Я слышала ваш разговор. Забирайте. Даже и не переживайте. Я все равно больше птичек люблю.
А сколько он стоил?
Знаете, у меня сегодня хороший день. Так что, пусть будет подарком. Пожалуйста. Мне будет приятно.
Пожалуйста! повторила за мной девочка, моря в ее глазах уже пересохли. Хорошо, что в них не было рыбок.
Вы и не представляете, какое большое дело сейчас сделали, на глазах мамы все-таки выступили слезы, которые я надеялась не увидеть. Впрочем, это были совсем не те слезы. Можно, мы вас, хотя бы, пирожным в кафе угостим?
Можно, не без удовольствия согласилась я. Только вы там коробку не оставляйте, и из салфеток домиков не стройте.
Почему? подняла брови девочка. Я люблю домики делать из салфеток. Уже делала. В этом кафе.
А, тогда понятно, откуда эти мысли, про салфетки, засмеялась я. Говорят, там хозяин очень боится необычных салфеток и коробок.
Думает, из них привидение какое-нибудь ка-ак выпрыгнет? теперь засмеялась девочка.
Я кивнула, глядя в ее счастливые глаза.
Понимаете, у моего папы Дашиного дедушки, был точно такой кролик. Принялась объяснять женщина, пока Даша убежала выбирать за всех пирожные. Месяц назад папы не стало. А дочка очень его любила. Они были как самые лучшие друзья. Понимали друг друга, как у них говорилось, с полувзгляда. И вместе нянчили дедушкиного любимца кролика с сердечком за ушком. Однажды Даша даже попросила меня сшить кролику ошейник, на случай, если тот потеряется, и просто для красоты. Она пожертвовала на этот ошейник свое сокровище выкопанную из земли большую серебряную пуговицу с нацарапанным на ней кем-то словом: «Чудо». Я сделала ошейник из красной ленточки и пришила к нему пуговицу, как медаль. С того дня кролик получил свое чудесное имя Чудо.
Теперь я понимаю, почему Даша так огорчилась, сказала я.
И еще, для Даши это не просто кролик, похожий на дедушкиного. Для нее это тот самый кролик. Вчера вечером она прибежала ко мне вся запыхавшаяся, и сообщила, что Чудо нашелся, и мы просто обязаны прямо сейчас пойти и принести его домой.
А кролик вашего папы потерялся?
Мой брат, не успев спросить Дашу, отдал его кому-то из соседей. Говорит, волновался, что без заботы отца, зверушка пропадет. Для дочки это было трагедией. Как будто у нее уже во второй раз отняли дедушку. Не знаю, права я или нет, но я не стала переубеждать Дашу. Наверное, пусть пока верит в чудо. Она же еще такая маленькая. Разве можно.
Услышав очередную привязку чуда к детскому возрасту, я невольно скривила рот набок.
Вы со мной не согласны?
Нет, совсем наоборот, одернула я себя. Еще как согласна. Вы никому не позволяйте разрушать ее чудо. Пусть продолжает верить.
Пусть. Жаль, что настоящих чудес не бывает.
Жаль, что вы в этом уверены, неразборчиво произнесла я, и в четвертый раз увидела перед собой продавца из зоомагазина.
Простите, совсем забыл, отчеканил он, вынимая из кармана красную ленточку, с болтающимся на ней серебряным кругляшком. Это идет вместе с кроликом. Снял на время, чтобы других кроликов не дразнил, ну, чтобы не возгордился, лицо продавца расплылось в улыбке, он, казалось, как и я, чувствовал, что участвует в совершении какого-то чуда. Держи, и мужчина протянул бонус как раз подоспевшей Даше.
Даша едва не уронила тарелочку с пирожными.
Серебряный кругляшок блеснул на солнце, и повернулся ко мне обратной стороной.
Дашина мама ахнула и онемела. А я прочла четко нацарапанное на металле слово: «Чудо».
Сияющая Даша открыла коробку, и кролик, как дрессированный, сам вытянул шею. Ленточка заняла свое законное место, мокрый носик вздернулся кверху.
Вот видите, возгордился, засмеялся продавец.
И мы все тоже засмеялись. И девушка официантка засмеялась, заразив при этом улыбкой молодую семью за соседним столиком.
Радость она штука заразная. И мне кажется, что обязанность каждого жителя нашей тесной планеты делать ее все более и более заразной. Ни один заразившийся мне точно не возразит. А вы? Заразились?
Молодая семья, кстати, чуть позже даже подошла поиграть с Чудом.
Такая вот история. Вам, конечно, самим судить, что бывает, а чего нет. А я верила в чудеса, верю, и буду верить! Чудоголовым быть, как говорится, не запретишь.
Ну, вот, только собралась закончить запись на милых моему сердцу словах о чуде, как вспомнила, что вас, наверное, волнует, ожидавшая меня все это время Вера. Не волнуйтесь, я успела вернуться к ее столу раньше, чем она отшкрябала от сковородки, пригоревший омлет. Подруга у меня не очень расторопная, особенно, когда фантазирует о своих расчудесных костюмах. Так что, это еще вопрос кто из нас более чудоголовый. Хотя, учитывая события последнего месяца, все ж таки, я.
Запись пятая
Перерождение
Я вышла от Веры мы только что закончили пошив последнего из придуманных ею костюмов для фотосессии. Это было замечательное, совершенно сказочное, детское платье.
Как жаль, что я уже не ребенок, позавидовала я маленьким Вериным клиенткам и, чтобы хоть как-то утешить себя, села на качели. Мой взгляд упал на песочницу. Там пожилая женщина лепила куличики со своей внучкой. И делала она это с таким увлечением, что я снова позавидовала маленькой девочке. Вот бы мне такую бабушку, которая, вместо того, чтобы бранить за испачканные руки, и пугать миллионом вредных существ, способных переместиться из песка в мое тело, сама не брезгует усесться прямо на песок и даже сварить из него кашу.
Бабушка как раз насыпала в пластиковую формочку песок и собралась залить его водой. Ее большие очки сползли на нос, она поправила.
«Какие мутные линзы», подумала я. По одному из стекол очков пошли круги, как круги от упавшего в воду камня. И вот, я уже не на качелях. Я в доме номер тридцать восемь, на Памятной улице. Молодая женщина плачет, жестикулируя руками у самого лица молодого мужчины.
Я уже трижды позвонила в дом престарелых. Я уже обзвонила всех ее знакомых. Я обзвонила больницы, и даже переполошила все отделение полиции. Но никто не знает, где они. Зачем твоей маме наша малышка?
Я не знаю, пожал плечами мужчина, взволнованный не меньше. Ты же понимаешь она не осознает, что делает. Она же совсем впала в детство.
Понимаю. Но почему бы ей не делать то, чего она не осознает, в одиночестве? Зачем она увела с собой нашу Асю? А главное куда? Ку-да?
Я сейчас же отправлюсь на поиски сам. Позвоню только на работу, предупредить, что сегодня больше не вернусь.
Я снова на детской площадке. Бабушка уже намешала кашу. Почерпнула ее самодельной деревянной ложечкой и поднесла ко рту внучки.
«Да она же вовсе не играет! Для нее все взаправду!» сообразила я.
Ешь скорее, сказала бабушка, у меня еще куча дел, а я тоже играть хочу.
Малышка опустошила ложечку и закашлялась.
Я моргнула, вздрогнула от того, что качели подо мной качнулись я уже и забыла, где сидела. Поднялась на ноги, чтобы как-то помочь малышке, и обнаружила, что самодельная ложечка только нырнула в формочку с кашей.
Обрадовавшись возможности оставить малышку голодной, я бесцеремонно выхватила ложечку из руки пожилой женщины, отвернулась и, выбросив содержимое в траву, сделала вид, что жую.
Простите, я просто очень-очень хочу есть.
Ничего, немного испуганно ответила пожилая женщина. Не бойтесь, тетенька, здесь на всех хватит.
Тетенька? я немного растерялась. Меня даже дети тетенькой никогда не называли, а тут.
Ну, вы же не дяденька. Бабушка малышки забыла про страх и рассмеялась.
Не дяденька, согласилась я, и поняла, что должна подыграть. А вы, девочки, почему одни гуляете? Где ваши взрослые?
Взрослая здесь я, заявила пожилая женщина, заставляя меня растеряться вторично.
В самом деле?
Ну, не взрослая, конечно, бабушка стыдливо втянула голову в плечи. Просто родители оставили меня за старшую. И вот, мне приходится с Аськой нянчиться. А я, между прочим, с подружками хотела поиграть. В куклы! Не честно же так, да?