Найдя свободный кабинет и заполнив заявку на вызов на допрос Кравцова стали ждать. Минут через пятнадцать его привел конвойный, и
Гринь приступил к допросу. Я вышел из кабинета и уже собрался пройти в оперчасть, как Гринь открыл дверь и сказал, что Кравцов не желает разговаривать с «прокурорским». Пришлось вернуться и популярно объяснить, что это не «хулиганка», а «убойная» статья и вести ему себя со следователем прокуратура надо подобающим образом. На этом конфликт был исчерпан. А еще неделю спустя Гринь опять позвонил и потребовал установить данные второго участника, так как Кравцов ему его не называл, хотя не отрицал, что был не один.
Опять поехал в следственный изолятор и объяснил, что отрицание очевидного только усугубляет его положение, а затягивание сроков следствия играет не в его пользу.
«Хорошо, я напишу записку матери, она скажет, кто был со мной»
«А что сам не хочешь назвать?»
« Просто хочу написать матери».
Взяв записку, поехал в знакомый адрес. Дверь открыла та же женщина, что и в день задержания, у ног её стояла девочка лет пяти. Передав записку, стал ждать. Женщина взяла лист бумаги и при мне написала имя и адрес друга сына.
Поехал на адрес, который указала мать Кравцова, благо он был не далеко.Дверь открыла молодая женщина и, на вопрос "где её муж?" ответила, что тот в командировке и будет через три дня.Это происходило в пятницу, а с понедельнику у меня начинался отпуск. Не оставалось ничего другого, как оставить записку с моим домашним адресом.
В понедельник возвращаюсь из магазина и вижу молодого человека на площадке моего этажа, сидящего на соседском ящике.
"Ко-мне?" И показываю на дверь моей квартиры.
"К вам."
Беру у него мою записку и пишу на обратной стороне адрес районной прокуратуры и фамилию Гриня.
"Вот адрес, идешь сейчас же к следователю прокуратуры и всё ему рассказываешь.Да, тебе привет от Кравцова."
Лет через десять я зашел по делам в областную прокуратуру и, по старой памяти, поднялся на второй этаж, где находился кабинет Виктора
Гриня, который был уже начальником отдела. Вспомнили дела давно минувших лет, и тут он спросил помню ли я дело Кравцова. «Конечно» ответил я.
«А судьбу его матери?»
«Нет».
«Так вот Надежда Владимировна Кравцова, урожденная Лопатова.
Отбыв семь лет лагерей, устроилась на нефтезавод штукатуром, где и проработала до пенсии. Кравцовой она стала после женитьбы. У неё родились сын и дочь. Сын-Владимир, дочь Елизавета родила ей внучку, которую ты видел. Девочке было около пяти лет, когда всё это случилось, она тогда знала пять языков"
И Гринь поведал мне то, о чем я написал выше о жизни семьи Лопатовой.
Владимир Кравцова получил 12 лет лишения свободы. Наказание отбывал в ИТК строго режима. В один прекрасный день за то, что заставил не совсем корректным образом, более молодого заключенного, «поделиться» посылкой получил удар заточкой в область сердца.
(Виктор Яковлевич Гринь до недавнего времени заместитель Генерального прокурора Российской федерации).
Подонки
Подонки -1
Не успел я заступить на дежурство, как по внутреннему позвонил начальник дежурной части майор Мерлис Виталий Исаакович.
«Папку в руки и быстро в дежурку» скомандовал он.
В дежурной части он сунул мне в руки лист бумаги.
«Вот данные женщины, она в восьмой городской. Позвонил врач. У неё, при операции, из брюшной полости извлекли инородное тело. Срочно выезжай, машина у подъезда, она в очень тяжелом состоянии».
В больнице нашел нужного мне врача, и мы прошли в палату, где лежала после операции женщина, чьи данные дал мне Мерлис. По дороге врач рассказал, что больная была доставлена вчера вечером с сильными болями в области брюшной полости. Думали это гинекология, а когда сделали рентген, увидели инородное тело. При операции извлекли пол-литровую бутылку наполненную гноем. Состояние больной на грани. Сепсис. В палате я увидел женщину лет сорока. Она была в сознании. Попросив врача присутствовать при опросе в качестве свидетеля, стал задавать необходимые в таких случаях вопросы.
Как выяснилось, три дня назад она была у подруги, с которой распивали спиртное по случаю дня рождения последней. К вечеру пришли двое парней, знакомые хозяйки и тоже со спиртным. После возлияния, один из них стал проявлять знаки внимания к ней, причем довольно таки нахальным образом и в грубой форме. Она резко оборвала его потуги, за что он ударил её и больше она ничего не помнила. Пришла в себя поздно вечером и пошла домой. Боль в животе почувствовала сразу, но отнесла её к обострению язвы. И только, когда уже терпеть стало невыносимо, вызвала скорую помощь.
Главное, что она назвала мне адрес подруги. Куда я и отправился.
Подруга рассказала, что вечером к ней пришли двое малознакомых парней, один из них живет на Магистральной, номера дома она не знала, другой, по кличке «Сынок» где то тоже недалеко. Вот этот «Сынок» и приставал к подруге, был он пьян и разъярен отказом, но что там произошло, она не видела. Оставалось установить адреса обоих парней. Вечером позвонили из больницы и сообщили о смерти потерпевшей. По заключению судмедэксперта бутылка могла попасть в брюшную полость только через половые органы.
Установлением местожительства обоих занялся через день после дежурства. Всё таки, когда я работал еще в детской комнате милиции, это была моя «зона». Вот и пошел по старым адресам и «старым» подопечным. Надо было выяснить кто этот «Сынок» и кто у него ходит в друзьях «корешах».
Дело оказалось не очень то и сложным. Данные обоих лежали у меня на столе уже через три дня. А так, как паспортный стол находился рядом с РОВД, то и фотографии обоих у меня тоже появились. Их мне сделал наш эксперт криминалист Олег Пономаренко. По адресам меня ждало разочарование. Двери никто не открыл. Соседи пояснили, что не видели обоих дней пять как.
Удача ждала меня через день. Я ехал в полупустом троллейбусе в отдел, когда увидел на задней площадке знакомое лицо. Это был один из фигурантов дружок «Сынка» по имени Николай. Остановка транспорта находилась наискосок от отдела, и когда троллейбус уже подъезжал к ней, я подошел к Николаю и, взяв под локоть, просто вытолкнул его на улицу.
«Ты кто?» ошарашено спросил он.
«Твоё неотвратимое наказание по всей строгости социалистической законности» ответил я ему и повел в РОВД.
Наш разговор продолжался часа два и, когда уже дело доходило до конкретики, Николай замолкал. Что то не давало ему закончить до конца исповедь.
«В чём дело, чего ты уходишь от сути? Сказал «А», говори и «Б». упрекнул его я.
«Можно мне съездить посоветоваться с одним человеком?»
«С кем это вдруг, с «Сынком» что ли?»
«Да нет. Но я обещаю, что вернусь и всё расскажу»
Я изучал в институте психологию и мне этот предмет нравился. И, раскрою тайну, нам читали курс лекция по «Психоанализу» Фрейда. А это был 1969 год. Про педагога Макаренко я вообще молчу. А посему решил поверить Николаю и отпустить его с уговором, что к девяти часам вечера он вернется.
В обозначенное время Николай не появился. Скажу честно, я засомневался в своих знаниях психологии и педагогики, вернее не в самих знаниях, а в умении их применения в реальных жизненных ситуациях.
Появился Николай в начале одиннадцатого вечера и объяснил задержку отмены электрички в половине восьмого, на которой он собирался приехать в город.
«Куда же ты ездил?» задал я вопрос.
«В Кормиловку» ответил он. Поселок Кормиловка находится в тридцати километрах от города.
«И как, посоветовался?»
«Посоветовался»
«И как результат?»
«Дядя сказал, чтобы я всё рассказал»
«И кто у нас дядя?»
Николай назвал фамилию одного из офицеров милиции, которого я знал заочно.