Да, бетонный, подтвердил Шаловлёв, чего-то невольно прикидывая; он отобразился задумчивой миной и прида́л ей виноватое выражение, но у нас там как бы это получше сказать? немного не убрано, а точнее полный бедлам.
Нам безразлично, fack, мы там не жить собираемся, ёрничала американская стерва, поправляя съехавший на лицо белокурый локон; далее, она обращалась к «своим»: Тварь поганую развяжите и распните на голую стену. Найдите гвозди побольше да прибейте за миленькие ладони. Посмотрим, как она тогда запоёт, как запросит милосердной пощады, а то, ишь! ни за что не сделаю, ни «при каких обстоятельствах не исполню».
Послушные украинцы, сразу все трое, бросились исполнять бесчеловечное приказание; им требовалось спустись вниз, открыть подвальную дверь, предусмотренную рядом с подъёмной лестницей, и очутиться в нижнем домашнем пространстве. Баклан и Костлявый подхватили за ру́ки и но́ги, а Малой, как самый хитрый, поддерживал за нежную талию. Безвольную жертву небрежно бросили на холодную половую стяжку, а сами принялись орудовать электрическим инструментом, имевшимся в подземном пространстве в немаленьком изобилии. Выбрали дальний угол, просверлили глубокие дыры (две вверху, точную пару внизу), в них повтыка́ли деревянные чо́пики, нашли железные гвозди (120 мм), разрезали липкую ленту, плотно обмотавшую и ладони и голени, поднесли бессознательную особу к изобретённым отверстиям и методично, исправно приняли́сь приколачивать. Люба очнулась, когда прибивали первую, точнее правую, кисть. Испытав неимоверную боль, она закричала диким, едва не звериным ором. Вторая рука не представляла для неё уже чего-нибудь неожиданного, но болезненных ощущений ничуть не убавила. Освобождённые от «пумовской» обуви, стопы вообще привели её к очередной потере сознания. Шаловлёва опять отключилась.
Глава V. Жутковатые сцены
Пока горделивая особа пребывала в несостоятельных грёзах, её развратного муженька и наивную ди́вчину, чуть живых от животного страха, перенесли в чистые, более пристойные, помещения. Их, связанных по рукам и ногам, положили рядом разместили на широкой двуспальной кровати. Предупредили, чтобы вели себя правильно, а иначе «им настанет полный пиздец». Исполнив несложную, во всём привычную, работёнку, трое довольных укра́инца отправились докладывать прожжённой американке. Та разместилась в центральном холле, уселась в удобном кресле, включила огромный плазменный телевизор и, выбирая поинтереснее фильм, щёлкала электронным пульто́м управления.
Всё исполнили в лучшем виде, мисс Смит, за всех отчитался Мало́й; он говорил зычным довольным голосом. Нахальную стервозу приколотили, распятую, к подвальной стене, блудливого муженька да молодую шлюху перенесли в нормальную комнату, пригрозили им жестокой расправой, в случае, если попробуют чего-нибудь предпринять.
Хорошо, принимая подробный доклад, американская командирша, вопреки уставному регламенту, даже не встала, Баклан, отправляйся на кухню и приготовь нам чего-нибудь вкусненького. Судя по твоему упитанному виду, пожрать ты любишь, а значит, и готовить должен уметь прекрасно. Так, с первым вопросом разобрали́сь. Теперь переходим к яростной дамочке и любителям смачно потрахаться, последним высказыванием она подразумевала первоначальные планы и той и другого, каждые полчаса Костлявый, попеременно с Малым будут их ходить проверять. Пока им разрешается присесть, где найдут, и присоединиться к просмотру интересного фильма сейчас я найду.
Приказание представлялось понятным, вовсе не сложным, и каждый отправился по назначенной надобности: толстомордый жирдяй готовить утренний завтрак (время приближалось к половине шестого); два других негодяя остались в просторной зале расселись на удобных стульях по разным углам. Через пять минут им включили один из известных американских боевиков.
Прошло полчаса. Вдруг! Белокурая капитан словно очнулась от какого-то тяжёлого сна. Она обернулась назад и выразительно посмотрела на подчинённых сообщников сначала на одного, потом на другого. Кожаный мягкий диван, на коем разместилась мисс Байден, находился ровно посередине широкого холла-залы; напротив, у дальней стены, противоположной входному отверстию, выставлялась во всю длину красивая мебель, шведская стенка; на ней, в специальной центральной нише, устанавливался современный плазменный телевизор; справа имелось целиковое окошко, от потолка и до пола, разделённое на́ три части железными планками; слева предусматривалась сплошная стена. Итак, предусмотрительная персона заострилась на двух подвластных подельниках.
Послушайте, дорогие, она неприкрыто язвила, не забывая строить ехидные глазки, а вы тот труп помойный, что валяется практически на пороге и что распластался на не широком коридорном полу я об него едва не запнулась, когда боролась с нахальной хозяйкой его вы убрали?
Нет, виновато ответили одномоментно и тот и другой, извините, Вашего прямого приказа, мисс Саманта, не поступало, а сами мы просто-напросто не подумали.
Мне кажется, он там лишний мало ли что? капитан морской пехоты отобразилась сомнительной мимикой; далее, последовало напутственное высказывание: Сходите-ка приберитесь: переместите покойное тело в верхнюю спальню и положите его рядом с растерзанной шлюхой. Заодно проверите связанных пленников знаете, что-то как-то мне неспокойно? Если всё ясно, последовал утвердительный кивок обеих «бедоку́рых» голов, тогда немедленно выполняйте.
Малой да Костлявый то́тчас же подняли́сь и торопливой, точь-в-точь подобострастной, походкой метнулись исполнить несложное указание. Зальная комната граничила с входным коридором, поэтому два украи́нских морпеха достигли искомого месторасположения за считанные секунды. Первый считался сильнее он ухватился под мышки; второму, не отличавшемуся видимым атлетизмом, достались мужские ноги. Вначале покойного соблазнителя протащили по длинной прихожей (она доходила метров до двадцати), потом, минуя подвальную дверь, углублённую сантиметров ещё на триста, ступили на лестничный, состоявший из пары переходов, пролёт, подня́лись на верхний этаж, зашли в кровавую спальню, положили застреленного покойника рядом с эффектной брюнеткой, к сожалению ныне уже не живой, посетовали на страшные раны (резаную по горлу, многочисленные дробные), тоскливо вздохнули и пошли возвращаться обратно, в бескровное помещение. Вернувшись, доложили о выполненной работе, получили молчаливое одобрение и расселись по прежним местам досматривать вклю́ченный фильм.
Никто из них даже не чухался, что стило бы проверять не только напрочь связанных пленников, но и одну излишне деловую особу, распятую в домовом подземелье. А зря! Она, едва очнувшись, не собиралась сидеть без дела. Первым делом Любаня испытала неимоверную боль, отдавшую в прибитых руках, а заодно и приколоченных ниже красивых ногах. Закричать? Нет, она лишь болезненно застонала. Дальше рациональная хозяйка пустилась в пространные рассуждения: «Странно, почему ебанутые садюги присандалили мои ноги раздвинутыми, а пизду оставили расщеперенной? Они что, пока я находилась в безвольной отключке, меня всем украинским мужским составом, по характерному акценту и сине-жёлтым нарукавным эмблемам догадаться ей было не сложно, грязно потрахали? Хотя я вроде бы ничего такого не чувствую?.. Внутри, по-моему, всё нормально; матка, похоже, не сокращалась; ощущений привычных я тоже ни так ни сяк не испытываю. С другой стороны, о чём я сейчас говорю? Как отзываются пришпандоренные руки и ноги, так чего-то другое навряд ли почувствуешь. Может, и поебали, но главное вовсе не это. Что же тогда? Как мне отсюда выбраться, и хорошо бы живой. Помниться на верхней полке, что находится над моей головой, паскудный уёбок-муж хранит подручные инструменты, и, между прочим, среди них присутствуют железные клещи. Вот только достану ли я? Хули я зря рассуждаю, надо взять поднапрячься да просто попробовать вперёд, тоскливая, ты ебана́шка».