Изучение Атлантики не только медленно продвигалось, но и не приносило существенных выгод. Исключением стал остров Мадейра, плативший в португальскую казну огромные налоги после того, как в середине XV века там стали выращивать сахарный тростник. Надежды путешественников выйти на прямые контакты с источниками западноафриканского золота не оправдались, хотя им и удалось получить золото сравнительно недорого через торговлю с королевствами Западной Африки. Там же приобретали и другой товар, который можно было продать на европейских рынках. С 1440 года португальские авантюристы стали вывозить все больше рабов: кого покупали, кого захватывали. Однако рынок рабов был ограничен: в Европе не было плантаций, где их потребовалось бы огромное количество, как впоследствии на юге США; большинство рабов в Европе становились домашней прислугой.
Канарские острова привлекали значительные инвестиции, поскольку там имелись натуральные красители и можно было выращивать сахарный тростник. Но местные жители оказали европейцам ожесточенное сопротивление, так что завоевание островов оказалось делом долгим и дорогостоящим[77].
Однако в 1480-х годах ситуация изменилась, а исследования Атлантики стали окупаться. В Северной Атлантике, судя по таможенным записям из английского порта Бристоля, значительно увеличилось поступление продуктов китобойного промысла, соленой рыбы и моржового клыка. В Западной Африке португальцам удалось основать аванпост Сан-Жоржи-да-Мина у устья реки Беньи в непосредственной близости от золотых рудников в долине Вольты. После этого в руки европейцев потекло огромное количество золота. В 1484 году на Канарских островах наконец-то началось производство сахара. В том же десятилетии португальцы установили контакт с королевством Конго. Хотя путешествия в сторону южной оконечности Африки и вокруг нее были затруднены из-за постоянных встречных течений, они показывали, однако, что на юге Атлантического океана дуют западные ветры, с помощью которых, вероятно, можно достичь Индийского океана. К концу 1480-х годов стало ясно, что вложения в Атлантику могут оказаться доходным делом[78].
1490-е годы стали прорывным десятилетием: европейцам удалось пересечь океан и достичь другого континента. В 14921493 годах Христофор Колумб во время путешествия, которое спонсировали итальянские банкиры и испанские чиновники, обнаружил быстрые и надежные пути через Атлантику, связавшие Средиземное и Карибское моря. В 1496 году Джон Кабот, еще один итальянский путешественник, финансируемый бристольскими купцами и английской короной, нашел прямой маршрут через Северную Атлантику: на запад весной при помощи переменных ветров, обратно при помощи ветров западных. Однако маршрут был ненадежен, и в течение следующей сотни лет его использовали только для добычи трески у острова Ньюфаундленд. Когда в 1497 году Васко да Гама нашел путь в Индийский океан, уже удалось понять систему ветров в Южной Атлантике, где царили северо-восточные пассаты и сильные западные ветры на юге.
Прорывные открытия 1490-х годов обеспечили длинные прямые маршруты морской торговли между Европой, Азией и Африкой. Этот успех можно было бы считать внезапным, но на самом деле он был предопределен постепенным развитием навигации и науки в Европе, а также теми выгодами, которые принесли исследования Атлантики в предыдущем десятилетии. Только ли в этом причина? Или же в европейской культуре было что-то особенное, благодаря чему именно европейцы, а не исследователи из других цивилизаций открыли связывающие весь мир маршруты из Старого Света в Новый, а из Индийского океана в Атлантический? Некоторые европейские историки именно так и утверждают: дескать, у европейцев было нечто такое, чего не было у других.
Однако это предположение кажется малообоснованным. Как мы увидим в следующей главе, некоторые путешественники в том числе Магеллан руководствовались специфически европейской моделью поведения, которая поощряла моряцкую доблесть; в Испании и Португалии были монархи и миссионеры, чьи религиозные взгляды предусматривали проповедь христианства язычникам словом и делом. Однако по сравнению с жителями прибрежной Азии европейцы стали предпринимать дальние путешествия достаточно поздно. Атлантический океан, к которому имеет выход Европа, довольно специфичен: господствующая в нем система ветров много веков затрудняла его исследования, но сразу после установления надежного маршрута путешественникам воздалось сторицей. Кроме того, нужно отметить, что великие открытия совершили не абстрактные «европейцы», а жители нескольких стран Атлантического и Средиземноморского побережий. Их отличала не какая-то особенная культура, а то, что они начинали путешествия из подходящих мест.
Выход европейцев в Атлантику стал результатом скорее не науки или мощи, а самообмана и отчаяния. В этой гонке имело смысл быть догоняющим. Процветающим культурам, имевшим доступ к Индийскому океану, не казалось нужным пускаться на поиски дальних земель и морей в надежде на новые ресурсы. А вот для ограниченной в средствах Европы попытки покорить Атлантический океан были сродни попыткам современных недостаточно развитых стран бурить свой шельф в отчаянных поисках нефти или газа. И в каком-то смысле они оправдались.
Примечания
1
Общество, специализирующееся на публикации текстов исторических источников о географических экспедициях. Носит имя Ричарда Хаклита (15531616), составителя сборника «Книга путешествий» о географических открытиях елизаветинской эпохи. Здесь и далее, если не указано иное, прим. пер.
2
Поднимемся и пойдем; и я пойду пред тобою (Быт. 33: 12) (лат.).
3
Внушительный список юбилейных событий см. в: López-Calvo I. Magallanes, Elcano, la marca España y los resabios de nostalgias imperials// Revista Communitas 3, no. 6. July-December 2019. P. 5667.
4
Colección de los viajes y descubrimientos que hicieron por mar los españoles / Ed. M. de Navarrete. Madrid: Imprenta Nacional, 1837, 4. P. 38.
5
Цит. по: Lucena Giraldo M. Renaissances, Reformations, and Mental Revolutions // The Oxford Illustrated History of the World / Ed. F. Fernández-Armesto. Oxford: Oxford University Press, 2019. P. 273.
6
Burke P., Clossey L., Fernández-Armesto F. The Global Renaissance // Journal of World History 28. 2017. P. 130.
7
Глобальное распространение малого ледникового периода подвергается сомнению (Houghton J. T.et al. Climate Change 2001, Working Group I, Intergovernmental Panel on Climate Change. Cambridge: Cambridge University Press, 2001. sec. 2.3.3: Was There a Little Ice Age and a Medieval Warm Period? https://web.archive.org/web/20060529044319/http://www.grida.no/climate/ipcc_tar/wg1/070.htm), но свидетельства ледников Антарктиды и Южного полушария, судя по всему, с холодной беспристрастностью выступают в его пользу (Meyer I., Wagner S. The Little Ice Age in Southern South America: Proxy and Model Based Evidence Past Climate Variability in South America and Surrounding Regions // Developments in Paleoenvironmental Research 14. 2009. P. 395412).
8
Исследованием этой проблемы занимается Джеймс Белич. См. Belich J. The Black Death and the Spread of Europe // The Prospect of Global History / Ed. J. Belich. Oxford: Oxford University Press, 2016. https://doi.org/10.1093/acprof: oso/9780198732259.003.0006.
9
Lamb H. H. The Little Ice Age: Climate, History and the Modern World. London: Routledge, 1995. Fagan B. M. The Little Ice Age: How Climate Made History, 13001850. New York: Basic Books, 2001.