В одной руке ванар сжимал позолоченный посох, а в другой искомый предмет, ваджру в виде двустороннего сине-зелёного скипетра, удерживаемую лохматыми пальцами посередине. Диане было лишь не понятно, защищает он реликвию от непрошенных гостей, словно местный монах, или же как раз и является вторгшимся грабителем.
Хануман?! изумился Фудзин, задрав свои брови.
Вы знакомы? не сводя глаз с рыжей фигуры, повернула чуть голову Софра к богу ветров.
Это ж король обезьян, первый царь Таскарии, это он придумал это название для всей местности, между прочим, пояснял тот.
А он друг или враг? уточнил Вирбий, на всякий случай достав свои парные изогнутые сабли.
Так-так-так, вы ещё кто такие? И что вам здесь надобно? проговорил Хануман приятным мужским голосом, однако же звучал грубовато и резко, так как всё пытался восстановить дыхание после битвы.
Он может держать ваджру, вслух заметил Бром остальным.
Потому что он полубог. Странник или Скиталец, удивительно, что вы о нём не слышали, проговорил Фудзин. Сын нимфы и вождя Ванаров племени Сунь на Горе Цветов.
Помолчи, а! требовал Хануман.
Это же у нас на самом-самом юге Лонгшира в непроходимых джунглях! опешила Ди, прикрыв рот ладонью.
И что, у вас там не популярны сказания о Ханумане? обернулся к ней Фудзин. Его мать нимфа Анджана была под проклятьем, превратившим её в ванару. А когда она была уже беременна от короля клана Сунь, ею овладел мой друг Ваю, тоже бог ветров, пролетавший тогда мимо и заставший её за купанием в горном озере. Его семя наделило ребёнка особой божественной силой.
Я не очень любила сказки отвела глаза Ди. Тем более вот такие, скривилась она от всей истории.
Ей читал их отец, который был не подарком И иногда мама, которая очень рано скончалась, пояснил Вир. Нам с сестрой пришлось быстро взрослеть, не до сказок уж было.
У-у-ха! Так и будете лясы точить? отдышавшись, нахмурился Хануман, аккуратно выходя наружу и оглядывая всех собравшихся.
Готовь купол, бочонок, не нравится мне эта макака, процедила Брому Ядвига.
И мне, мадам жирафиха, сдаётся, что он сюда припрыгал с банановой пальмы за той же целью, что и пришли мы, принялся сооружать золотистый барьер чародей-низкорослик.
Зачем тебе ваджра? не понимал Фудзин.
Как он только не мёрзнет, раздался голосок Дианы под рычание оскалившегося барсука.
Я был послушником у лучших учителей медитации и единоборств. Всю свою жизнь посвятил боевому искусству. Мне знакомы техники согревания в самый лютый мороз, заявил Хануман. Я ловил рыбу в холодной воде. Я гулял в обе стороны ледяного моста. Я
Хануман немного тщеславный повернул голову к остальным Фудзин.
Твоя разговорчивость тебя и погубит, нахмурился ванар ещё сильнее.
Угрожаешь мне? Мне, Хануман? покачал головой Фудзин. Мы столько бродили вместе, столько беседовали, столько пережили приключений на землях Дайкона ещё до его объединения!
Тебя здесь быть не должно, покачал головой король обезьян.
А тебя? Здесь жили дэургары, жрецы Индры. А ты осквернил храм, убил их и забираешь реликвию?! хмыкнула пани Софра.
Я предупредил их, заметил ей ванар. Если бы они перестали нападать, я бы никого и не тронул. Я заявился сюда не убивать, а лишь взять оружие. Это был их выбор сражаться до последнего вдоха. Наш герой не виноват, что он мастер удара, ломающего рёбра и не позволяющего больше вдохнуть.
Герой? скривила губы и брови Ди.
Опять хорохорится? словно с вопросом уточняла Ядвига у Брома.
Любит болтать о себе в третьем лице, подметил гном. Был у меня тоже один такой знакомый сказочник-летописец. А этот себя ещё и центральным героем своей истории мнит, я гляжу, пробубнил он, держа руки вместе, концентрируя энергию на защитном куполе.
Верни ваджру, одумайся! с жалостью в голосе призывал Фудзин.
Мне некогда всё сейчас объяснять. Просто не стой на дороге. Ты же знаешь, я бы не стал служить злодейским планам, я лишь помогаю нуждающимся, процедил ванар.
Вижу, как ты помогаешь, махнул свободной рукой от мешка бог ветров над трупами серых лохматых гномов.
Знаю я один верный приём против таких, жаль, лютню ту забрал Бальтазар, проворчал гном ванару.
У-у-ха! Твоя магия для меня ничто, заявил Хануман.
Да? Что, может, забьёмся? усилил Бром барьер, а тот заискрился, угрожая огненными плетьми огреть каждого, кто посмеет приблизиться.
Это просто чародейская пыль, начал вращать ванар свой вытянутый посох, словно ластиком стирая графит на бумаге, рассыпая грани купола в мелкие опадающие частички, растворяющиеся в плавном полёте и чем-то напоминавшими снегопад вокруг всех собравшихся. На Бальтазара, значит, работаете. Служители некроманта. Фудзин, от тебя уж точно такого не ожидал.
Всё не так, Хануман покачал головой тот.
Бром направил энергию к пробоине в полупрозрачном барьере, завертел нечто наподобие вертикального торнадо. Чем сильнее тёр Хануман, тем сильнее вращался поток рыжевато-золотой воронки, закручиваясь, переливаясь, но не справляясь с чарами боевого посоха.
Наш герой оказался в сложной ситуации, проговорил о себе Хануман. Старый друг и весёлый собутыльник оказался вдруг на стороне древнего зла! Мораль никогда не была сильной стороной нашего героя, но одно он знал точно: у него есть цель, есть миссия, которую он обязался выполнить и которой дал слово чести быть верным и преданным до самого конца!
Нам не следует драться. Хануман невероятно храбр. После гибели его отца Кесари Суня на войне народ людей-обезьян не знал, кому возглавить племя. Само небо подало знак в гору упал метеорит, а когда ванары пошли вверх по склону, то нашли шумящий водопад. Лишь Хануман осмелился пройти сквозь воду, обнаружив там пещеру с сокровищами, что принесло племени Горы Цветов процветание и успех. За это он получил имя Укун «познавший пустоту». И стал царём обезьян. Каждый раз, когда ванары поднимают за него тост, они восклицают: Укун! Или же Сунь Укун! рассказывал Фудзин.
Если не замолчишь, я закрою глаза на нашу дружбу, предупредил его Хануман.
У-ук! проворчал барсук.
Не «У-ук», а «Укун», мой четвероногий приятель, поглядел на него ванар.
Он тоже проклят, как и его мать, объяснял про короля обезьян Фудзин. Он не может использовать свои божественные силы в корыстных целях для себя любимого. Только ради кого-то другого. А значит, сам бы он здесь ни за что не очутился. Даже с его навыками согревания тела. Его кто-то нанял, он на кого-то работает и для кого-то ворует реликвию.
Какой же ты болтливый старикан, а! скрипел Хануман зубами. Хватит им всё обо мне рассказывать!
Ты ведь обожаешь истории о себе, разве нет? Зачем тебе ваджра? жёстким тоном потребовала ответа Софра. Если ты против Локи, то мы заодно. Если же это он послал тебя украсть оружие для него, значит, и мы здесь будем сражаться с тобой до конца. Но предупреждаю, я атаманша фоморов, а не какой-то там гном-жрец. Бром, без обид, покосилась она на колдующего чародея.
Да без проблем, атаманша-некромантша, дэургары те ещё ублюдки, мы, норды, их недолюбливаем. Нечего меня с этими лохматыми в халатах сравнивать. Я великий Бром Дерзкий Гром! заявил тот ванару.
И этот хорохорится, нашли друг друга, закатила глаза Ядвига, заодно вооружаясь своим луком, а её дочь тоже направила заряженный арбалет на рыжего господина.
У-у-ха! Та самая атаманша Арьеллы, что водит дружбу с западным некромантом? Тогда нам уж точно не по пути, заявил Хануман, готовясь к сражению. Надеюсь, танцевать вы умеете. Потому что сейчас вы у меня попляшете!
Путники встали кучнее, пытаясь сплошным веером преградить ему путь. Он ринулся первым, перепрыгивая через их кордон, словно спортсмен с шестом, уперев конец посоха в скалистую почву, припорошённую снегом. Едва он миновал купол, как получил от Брома разряд жёлтых молний прямо в спину и рухнул на грудь.