Основное наступление на Маас возглавила танковая группа Клейста, находившаяся в авангарде 12-й армии Листа. У нее было два авангарда, сильнейший формировал корпус Гудериана (из трех танковых дивизий), который нанес решающий удар у Седана, а корпус Рейнгардта (из двух танковых дивизий) справа от него стремился переправиться у Монтерме. Правее, действуя под командованием 4-й армии Клюге, танковый корпус Гота прорывался через северные Арденны для прикрытия фланга Клейста и с целью форсировать Маас между Живе и Намюром. Этот второстепенный удар имел два авангарда меньшего масштаба, сформированные 5-й и 7-й танковыми дивизиями соответственно.
7-й дивизией командовал Роммель. Это была одна из четырех «легких» дивизий, только зимой преобразованных в танковые. В ее составе был только один танковый полк вместо обычных двух, хотя этому полку было придано три батальона вместо двух, в общей сложности 218 танков. Более половины из них чешского производства[3].
Изменили план с учетом уроков польской кампании. Там Роммель, сам ярый пехотинец, осознал возможности танковой армии. Только 15 февраля он принял командование 7-й дивизией в Годесберге на Рейне, но он изучил новую тактику и с необычайной быстротой к ней приспособился. Он и в пехоте всегда был динамичным, действуя так, как если бы она была мобильным войском, и был в восторге от куда больших возможностей мобильности, открывающихся на новом командном поприще.
В первый день наступление не встретило сопротивления. Масса бельгийской армии была сосредоточена для защиты равнины Фландрии, где расположены главные города, а холмистые и лесистые районы бельгийской провинции Люксембург за Маасом обороняли арденнские егеря, чья роль сводилась к тому, чтобы просто как можно дольше продержаться до подхода французов, прикрыв этот широкий фланговый подход к их собственной границе. Таков был расчет, на котором основывался бельгийский план.
1. Наступление от Рейна на Шербур
Однако в основе плана французов лежала более наступательная концепция. 1-я и 7-я армии, составлявшие основную часть французских механизированных дивизий, вместе с британским экспедиционным корпусом продвинулись далеко вперед на равнину Фландрии. Тем временем 9-я армия, составлявшая шарнир этого маневра, совершила более короткое фланговое наступление через бельгийскую границу, чтобы выстроиться вдоль Мааса от Мезьера до Намюра. Она состояла из семи пехотных дивизий (только одна моторизованная) и двух кавалерийских дивизий, причем последние представляли собой конные войска с механизированными частями. Кавалерия была переброшена через Маас в ночь на 10 мая, а на следующий день продвинулась вглубь Арденн, где встретила быстро наступавшие танковые дивизии, которые уже прорвали основную тамошнюю бельгийскую оборону.
Накануне нападения, в последние напряженные часы подготовки, Роммель написал это краткое письмо жене, а затем продолжил повествование:
9 мая 1940 года
Дорогая Лу!
Мы наконец собрались. Будем надеяться, что не зря. Все новости в ближайшие несколько дней ты узнаешь из газет. Не беспокойся. Все будет хорошо.
На приданном моей дивизии участке противник в течение последних месяцев готовил всевозможные заграждения. Все дороги и лесные тропы намертво забаррикадированы, а на главных дорогах взорваны глубокие воронки. Но большинство дорожных заграждений бельгийцы не обороняли, и поэтому лишь в нескольких местах моя дивизия на какое-то время задержалась.
Многие заграждения можно было объехать по полям или по второстепенным дорогам. В другом месте все войска быстро приступили к устранению препятствий, и вскоре дорога была расчищена.
При первом столкновении с французскими механизированными силами быстрое открытие с нашей стороны огня привело к поспешному отступлению французов. Я снова и снова удостоверялся, что в боевом столкновении победа достается той стороне, которая первой подавляет противника огнем. Тот, кто затаился и ждет развития событий, обычно оказывается в проигрыше. Мотоциклисты во главе колонны должны держать свои пулеметы наготове и открывать огонь, едва услышат выстрел противника. Это применимо даже тогда, когда точное расположение противника неизвестно, и в этом случае огнем надо просто накрывать удерживаемую противником территорию. Соблюдение этого правила, по моему опыту, существенно снижает собственные потери. В корне неверно просто останавливаться и искать укрытие, не открывая огня, или ждать, пока не подтянутся и не вступят в бой дополнительные силы.
Опыт этих первых боев показал, что, особенно в танковых атаках, немедленное открытие огня по району предположительного сосредоточения противника, вместо ожидания, пока не подобьют несколько наших танков, обычно решает исход дела. Даже неприцельный огонь из пулеметов и 20-миллиметровых противотанковых пушек по лесу, где расположились противотанковые орудия противника, настолько эффективен, что в большинстве случаев противник совершенно не в состоянии вступить в бой или сдает позиции. В боях с танками противника которые чаще всего бронированы лучше наших быстрое открытие огня оказалось правильным и очень эффективным.
11 мая 1940 года
Дорогая Лу!
Сегодня я в первый раз отдышался, и у меня есть минутка тебе написать. Пока все замечательно. Я намного опережаю соседей. От приказов и криков я окончательно охрип. Спал всего три часа и ел на ходу. В остальном я в полном порядке. Пожалуйста, удовольствуйся этим, я слишком устал для большего.
2. Прорыв на Маасе
После отступления 1-й и 4-й французских кавалерийских дивизий передовые части Роммеля во второй половине дня 12 мая вышли на берег Мааса. Его целью было переправиться, если возможно, на плечах французов и захватить плацдарм на западном берегу. Но мосты в Динане и У были взорваны французами как раз в тот момент, когда передовые танки начали переправу, и потому Роммелю пришлось предпринять штурм и форсировать реку на резиновых лодках. Эта атака началась рано утром следующего дня и стоила тяжелых потерь, прежде чем увенчалась успехом. Роммель пишет:
13 мая около 04:00 я выехал в Динан вместе с капитаном Шреплером. Вся дивизионная артиллерия уже заняла позиции согласно приказу, а ее передовые наблюдатели стояли на переправах. В Динане я обнаружил всего несколько человек из 7-го стрелкового полка. В город падали снаряды французской артиллерии, расположенной к западу от Мааса, а на спускавшихся к реке улицах стояло несколько подбитых танков. Из долины Мааса доносился шум боя.
Незаметно спуститься на моей командирской машине по крутому склону к Маасу не было никакой надежды, и мы со Шреплером пошли на дно долины через лес пешком. 6-й стрелковый полк собирался форсировать реку на резиновых лодках, но едва держался под артиллерийским и чрезвычайно неприятным стрелковым огнем французских войск, расположившихся среди скал на западном берегу.
Когда я пришел, ситуация была не слишком приятной. Французы фланговым огнем уничтожали наши лодки одну за другой, и в конце концов переправа встала. Вражеская пехота так хорошо замаскировалась, что ее невозможно было обнаружить даже после долгого поиска в бинокль. Снова и снова они направляли свой огонь в район, где находились я и мои товарищи командиры стрелковой бригады и саперного батальона. Дымовая завеса в долине Мааса не позволила бы причинить большой вред этой пехоте. Но у нас не было дымовой установки. Поэтому я приказал поджечь несколько домов в долине, чтобы затруднить противнику видимость.