Наверняка прозвучало как обвинение», обругала себя Кэтрин.
Нет, попыталась оправдаться она. Просто решила уточнить. Предпочитаю знать о людях все.
Зачем? прищурился парень. Выпить со мной на брудершафт и не забыть поздравить с Днем независимости Картахены?
Что? Нет.
Хорошо, что в темноте было не видно, как ее щеки покраснели.
Он сделал пару шагов, будто обходя ее по кругу, а поравнявшись с ней, наклонился и прошептал:
Одиннадцатое ноября. Просто чтобы ты знала. Запиши, и толкнул локтем ежедневник, который она до сих пор сжимала в руках. А то забудешь.
Зачем она кивнула? Господи, ну что за идиотка!
Сдался ей этот день Картахены. Взяв себя в руки, она произнесла:
Итак, сто шестьдесят часов. Если один месяц тюрьмы приравнивается к сорока часам общественных работ, то что же ты натворил?
Ого, рассмеялся парень. Прям так сразу, без прелюдий?
А чего тянуть?
Ладно, выдохнул он и провел пальцами по густым волосам, отбрасывая их со лба. Но ты сама захотела знать. У Вита, старшего брата моего отца, маленький, но приносящий хорошую прибыль наркокартель, пока отлаженный только на западном побережье, но мы работаем над его расширением. И две фабрики на севере Колумбии, поставляющие через границу примерно по сотне кило кокаина в месяц. Обычно мы используем для дропа подростков-нелегалов, но Дин, этот чертов ублюдок, сломал ногу, пришлось мне его заменить, и вот, как видишь, взяли.
Если бы Кэтрин нагнулась чуть ниже, то ее челюсть точно бы ударилась об пол. Это что, теперь у нее под надзором подрастающий Пабло Эскобар?
А если в Лиге плюща узнают? Не дай бог его имя засветится гдето в ее школьных бумагах и будущему конец! «Дерьмо! закрыла она глаза. Какое же дерьмо!» А Хитклифф все продолжал рассказывать:
В тот раз еще и траву пригнали, но раскуривалась она в край плохо. Пришлось полпартии сжечь. Он вдруг рассмеялся, как будто не смог сдержать рвущийся наружу хохот. Слышала бы ты, какой гвалт стоял потом над тремя улицами вниз по Миссисипи-роуд. Долгая история, махнул он рукой. Так что сезон не удался. Денег
хватило только вытащить из тюрьмы да срок скостить. А остаток, как понимаешь, пришлось отработать.
Что? «Запах горящей травы на три улицы вниз по Миссисипи-роуд?»
О господи! Кэтрин привалилась плечом к стене, словно пытаясь хоть у нее найти поддержку. Сколько «Миссисипи раз, Миссисипи два, Миссисипи три» нужно отсчитать, чтобы отмотать назад случившееся и никогда об этом не слышать?
Черт, да ты несостоявшийся беглый преступник? выдохнула она, чувствуя, как брови возмущенно поползли вверх. О чем они вообще думали, отправляя тебя сюда?
Даже не знаю, какое из слов больше задевает мою гордость: «несостоявшийся», «беглый» или «преступник».
Ведро, тряпка, швабра! воскликнула Кэт, выставляя руку вперед, словно защищаясь. Вот единственные три слова, с которыми тебе придется иметь дело следующие пару дней. Потом будешь декорации красить! собрав разбегающиеся врассыпную с криком «А-а-а-а!» нервы в кучу, произнесла она. Работать только под моим присмотром!
Только в те часы, когда все будут здесь!
Слушай, так не пойдет, сделал он шаг вперед, и девушка против воли попятилась. Я так эту сраную сотню часов год буду отрабатывать.
Скажи, что сделать, и просто дай сюда эти чертовы ключи.
Нет уж! Она инстинктивно спрятала связку в карман. Еще не хватало, чтобы он со своими дружками ночью сюда заявился и чтонибудь украл. Боже, тогда ее учеба плакала окончательно. Инспектор сказал, что здесь я устанавливаю правила! А если не устраивает вперед, иди жалуйся копам.
Хитклифф прищурился, явно не подразумевая под этим ничего хорошего.
Запиши свой номер, и я скину тебе расписание, как остальным, протянула Кэтрин ежедневник и ручку. К началу не опаздывать. Без уважительных причин не пропускать. Если нужно отпроситься
Давай уже сюда. Он выхватил ежедневник из ее рук, открыл на пустой странице, достал изпод резинки ручку и, постучав по имени на обложке, произнес: Веришь ли ты в карму, Кэтрин Ли?
Его темные глаза сверкнули в темноте.
Пиши мейл. Такой ответ считается?
Нет.
И вместо того чтобы вернуть, он захлопнул книжку и, махнув на прощание: «Адиос!» легким шагом направился к двери.
Эй, ежедневник отдай!
Кэтрин рванулась в его сторону, но парень ловко увернулся, подняв книжку над головой, нарочно чуть подбрасывая в воздух и ловя одной рукой.
Думаешь, как семиклассница за тобой гоняться стану? произнесла она, испепеляя его
взглядом, и сделала шаг вперед. Хитклифф симметрично отступил назад.
Посмотрим.
Не дождешься.
Снова шаг и снова отступление.
Тогда почему ты все ближе, Китти-Кэт?
Всетаки хочешь нормально познакомиться?
Если и было чтото, чего Кэт не любила больше, чем пустоголовость учеников, вечно достающих глупостями, так это когда ее называли подобными прозвищами.
Хитклифф, ты последний человек, с которым мне когдалибо захочется познакомиться. Просто отдай книжку.
Хорошо, давай попробуем так. Я реквизирую ее на время. Отдам завтра.
Не годится, требовательно протянула она руку. Не заставляй отнимать силой.
Она взмахнула рукой, но парень оказался быстрее, отвел руку с ежедневником за голову и рассмеялся.
О, ради этого я готов остаться. Это даже забавно.
Кэтрин отметила, что расстояние между ними всетаки сокращалось. Бросившись вперед, она попыталась выдернуть ежедневник из чужих рук, но вместо этого оказалась в их кольце быстрее, чем смогла хоть слово сказать. Этот придурок обхватил ее, прижал к себе и ухмыльнулся. Кэтрин вскрикнула, попытавшись вывернуться, но парень лишь сильнее сжал объятия.
Отпусти!
Кэтрин замерла. Прикосновения мужских рук были непривычны. И хотя ничего особенного в них не было, от его тела исходил такой жар, что все вокруг полыхало огнем. А может, Кэтрин просто казалось, потому что искорки, пляшущие в его глазах, перебрались и ей на кожу? Она лихорадочно пыталась разобраться в своих чувствах, но не выходило, потому что парень был слишком близко.
Глядел слишком настойчиво, нагло и вызывающе.
Надо же, первый день тут и почти свидание? Он даже присвистнул.
Какое свидание, быстро отпусти!
Разве? Он огляделся по сторонам, словно осматриваясь. На улице ночь. В школе никого.
Вокруг полумрак, а мы так близко, прошептал он наигранно хриплым голосом. Свечей и вина разве что не хватает.
Каких свечей? Ее распирало от возмущения, потому что все знали: стоит прикоснуться к Кэтрин Ли и можно лишишься конечности.
А этот просто творил что хотел. Никаких свечей! Никаких свиданий! Есть ты, и есть я. А между нами ненависть, раздражение и сто шестьдесят часов исправительных работ, ясно?
Если это единственный способ вытрясти из тебя хоть какието эмоции, Китти-Кэт, рассмеялся Хитклифф, я готов повариться в этом безумном котле.
Ты ненормальный!
Слушай, я же предлагал похорошему. Ты сама выбрала нападение.
Разозлившись на саму себя за то, что как идиотка повелась на его провокации, Кэтрин толкнула его в грудь, подальше от себя. Почувствовав, что ее отпустили, схватилась за сумку, стараясь не смотреть в его сторону.
Что ж, тогда до завтра, самодовольно произнес Хитклифф.
Затем раздались шаги, и все, что успела рассмотреть Кэтрин, когда обернулась, его удаляющуюся по пустому коридору спину. «Будь ты трижды неладен, подумала она. Хорошо хоть ежедневник запасной. Никаких компроматов и секретов там нет. Но нужно определенно чтото придумать».