Ты не выглядишь сытым, ехидно осклабился Ашхатор. Придумал что-то и на голодный желудок?
Угу, мрачно буркнул я. Кто такой Вилл-Орм и откуда он все знает? Обо мне, о тебе и о Печати.
Что он тебе предложил?
Хэй, я первый спросил!
Этот вопрос не касается Равновесия, махнул когтистой лапой демон.
Еще как касается! возмутился я. Если меня подкарауливает на дороге какое-то буйное умертвие с раритетным артефактом и пытается делать предложения, от которых сложно отказаться!
Да, это в его духе, хмыкнул Ашхатор и снизошел до объяснений. Вилл-Орм один из посвященных Тахарьеона, владыки Сопредельного мира. Он не входит в Совет Тьмы, но, очевидно, сейчас знает то же, что и трое иерархов: Печати снова оказались в мире смертных, а Дорога откроется на родине того, в чьих руках первая из четырех.
Да уж, режиму секретности операции «Равновесие» позавидует и тайная служба короля! Проще уже повесить на шею табличку «Кандидат в герои Моокрогга и сопряженных миров» и требовать скидку на постоялых дворах, может хоть какой-то прок выйдет.
И кто еще об этом знает?
Кто-нибудь из светлых, например, члены Большого совета мира Теллерва взгляд Ашхатора внезапно стал очень цепким. Во всех мирах могут быть те, кто знает, как выглядят и что собой представляют Печати. И у тех, кто это знает, могут быть свои взгляды на важность Равновесия. И на роль Носящих в этом.
Они могут нам помешать? насторожился я.
Они могут попытаться вам помешать, уточнил Хранитель. А удастся им или нет зависит от вас. Я, как и любой из Хранителей, готов к последней битве Сторон.
Я думал, наша задача не допустить этой битвы.
В том числе. Печати не должны попасть в чужие руки, молодой некромант.
Надеюсь, остальные трое это тоже знают, буркнул я. И, надеюсь, Вилл-Орм не из тех таинственных негодяев, которые спят и видят, как бы воткнуть нам в колеса палку посучковатее.
Не из тех, подтвердил демон тоном «а из других», но я решил не лезть в дебри, нахождение в которых мне вряд ли понравится. Что он тебе предложил?
Сказал, что страсть как обожает этот мир и весьма расстроится, если затея с Равновесием провалится. Потому готов предоставить мне посильную помощь.
Демон чуть прищурил медовые глаза, раздумчиво двинул нижней челюстью, потом медленно кивнул:
Это не запрещено.
А что может быть запрещено?
Никто из иерархов сопряженных миров не должен вмешиваться в судьбу Равновесия, иначе договор с Вечными будет нарушен и начнется новая битва Сторон. Вилл-Орм не иерарх и не вассал никому из Совета Тьмы, он свободен и подчиняется только собственной воле. И может предложить тебе свою помощь, если захочет это сделать.
И сдержит клятву?
Слово Севера не теряет своей силы, даже если тот, кто дает его мертв.
Звучит многообещающе.
Ты сам северянин. И сомневаешься?
Видел слишком много примеров того, как удобно нарушать подобные клятвы.
Если не веришь мне, можешь спросить у самого Тахарьеона. В конце концов он знает своего посвященного лучше нас обоих.
Отличный план, фыркнул я. Жаль, неосуществимый. Даже если мне каким-то чудом удастся открыть переход в Сопредельный мир, я не продержусь там и минуты. Это не особенно подходящее для живых пространство, а я не адепт, чтобы компенсировать все недостающее при помощи магии. И не верховный шаман орков, чтобы пытаться просочиться туда в виде духа.
Ты многого о себе не знаешь, молодой некромант, лукаво глянул на меня Ашхатор. Что ж, если дело только в силе, я открою для тебя переход. В конце концов, это в интересах Равновесия.
Стоп-стоп-стоп! Я чего-то не знаю? Чего именно?
Это не имеет отношения к Равновесию, так что отвечать я не обязан, пакостливо заухмылялся чешуйчатый гад, поднимаясь на задние лапы.
Это куда важнее Равновесия, это имеет отношение ко мне!
Ты все узнаешь сам, когда придет время.
И когда оно придет?!
Ты готов?
Нет! Постой!
Ты встретишься с Тахарьеоном один на один. Не спеши со словами, северянин, первая ошибка может стать для тебя последней. Помни кто перед тобой, каждую минуту. И не забывай, что за любую услугу придется платить. Быть может не сейчас, но позже непременно придется.
Я никуда не пойду, пока не услышу ответ!
Чтобы попасть обратно тебе нужно будет снова войти в эту рощу. Удачи, Носящий Печать. Я буду ждать тебя здесь.
Перед глазами взорвалось звездное небо, желудок ухнул куда-то в пятки, но ощущение падения в никуда исчезло так же стремительно, как и появилось. Голова кружилась, но ноги стояли на твердой земле, зрение бесстрастно докладывало, что окружает меня теперь не безымянная рощица, а серая каменистая пустошь, щербящаяся камнями и скалами, протыкающими низкое небо. Мутное зеленоватое солнце безуспешно пыталось разогнать грязное кружево облаков. Впереди слева высился какой-то валун и, после недолгих колебаний, я направился туда, на ходу пытаясь разобраться в ощущениях. Легкий мазок ветра по щеке, скрип серого песка под сапогами, стремительно летящие по небу облака все это было настолько реальным, что могло свести с ума. Быть того не может! Каким, Бездна меня сожри, образом я мог здесь оказаться, да еще и «во плоти»?! И почему не испытываю от этого никаких неудобств? Может это все-таки сон? А реальности пейзажу добавляет мое собственное сознание, привыкшее окружать себя звуками и движением? Возможно, ветер и песок это всего лишь иллюзия, бесконтрольно созданная мозгом, а я стал жертвой специфического чувства юмора Хранителя Пламени Мертвых? М-да, обхохочешься. Вот проснусь и посмотрим, кто будет смеяться последним.
Выбранный ориентир вблизи оказался похож на некое подобие кресла здоровенный кусок серого камня с плоским шлифованным сидением и высокой спинкой. Рядом, привалившись спиной к «подлокотнику», стоял мужчина неопределенного возраста с длинными белыми волосами. Высокие, почти до колена, сапоги с серебряной оковкой по носку, аскетично-черная одежда, серебристое навершие меча на поясе слева. Внешность вполне себе человеческая, а вот сложение на порядок внушительнее. Никаких тебе рогов, клыков или раздвоенного хвоста, вопреки всем бестиариям Храма. Столкнешься в лавке и не поймешь на кого напоролся.
Льдисто-белые колючие глаза без зрачков встретились с моими, заставив вздрогнуть от неизмеримой беспредельности взгляда, свойственной высшим иерархам сопряженных пространств. Я внезапно всем существом осознал, что пришел на эту встречу один и без помощи Ашхатора вряд ли сумею вернуться. Сердце обдало холодом, в горле согласно пересохло.
У тебя много вопросов, смертный. И ты был достаточно смел, чтобы прийти ко мне безоружным.
Я внутренне содрогнулся, представив, как наскакиваю на владыку Сопредельного мира с дубиной наперевес, а тот, не в силах устоять перед моей вселенской мощью, сползает со своего каменного седалища, истерически хохоча. Губы Воплощенной Смерти внезапно тронула мёрзлая улыбка. Ох, вот только этого не хватало я даже не почувствовал его вторжения в сознание!
О чем ты хотел спросить меня, смертный? Послушать рассказ о том, с кем столкнула тебя Судьба? Он в силах сам ответить на твои вопросы, для этого вам не нужен посредник в моем лице.
Но разве он действует не по вашему слову, Великий? я на всякий случай использовал самое нейтральное обращение к иерархам сопряженных пространств. Без должной субординации такие личности тебя как минимум не будут слушать, а как максимум пришлепнут словно спесивую мошку.
Нет.
Значит, он действует только по своей воле?
Я не могу поклясться в том, чего не знаю. Скажу лишь, что эта воля не моя.
Конечно, иерархов в сопряженных пространствах хватает. И каждый из них ведает определенной сферой, иногда тесно сплетающейся со сферой «коллеги», но все равно имеющей какие-нибудь отличительные особенности. Разделение по «сферам ответственности» не имело никакой сакральной подоплеки, как и не преследовало цели занять руки шатающегося без дела иерарха. Не иерарх порождал явление явление порождало иерарха. Воплощая в зримой форме того, кто изнутри видел и понимал суть явления-прародителя, досконально разбирался в его законах, мог регулировать интенсивность и масштаб его проявления.