Личный дневник доктора Эдварда Гаррета Десмонда, 16 ноября 1913 года
Подобно скале, что высится над бурным морем, этот дневник во время нынешней катавасии являет собой средоточие надежности и утешения. Иметь возможность четко и связно записать все свои противоречивые мысли и чувства, упорядочить смятение, превратив его в дисциплинированные ряды синих каллиграфических букв, большая отрада в столь унылое и холодное время года. Сближение с Кэролайн не слишком успокаивает. Мы оба понимаем это нечто искусственное, взаимовыгодный союз для защиты от поведения Эмили, вызывающего растущее беспокойство. Эмили, Эмили, что же нам делать с Эмили? Ужасные, внезапные приступы ярости милосердным образом прекратились, но теперь она замкнулась, стала угрюмой и тихой, впала в депрессию. Так или иначе, пишу без колебаний: мы оба в ужасе от нашей собственной дочери. Она спускается из своей комнаты только для того, чтобы поесть дважды в день, чего недостаточно, разумеется, для того, кто ест для двоих, и к тому же в отношении меню Эмили чрезвычайно разборчива. Блюдо, которым наша дочь раньше наслаждалась, будет отвергнуто и останется нетронутым, а она с энтузиазмом станет поглощать пастернак и шпинат, которые раньше не удостаивала даже насмешкой. Наши попытки мягкого (и не очень) принуждения потерпели неудачу. Даже неуклюжее посредничество миссис ОКэролан не заставило Эмили открыть дверь и поговорить с нами. Если бы мы только смогли ей объяснить, что заботимся о ее здоровье и о ребенке Увы, и это горько признавать, иногда длительное отсутствие Эмили нас весьма устраивает; не видя рядом ее молчаливый, угрюмый силуэт, мы с Кэролайн испытываем слишком большое облегчение, чтобы не забыть на время о существовании нашей дочери. Она так сильно омрачает нашу жизнь, что мы перестали обращать на нее внимание, как на погоду или вид из окна.
И все же я подозреваю нет, знаю наверняка! что она куда более деятельна, чем притворяется перед нами. Почему глубокой ночью я неоднократно просыпался от звука шагов в старых помещениях для прислуги наверху, открытых на случай, если приедут покупатели и захотят осмотреть? И разве многие из посетителей, которых я водил по дому, не были изумлены, обнаружив вырезки из старых обоев, расположенные так, чтобы наводить на мысли о нимфах, дриадах и прочих эфемерных существах? К тому же они появлялись в очень странных местах: на дне ванны, в ламбрекене в библиотеке, на люстре в гостиной и даже за стеклом акварели с изображением горы Кро-Патрик над заливом Клу, висящей на стене в столовой.
Еще сильнее озадачивает и раздражает, когда утром в кабинете обнаруживается, что ночью кто-то двигал предметы: все мои книги на полках переставлены, лакированная японская корзина для бумаг надета вверх дном на глобус, словно нелепая феска; электрическая настольная лампа заперта в ящике, авторучка разобрана на части, которые раскиданы по ковру. Кэролайн также испытала на себе таинственные перестановки ее рабочие тетради пропали, а через несколько дней миссис ОКэролан нашла их сложенными стопочкой в чулане для метел. И сама миссис ОКэролан жаловалась, что кухонная утварь оказывается в местах, где она ее никогда не оставляла, а порции растущего теста ночью каким-то образом попадают в сливное отверстие кухонной раковины или же кто-то обильно посыпает его чистящим порошком. Самым удивительным был случай, когда моя старинная индийская модель Солнечной системы обычно пребывающая в обсерватории обнаружилась как-то утром под дождем посреди теннисного корта. Эта медная штуковина весит почти три центнера, и требуется вся сила Пэдди-Джо и Майкла, да к тому же помощь Дигнана, чтобы просто сдвинуть ее с места; что уж говорить о пятнадцатилетней девчонке на третьем месяце беременности? Я ощущаю присутствие некоей силы ей нравится сбивать меня с толку. Понятия не имею о ее природе. Я даже не пытаюсь сформулировать гипотезу, все мои предположения настолько вопиющие, что я немедленно их отбрасываю. Осознаю, вскоре придется если дойдет до применения силы, так тому и быть заставить Эмили нарушить молчание и рассказать всю правду.
2 декабря 1913 года
Школа Балротери
Балротери
графство Дублин
Дорогой Эдвард!
С величайшим сожалением получил известие о постигшем вас несчастье. Пожалуйста, простите за то, что не выразил сочувствие раньше; однако имелся честнейший повод отложить переписку я хотел проверить все факты, прежде чем сообщить хорошие новости. Мне очень приятно осознавать, что я в некотором смысле помогаю старому приятелю выбраться из затруднительного положения. От имени Совета управляющих целевым фондом предлагаю вам должность преподавателя математики в Школе Балротери.
Мистер Фоули, предыдущий заведующий кафедрой, скоропостижно скончался в середине семестра, и этот трагический уход оставил зияющий пробел в наших математических рядах. Коллеги как могли разделили его ношу, но ввиду экзаменов и подготовки учащихся к поступлению в университеты нам не хватает рабочих рук. Ваше письмо с просьбой пришло как будто по воле Господа, и от имени как Совета управляющих целевым фондом,
так и всего преподавательского состава я рад вновь приветствовать вас в Школе Балротери.
Понимаю, конечно, пройдет некоторое время, прежде чем вы сможете занять должность, учитывая сложности переезда всей семьей в Дублин, но наши потребности в некотором смысле безотлагательны, в связи с чем позвольте поинтересоваться, сможете ли вы приступить к выполнению преподавательских обязанностей в начале нового семестра, 4 января?
Вы увидите, что Школа Балротери по-прежнему дружелюбное учебное заведение, юность в котором мы все вспоминаем с такой теплотой, пусть и носим теперь учительские мантии. Многие из преподавателей, как вы и ваш покорный слуга, в прошлом были учащимися, и мы по-прежнему привлекаем мальчиков из лучших семей различных конфессий. Думаю, вас обрадует, как мало школа изменилась с тех пор, как мы вместе носились по этим коридорам.
В заключение отмечу, что был бы признателен за скорейшее извещение о том, согласны ли вы занять должность; также прошу сообщить, могу ли я или коллеги каким-то образом поспособствовать вашему переезду и обустройству на новом месте пожалуйста, просто сообщите, что вам требуется. Поздравляю с благоприятными переменами, желаю всего наилучшего под сенью Школы Балротери.
С уважением,
Освальд Чемберс, магистр, дипломированный педагог
директор Школы Балротери
Дневник Эмили, 21 декабря 1913 года
Ночью слышно, как с тихим шелестом и потрескиванием они отрываются от обоев и складываются, чтобы проскользнуть в щель под дверью, за плинтус, между половицами; сгибаются и разгибаются, сворачиваются и разворачиваются, снуют по спящему дому, трогают, изучают, проверяют, ощупывают. Стоит мне встать и включить свет, застать их в сложенном или разложенном виде, как они тотчас же прекращают шуршать, словно заговорщики, и прижимаются к стенам, чтобы вновь превратиться в узоры на обоях; или же шныряют под ковер. Днем я вижу их повсюду и нигде Мимолетное движение; нечто успевает прошмыгнуть на самом краю поля зрения и замирает, стоит мне обратить на него взгляд; тень встает за моей спиной, а когда я поворачиваюсь, там всего лишь узор, вытравленный кислотой на стеклянном абажуре.
Знаю, что им нужно. Они хотят, чтобы я приняла старую магию, вышедшую из леса и ищущую меня. Они протягивают мне руки, ждут, что я отвечу тем же, и тогда мы уйдем прочь. Это одновременно пугает и приводит в восторг, ведь внутренний голос все еще умоляет: «Да, да, уведите меня отсюда. Надоело быть человеком. Оденьте меня в кружево шантильи и кремовую органди, унесите куда пожелаете, вместе с ребенком».