Только теперь я понял, что не всё так просто в Мире, и порою, прогрессивные идеи по чьей-то недоброй воли и в угоду чьей-то неуёмной прибыли замалчиваются, затираются и кладутся «под сукно». Самое обидное, что это коснулось здоровья и жизни миллионов ни в чём не повинных людей, которые стали заложниками чьей-то алчности и нездоровой психики в вопросах жизни и здоровья большей части Человечества. И кто дал им право распоряжаться высшими законами общества и мироустройства, когда этим правом, если уж, и кто достоин, им может быть только Бог!
В этот шокирующий для моего сознания день, я уже был перегружен информацией и открытиями, и до следующего утра к подобным темам мы больше не возвращались.
Академик Барсуков попросил у меня записи учёного для более детального анализа, пообещав, что завтра расскажет мне обо всём, что уже наработано его командой в вопросе борьбы с онкологическими заболеваниями, заметив при этом, что их исследования и умозаключения в корне отличаются от общепринятых канонов в медицине.
Но это будет только завтра, так как записи, которые я ему передал, необходимо ещё разобрать, и, вероятнее всего, они внесут ясность по недостающим пунктам в деле разрешения общей проблемы.
А на сегодня мозговой штурм был окончен, и остаток дня мы провели в более спокойных беседах.
Глава тринадцатая
Эту ночь я почти не спал. Мысли роились у меня в голове и никак не хотели разложиться по полочкам. У меня не укладывалось в сознании, почему всё так происходит. Когда к кому-то приходит гениальная идея, и он стоит на пороге величайшего открытия для всего Человечества, то почему он обязательно должен стать мучеником своей идеи? Почему должен кому-то доказывать, что он не верблюд и должен идти тернистым путём для доказательства своей правоты, нежели идти более спокойно для достижения своей цели? Или здесь замешаны другие силы?
Измучавшись от бессонницы и устав ворочаться в постели, я едва дождался утра, чтобы пойти на завтрак и встретиться вновь с академиком Барсуковым. Когда я появился в столовой, Андрей Георгиевич уже сидел за столом, и по его виду я сразу понял, что он тоже не спал в эту ночь, но совсем по другой причине. Его воспаленные глаза, взъерошенные волосы и необычно возбуждённое состояние говорили о том, что эту ночь он провёл за столом, разгадывая таинственные записи, переданные ему мною накануне. И я не ошибся.
Ты знаешь, доктор, а у меня для тебя хорошие новости, вместо утреннего приветствия начал Андрей Георгиевич и продолжил: Нас с тобой можно поздравить дважды!
Почему не трижды? буркнул я, маскируя своё нетерпение в ожидании вердикта академика. Начинайте отсчёт.
Во-первых, я сумел разгадать все формулы и схемы, и понял, что этим записям, действительно, нет цены. Хотя я был весьма обескуражен результатом, не обращая внимания на моё напускное спокойствие, начал академик. И во-вторых, это прямое доказательство, что и записи, попавшие к тебе, и та информация, которая однажды пришла ко мне это звенья одной цепи, и они принадлежат одному и тому же человеку. И этот человек, несомненно, является автором открытия вакцины против Рака.
То есть, я не ошибся и поступил правильно, показав эти записи именно Вам?! отбросив в сторону притворное спокойствие, воскликнул я.
Точно в десятку! И это ещё одно доказательство существования Горнего Мира, который сам определяет, где, когда и кто должен делать то или иное. И этот факт неоспорим и более не требует доказательств, с пафосом в голосе ответил Барсуков.
Надеюсь, Вы поведаете мне о результатах своего расследования, разделяя оптимизм своего собеседника и заглядывая ему в глаза, спросил я.
Конечно! Более того, если мы теперь с тобой не просто коллеги, а партнёры в угоду Высших Сил, я открою тебе всё то, к чему частично пришёл сам, а по большей части с помощью той информации, которая когда-то досталась мне по чистой случайности, академик на секунду запнулся, но через мгновение продолжил: Хотя нет, теперь я с уверенностью могу сказать, что всё это случилось закономерно!
Что это за информация, о которой Вы уже упомянули дважды? спросил я, уже более спокойным тоном, доедая кашу и приступая к яичнице. Несмотря на внутреннее возбуждение и бессонную ночь, к утру я основательно проголодался и не смог отказать себе во вкусном завтраке, памятуя о том, что стресс нужно заедать. А на сегодня мне нужна была свежая голова и ясный ум.
Ладно, дожёвывай свою глазунью, и пойдём на свежий воздух. И я уже завидую тебе, сейчас ты узнаешь много нового и сверхординарного. Но сразу предупреждаю, ничему не удивляйся и прими всё, как должное. А возражать будешь после, академик встал из-за стола и кивнул официантке, поблагодарив за завтрак.
Вы меня заинтриговали ещё больше. Я жду ваших рассказов и не собираюсь возражать, бросил я уже на ходу и, не допив свой чай, поспешил за академиком, который уже направился к выходу.
Через десять минут мы уже были на улице и прямым ходом направлялись в наш «лекторий» зимний сосновый бор, где хорошо и дышится, и думается, а мозг открыт для восприятия всего необычного и нового.
Итак, версий по поводу Рака много, и все они имеют определенный смысл. Но только «определенный», я акцентирую на этом твоё внимание, начал академик Андрей Георгиевич Барсуков, гордо вышагивая по заснеженным аллеям и уже входя в роль лектора.
И у меня есть своя версия по этому вопросу, но она не совпадает с теорией ортодоксальной медицины, успел вставить я, когда академик лишь озвучил эпиграф своего «выступления».
Я и не сомневаюсь! И почти уверен, что ты именно тот человек целитель, биоэнергетик, называй это любым словом, ты тот, кто своими способностями может внести весомый вклад в общее дело. Ибо всё то, что мне удалось этой ночью собрать из разрозненных источников в единое целое, что, откровенно говоря, единым целым пока ещё не является, может совершить революцию в медицине. Но в вопросе окончательной победы над Раком остаётся ещё много белых пятен, которые нам с тобой придётся закрасить, академик остановился, повернулся лицом ко мне и, многозначительно подняв вверх указательный палец, продолжил: А теперь слушай и не перебивай. Дискуссию по этому вопросу я переношу на завтра, когда ты сумеешь полностью «переварить» всю информацию. Я ещё раз повторюсь: Моя теория в корне отличается от той, которая считается общепризнанной и не совпадает с теми фундаментальными знаниями по онкологии, которые тебе успели вдолбить в медицинской академии.
Я с покорностью принял предложение академика помолчать и даже пообещал, что выступлю в роли внимательного и благодарного ученика.
Итак, лекция началась:
«Ни перед одной из распространённых хронических болезней в обществе нет такого парализующего страха, как перед Раком. То есть, что такое Рак с точки зрения обычного человека, которому поставили этот страшный диагноз?
Рак это страх, безысходность и, как следствие, полное отчаяние! Что же нашему больному может предложить отечественная медицина? Это нож хирурга, химиотерапия и радиоактивное облучение. Да, страх перед онкологическими заболеваниями заставляет людей определенного психотипа обращаться к совершенно нелепым и часто губительным методам лечения. Этот же страх плюс привычное законопослушание, а если точнее неосведомлённость о заболевании, обрекает других на излишнее доверие к весьма небезопасным методам лечения, таких как: химиотерапия и облучение. Онкодиагноз позволяет легко «списывать» врачебные ошибки и недосмотры.