С восхода солнца мы вступим на порт Шэлпира кричал матрос.
О! так быстро? поинтересовался Брэвар
Не сказать, что быстро. Прошло шесть дней пути нетерпеливо поправил Оронго И если же не зачарованные паруса! Мы бы добирались две, если не три недели.
Это нельзя называть зачарованием горестно вздохнул Брэвар.
А чем же это теперь называть? постарался не посмеяться Оронго На парусе создали сферу воздуха, что толкает судно
Возмущению Брэвара не было предела. Во рту пересохло, от одного лишь взгляда на малый воздушный шар в диаметре полутра метров И это он называет зачарованием? думал Брэвар, вспоминая свой подарок для Кэдоган.
Это позволяет не хватать всемирные потоки ветра или напрягать самих магов к умению ветра. Ты меня вообще слушаешь?
Нет, Оронго. Я отвлекся
И на что же ты мог отвлечься в такой момент?
Эти напитки Точнее вино. Они вызывают страшную иллюзию слабости, будучи и не магическим зачарованием, ты так не считаешь?
Улыбнувшись, Оронго с восторгом произнёс О да! Тут ты прав. Правда эта жидкость не относится к магическим предметам, а значит не относится к зачарованиям.
Дело не в этом, друг мой с досадой произнёс Брэвар мне кажется что этот иллюзорный яд, станет гибелью наших внуков и правнуков в их умственной активности. Если уже не стал.
Оронго сделал вид, что понял Брэвара покачав головой, вдохнув крепко и сказал Тут ты верно подметил, особенно чего стоит морская вода. Казалось бы, она должна отражаться как и в озере продолжал он, еле стоя на ногах Я слышал, что это из-за дна. Ведь в обычном озере нет такого беспокойства как на морской глади. А ведь море это и океан!
Верно подметил, мой друг только захотел продолжить Брэвар, а Оронго стал уходить зевая.
Прости, Брэвар. Но я пойду на боковую, ты знаешь где твоя палуба, если что.
Лёгкая улыбка и ведьмак не стал винить своего друга в таком состоянии. Заняв для себя удобное место, с которого было видно матросов, что веселились во всю, курили табак, распивая вино и танцевав различные танцы.
Нет Этот яд точно усугубит жизнь нашим внукам и правнукам иронично подметил Брэвар. И вдруг, что-то стало звать его. Негромкий, но настойчивый шепот, отдающийся биением сердца Нет, где-то под рёбрами. Брэвар инстинктивно отстранился от леера и направился к манящему призыву. Входя в каюту, в кромешной тени ведьмак чувствовал эту энергию отчётливо. Жгучая своим холодом и отдаваясь мятным привкусом в сочетании с пресной дыни. Пока он не воспользовался заклинанием взора совы, что позволяло видеть в темноте точно так же, как и днём. Увидев очертания тёмного силуэта с фиолетовыми глазами.
Тебя заинтересовало моё предложение? живо произнёс Брэвар, закрывая за собой дверь.
Для начала, я хотела бы узнать твои планы. Чем хочешь дальше заниматься? сидела она в углу, на комоде, как ни в чём не бывало. Глазами смотря себе под ноги, обнимая свои колени. Что-то с ней произошло, но Брэвар постеснялся это узнавать зная не понаслышке её пылкий нрав.
Приступив к ответу, Брэвар ни о чём не думал и говорил сердцем, что желало лишь одного Я. Хочу возродить Династию Серой Совы, сделать её самой великой из всех династий, и отомстить тем, кто посмел осквернить наше учение!
Это Я и хотела услышать с счастливой улыбкой произнесла она.
Резкий хлопок двери, а её тело развеялось в газообразную форму. Заполняя каждый уголок палубы, чёрной субстанцией, тянувшись и к самому ведьмаку. Мороз пронзил до костей и привкус дыни с мятой стал насыщенней, ощущая одновременно с этим и саму усталость в теле. Темная рука из образовавшегося тумана, держав в ладони фиолетовый шар, вонзилась в грудь Брэвара. Как и всё что было погружено в тени, всасывалось в ведьмака через: глаза, рот, уши, ноздри и грудь. Боли он не ощущал, отнюдь, лишь сильное головокружение и не выдержав Потерял сознание.
Детство
Казалось, он пробыл здесь всю жизнь, отдавая себя год за годом в этом мире. «Иди» говорил ему голос матери. Но, с каждым разом, Брэвар чувствовал как хотелось сдаться. Цепи, навязанные не им самим, снимал раз за разом, что вновь окутывали в приказной воле и новой силой.
Оковы были так далеки, что Брэвар едва мог разглядеть их сквозь туман, кружившийся вокруг. Чувствовал, насколько быстро пролетают воспоминания и знал, что будет дальше. Даже во сне, он ощущал прикосновения к своей голове, и ночь за ночью нашептывала ему. Всё сдавливало и вновь возвращалось, показывая со стороны как он своими руками уже убивал и не раз. Голос матери был высоким и тонким.
Брэвар огляделся и увидел. Загадочную женщину среднего роста в темном плаще, скрывающий ее тонкую талию и высокую грудь. Черные волосы в творческом беспорядке, спущены с правого плеча. Любящий взгляд, голубого и золотого глаз, на своё дитя. Лицом хороша, да и королева точно позавидовала такой. Ребёнок шести лет возрасту с коротко темными волосами, не двигался под её ласковым хватом на висках.
Иди говорила она
Я так больше не могу кричал мальчонка Не могу, не могу
Ты разве пытался? спросила она
Хватит, перестань ответил юнец
Мы только начали, дитя моё поцеловала она его спящего в лоб.
С открытием голубых глаз юнца Брэвар не успев и моргнуть глазами, как вместо женщины с юнцом взирал на двенадцать лежачих мест, на которых лежали эти же юнцы.
Ты же помнишь, ты всё Прекрасно помнишь произнесла она, поправляя чёрную прядь волос указательным пальцем.
С этими словами, она от двенадцатого прикасалась к разным возрастов детей. Они спали и не просыпались от столь грубого прикосновения, что наклоняло их голову на бок. Уже с пятого места были видны чуть светлые волосы и так до пушковых.
Убийца произнесли все двенадцать.
Брэвар не успел ответить, как грубый грохот треснувшегося стекла окутал осколками всё в округе. Множество таких же детей и на отражении обломков, исполняли неоднократно отработанный ей сценарий. Крики боли и отчаяния, кого пронзало стальное острие. Огромное количество иных лиц с разнообразными смертельными ранениями от металлического жала. И внутри сценария, какая-то девочка С светло-русыми волосами, на локонах застывшая кровь, боялась своего соперника ниже её ростом. Дрожащими ладонями она охватывала кинжал устремляя в сторону мальчонка, что совершил большую часть этого кровопролития. Отходила каждый раз от его шагов назад.
Мы же ели с одной тарелки, всхлипывала она в ужасе и страхе Брэвар.
Она осталась одна Брэвар хотел сдаться, как проводивший вступительный этап наблюдал за ними произнёс: «Пройти может только один из вас».
Юнец воспользовался быстрой поступью когда она отвернулась на экзаменатора, два лёгких и идеальных шага. Визг металла, обезоружив девчушку и уверенное движение ладонью обрывая нити жизненного пути.
Идеально, сын мой произнесла она, вновь поправляя черные локоны уже всех двенадцати Повторим.
И всё началось сначала. Каждое движение, заклинание начинающего уровня, новое убийство, новые победы, живя по идеальному сценарию расписанный до мелочей. А что не нравилось матери, возвращала время обратно. Всё время с Морфеем Проходило в этом мире. Здесь одна секунда равнялась одному месяцу, пока Брэвар не научился видеть сквозь эти иллюзии и проявив к ним иммунитет в двенадцатилетнем возрасте.
Пора заканчивать спектакль воспоминаний леденящим голосом сказал Брэвар.
Проявив ностальгию, ему было интересно понаблюдать за представлением и дождаться, когда убьют в очередной раз, чтобы запустить иллюзию заново Но, не всему быть вечно. Глубокий вдох, сконцентрировав энергию в указательном пальце и лёгким прикосновением по воздуху Пространство если можно его было так назвать, картина сама подала характерный узор ряби на воде, что позволило сделать пейзаж за ней слишком мутным. Погрузив палец глубже, произошло яркое свечение характерного разреза и совершив резкий взмах вниз, создал ослепительно ярчайший разрез, в который он ступил.