Романов Роман - 9 Этажей стр 8.

Ты вот чё то тоже не особо радуешься, по словам Влада, хотя и не инвалид как вижу.

Потому что не вижу смысла искать иллюзию радости и счастья в достижении целей, так как это всё равно приведёт к отчаянию и разочарованию, и так до самой смерти.

Это тебе твой Ницше сказал? Может было ещё что-то про массовое самоубийство всех людей? Или про то, что нам необходимо прекратить размножатся? Дружно и синхронно избавим себя от проблем, как истинные трусы.

Ницше не писал такого, и я не утверждаю, что массовое самоубийство всех людей это решение и панацея. Я о том, что многие люди не понимают, кто они и зачем они здесь.

Жить чувак, жить! Короче, постарайся взглянуть на мир с обратной стороны, развлекайся почаще, побудь недельку добродушным соседом, делай работу с кайфом в сердце, найди девушку, трахни другую во всех позах, напиши книгу, нарисуй картину, посети музей, купи приставку, да что угодно! Главное выбрось нахер этот депрессивный бред из башки, ладно? Наслаждайся по полной!  прокричал он, раскинув руки в стороны и улыбнувшись во весь рот.

В этот момент руки девушки, стоящей сзади, схватили меня за плечи, и, прислонив голову к моему уху, прошептала, чтобы мы спустились вниз ко всем остальным. Влад внезапно встал, прокричав, что он порвёт эту тусовку, спустился вниз. Когда я приподнялся, ощутил нарастающее тепло в груди, совмещённое с приятной лёгкой дрожью в ногах. Хотелось подвигаться, а лучше потанцевать.

Сам того не заметив, оказался в нижнем зале, у барной стойки, заказывая алкогольный коктейль. Звук музыки ласкал слух, красно-алый свет клубных ламп блаженно сочетался с зелёными бликами лазерных прожекторов, стоял отчётливый запах женского парфюма с ароматом клубники. Девушка с рыжими волосами подзывала не озарять танцпол безучастным взглядом, но снизойти на него в бурном танце нелепых телодвижений, ведь танцевать я не умел. Она подошла и взяла меня под руку, буквально толкнув свозь толпу в центр.

Вдруг я почувствовал прилив чего-то. Похоже скорее на опьяняющий эффект алкоголя, но в пять раз слаще и насыщеннее. Я разразился в буйственных движениях тела и конечностей, образующий одному только мне известный танец. Цвет казался ещё ярче, челюсть была ходуном, начал сильно потеть. Тогда мне казалось, что это последний совершённый мной всплеск эмоций и открытости.

Я кричал и выл в такт ритмичной музыке, глядел в лица танцующих рядом людей, а они смотрели в ответ. Это было прекрасно. Я любил этих людей всем сердцем и хотел, чтобы они разорвали мою плоть в ответном, столь желанном порыве любви. Я не хотел, чтобы это когда-нибудь закончилось. Этот взрыв серотонина, методично и плавно задевающий нейронные струны мозга, заставил меня полюбить мир.

Бзик.

*Правильное ли решение было принято тобой этим вечером? Уже не важно. Во всяком случае, ты уже под кайфом, оторвись так, как не делал это никогда*

Раскрыл глаза. Я в туалетной комнате, с рыжей девушкой в обнимку. Она тоже «обдолбана радостью», смотрит на меня. У входа в одну из кабинок лежит полуголый мужик, с облёванным вокруг полом и лицом. В другой кабинке раздаются женские стоны. Внезапно, рыжая бестия обхватила рукой мой затылок и страстно вцепилась красными губами в мои. Тёплый, не смотря на резкость, мягкий поцелуй.

Она всё ещё держала меня за затылок, в то время как я одной рукой обхватил её талию, а второй неспешно провёл по мочке уха. После нежно укусил её за шею, хватаясь за ключицы. В эту минуту она незаметно расстегнула мой ремень и стянула штаны, схватив за член. Я не ощутил растерянность или злость, как бы случилось до этого вечера. Она стянула с себя трусики и подпёрла платье, повернувшись задом, прижалась к раковине перед зеркалом.

Почувствовав до сели неизвестное мне возбуждение, безумное и пламенное, стянул трусы до колен. Обхватил за бёдра. Вошёл в неё, начав процесс, который ранее был загадкой. Ритмичное и резкое трение отдавалось раздражением в члене, однако делал всё рефлекторно, инстинктивно, с яростным желанием обладать её телом. Её нежные стоны приводили меня в ещё большее возбуждение, и процесс ускорялся. Я почувствовал, как внутренний «бес» высвобождает всю осевшую на дне моего нутра энергию, сладострастную и похотливую.

Через несколько минут многократного вхождения в вагину, я поднял голову и увидел своё отражение в зеркале: большие как пятаки зрачки глаз, спутанные волосы, красное от напряжения, наркотика и алкоголя лицо, красные от поцелуя губы. Это лицо, казалось, выглядело лучше, чем вчерашнее в зеркале на работе, но процесс я всё равно остановил.

Она развернулась, достала из сумочки что-то маленькое и плоское, прямоугольной формы. Сломала на две части, сделав два квадратика. Сказала, что сейчас мы повысим планку удовольствия и положила эти квадратики себе на язык, после чего медленно поцеловала, проведясь языком по моим дёснам.

После поцелуя, я почувствовал над верхним строем зубов что-то. Она предупредила меня, чтобы не глотал этот квадратик. Эффект от розовой таблетки ещё кружил мне голову, и я хотел продолжения банкета, поэтому не стал возражать. «Ну как ты, философ? Не пожалел о своём решении?»,  насмешливо спросила она, смотря в растолстевшие зрачки. Ответив, что нормально себя чувствую, мы вышли из уборной.

Бзик.

Через полчаса безумных плясок и разговоров с людьми, я понял, что большинство из них обдолбаны не хуже чем я, а порой и лучше. Ещё через полчаса, прямо на танцполе, покуривая сигарету какого-то подростка, я увидел первую галлюцинацию.

Лица всех танцующих перемешались в длинную линию, разрубающую стены клуба пополам. Затем весь спектр цветов и источников света, которые только могли уловить мои глаза, сделали по мне залп фотонов, точно космические орбитальные пушки будущего. Я всем нутром прочувствовал эти фотоны, как они проходят сквозь меня, пробивая всю кожную оболочку, с ног до головы.

Затряслись колени и торс это была дрожь страха. Люди всё так же проносились по кругу, всё быстрее и быстрее, и я был среди них, улавливая калейдоскоп кричащих цветов от ламп и прожекторов. В какой-то момент это столпотворение образовало бушующий ураган, поглощающий всё, что сможет втянуть. Я видел как другие бьются о скалы и утёсы, сам пытаясь не убиться. Челюсть опять затрещала, чуть не откусив язык, а во рту выросло третье ухо, которое заставило меня раскрыть пасть руками, чтобы вслушаться в цветастый рокот музыки. Оно услышало Миноса, стоящего у лестницы и смотрящего на толпу. Я остановился и взглянул на его шею.

Змей, бывший раннее татуировкой, освободил его шею и бросился на меня, шершавыми чешуйками обвивая всё тело. Сердце вот-вот было готово разорваться, я заорал что есть сил, дёргая головой в стороны и пуская жгучие, словно кислота слюни, по пластилиновым подбородку и шее, из глаз вытекала лава. Вскоре, в меня что-то с силой врезалось.

Бзик. Бзик. Бзик.

*Переступив границу будних лет, покрытых серостью и пеленой ненастья, ты в тёмный лес зашёл, и заблудился. И понял, что назад дороги нет*

Момент падения. Пролетел восьмой этаж. Сладострастные фрагменты памяти переменяются одна за другой, учащая сердцебиение ещё сильнее. Ещё не всё. Ещё цветочки, а впереди виднеются ягодки, если бы эти ягодки воняли болотом греха и порока. Впереди семь этажей. Время как будто замедлилось. Это невыносимо.

Глава 3. Седьмой этаж

Чревоугодие

Комната. Девушка. Пристанище. Звонок. Голод. Пища. Дилер. Незнакомец. Цербер.